ь, что они там вытворяют с белым медведем…» И я читал, содрогаясь от внутреннего хохота, забрызгивая пеной себя и диван. Жене вставлял кто-то другой. Больше я ее никогда не видел, только слышал, когда ее мускулистый русский бойфрэвд, накурившись гашиша в Барселоне, спустя три с половиной года решил потребовать с меня деньги за развод, примерно как господин Бонасье это с меня-то, королевского мушкетера)
— Как твой адвокат, я советую тебе сбавить обороты…
— Яне могу больше держаться, старый.
Да, хороший, судя по всему, «гаш» марроканцы перекидывают в Барсу с Ибицы, хотя с непальским и не сравнить. Мы шли с Уолласом из «Ковчега» в офис напротив через дорогу, в «Дом Зеленого Дракона». Я позвонил приятелю в Москву.
— Привет. Ты не знаешь, кто перевел «Страх и Отвращение» Томпсона?
— Да. Ты его и перевел.
— Я?
— Да. Ты помнишь, что переводил «Джанни» Уильяма С. Берроуза в 92-м?
— A-а, помню… Свяжись с ним.
— С Джанни, Берроузом или с тобой, идиот?
«Хо-хо, он пляшет, как безумный. Тарантул укусил его», — пропел, пританцовывая рядом Уоллас. Через несколько дней в Лондоне начались странные события, связанные с деятельностью TRI («Института Упорного Сопротивления»), основанного Уолласом и рядом других весьма осведомленных лиц международного артистического сообщества, призванного объединить обособленных творческих людей по всему миру и устроить небольшой Helter Skelter, связанный с оживлением статуй острова Пасхи. Впрочем, не будем пока забегать вперед. В результате «Издательский План» был отложен в долгий ящик на полтора года; Уолласу и многим другим пришлось бежать из страны дальше собственного визга, а точнее в Бразилию, в Австралию, Новую Зеландию, на остров Кайман, по проторенным дорогам старого доброго плана «Одесса», знакомые сотрудники Хоум Оффиса, теперь уже бывшие, основали в тюрьме новую рок-группу «Пи-Си-Пи», а мне пришлось играть в баскетбол и на фортепиано в санатории для частных детективов из Ямайки и Экспертов по Анализу Криминального
Оборота Рыболюдей из Общества Дагона.
*
И все же издательский план, возникший в головах шумной, веселой компании собравшихся когда-то в Лондоне международных авантюристов, хастлеров, гэмблеров и Джонсонов, докатился все же до России… Снежным комом с горы, обрастая друзьями и недругами, и впереди, на Великой Красной Акуле, мчались Доктор Хантер Томпсон, дегустирующий вытяжку из адреналиновой железы живого человека, и его толстый, бешеный адвокат Доктор Гонзо, сжимающий в руке охотничий нож. «Страх и Отвращение в Лас-Вегасе» открыва-
ет нашу, так сказать, «фармакологическую* серию. Этот роман давно уже стал неотъемлемой частью современной культуры, а вернее — рупором Нового Отношения, Обратного Кода, разбивающего все условности Открытого общества «Молчаливого Большинства*, потребителей «семейных ценностей* и «наркотиков* иллюзорных понятий официальных институтов власти. Химический Взрыв мозга Хантера Томпсона в 1971-м затронул нервные окончания нескольких поколений молодежи. Вдохновляясь «Страхом и Отвращением», в бой против всей этой мрази Крестового Похода Наркоистерии двинулись с издевательским смехом полки новых охотников-мутантов, отважных исследователей Отдаленной Стороны Реальности, как писал Кен Кизи, и беспощадных истребителей тупорылых свиней, упорно лезущих не в свой огород. Кислотные Парти-заны-Фрики атакуют конференцию Координационного Совета по Безопасности Личности — этот штурм тянется уже сорок лет и будет тянуться до бесконечности, пока все Фрики не обретут свое Королевство. Там каждому накрыт свой «Голый Ланч*, каждый пишет свой «Дневник Наркомана*, у каждого на досуге свой «Трейнспоттинг», в шприце свой «Вирт*, место прописки — «Интерзона», а вместо паспорта «Книга Каина». Не стоит задавать глупый вопрос, что общего между Томпсоном, Кроули, Берроузом, Уэлшем, Нуном и Троччи… Peel Slow and See… Медленно Очищай и Врубайся… — Алекс Керви.
P.S. А вообще-то, братва, давайте забудем об этой хуйне с Американской, Самоанской и Друидской Мечтами. Главное — это Великая Монгольская Мечта!
ГОДЫ ОДНОГО ОТСОСА
— Churchbells ringing. Thunder beating time Survivors ofthe government naming for the line Shadow freaks, dixie geeks, they come in all sizes Break die wheel offortune and carry off die prizes Suture queens, slash teens, rocket boys too God's worst nightmare is coming after you…
Уэйн Крэмер, e God's Worst Nightmare*.
