1