Размечая свои территории на издательской карте Империи Shits от Фриско и Нью-Йорка до Лондона, Берлина и Москвы, раскидывая щупальцы между литературным андеграундом и оккультной прозой «беспокойного присутствия», молодежным pulp-fiction и популярной беллетристикой «химического поколения», я и мои партнеры не ставили перед собой суперглобальных задач, типа «просвещения, ведущего к необратимым изменениям в сознании». Избранная эксплуатация политкорректным медиа-мейнстримом и издательским истеблишментом этики «Обратного кода» неизбежно должна была привести к образованию черных дыр, зияющих пустот в потребительском контексте того, что им настойчиво предлагалось плохо осведомленными энтузиастами. Горькие сетования по поводу «заговора молчания вокруг современной контркультуры» вызывают у меня только смех… Это фикция, чушь, как и все разговоры об очередных страданиях «непризнанных гениев». Они даже не знают таких вещей, как «максимально злоупотребить своим кредитом», не говоря уже об искусстве ювелирной обработки информации, позволяющей тебе наносить на этом уровне удары, наподобие фехтовального прим из двойной финты, парады и рипоста… когда твой противник видит шпагу уже в своем горле или груди и стоит, как подрубленный дуб, не знающий в какую сторону ему падать. Вместо того, чтобы плакаться об удушающей зловонной атмосфере салонов «высокой культуры и вкуса», попробовали бы завалить один на один кабана в лесном массиве где-нибудь в районе Завидово у дачи «Поколения П-отца нации» или осуществить жертвоприношение у древнего каменного алтаря на Шетландских островах, жертвоприношение царству свежего воздуха. Дезинформация, обман, провокация, порча и даже убийство — часть нашей постоянной работы (отнюдь не в контексте «цивилизованного бизнеса» или «нормальных, человеческих отношений»), и вид мальчика, поедающего свои собственные экскременты, в надежде найти съеденный им накануне чернослив (он, конечно, не видел в Марокко магов, делающих тоже самое по другим «нечерносливным» причинам), мне гораздо приятнее, чем вид издателя, так и не выросшего из своего вечного студенчества на кухне с десятью Кастанедами, двадцатью Кортасарами и сорока Борхесами, поставленного перед дилеммой принятия решения — послать в Буераку сразу или немного погодя.
— Это и есть твои «завоевания революции»? — спросил Эллен равнодушно. — Жидко пляшешь, Харченко: алчность в тебе имеется, а вот вкуса к жизни нет… Это, брат, наследственное! — Я ногою, как футболист, врезал поручик по узлу Харченки — барахло закачалось на волнах, намокнув и быстро утопая.
После некоторого затишья на русский книжный рынок стал стремительно продвигаться англоязычный литературный мейнстрим, ставший очередной модой среди салонных или кухонных интеллектуалов с давно уже мертвыми мозгами — Иэн Макьюнен, Анна Байетт, Джон Фаулз, Мартин Эмис… Последнего, кстати, в «Отсосе» смакует детектив с говорящей для своей профессии фамилией Браун — воплощение всего «среднего, посредственного и умеренного». Либеральные игры русского издательского истеблишмента с освоением авторов «Разбитого Поколения», похоже, подошли к своему логическому концу… Дальнейшее движение для них невозможно по целому ряду причин, а главное, как говорил Берроуз — «деляги всего мира, вам никогда не преодолеть один барьер. Он внутри вас».
В нынешней ситуации для независимых «обособленных» небольших издательств наступает золотая эра — только они способны постепенно привлечь доверяющую им молодую аудиторию, тех, у «кого есть, и кто с этим». Писатель Тони Уайт, автор одного из самых культовых некорректных романов конца девяностых «Road Rage)», большой друг T-ough Press, абсолютно верно указывает в своих «Откровениях Редактора» к сборнику «Britpuip!»: «Сегодня издательский мейнстрим бесконечно далек от добрых старых дней пышного расцвета Новой Английской Библиотеки, когда такие авторы, как Джеймс Моффат, могли выдать роман на любой заданный сюжет. Современные злободневные темы (неважно связаны ли они с «молодежными культами» или с чем-нибудь еще), больше уже не эксплуатируются, потешу что они стали новостями. Не используются они даже до того, как стать новостями. Внимательно посмотрите на нынешнее половодье литературы, вдохновленной клубной культурой, и доминировавшей в чартах продаж paperback-a за последние несколько лет. Вместо разработки целого направления или использования в своих интересах определяющего эпохального, движения, такого, как экстазн-культура конца восьмидесятых, именно в тот самый момент, когда все это и происходило, наступил впечатляющий семи или десятилетний провал. И за это время культуру ассимилировали и заново упаковали под видом ностальгии или личных реминисценций. В девяностые небольшим независимым издательствам было оставлено с избытком, чтобы удовлетворять голод по продукции более повернутых на «экшн», культурно-коварных и проницательных производителей современной прозы».
За примерами далеко ходить не надо — крупнейшее независимое издательство Creation Books начинало, по признанию его владельца Джеймса Уильямсона, с публикаций мало тогда кому известного безумца Джеймса Хэвока, контркультурного альманаха Саймона Дуайера «Rapid Еуе», работ поэта и культуролога Джереми Рида, некорректного исследователя субкультур Джека Сарджента, а в итоге при их непосредственном участии было создано семь концептуальных серий. Тонко прочувствовав сложившуюся ситуацию, подразделение Creation «Attack!» выпускает классику аван-палпа, роман Тони Уайта «Satan! Satan! Satan!», и с его легкой руки начинает разрабатывать направление, казалось, окончательно отвергнутое крупными издателями, которые и в страшном сне не могли себе представить, что для этого уже давно сложились как и рынок, так и аудитория.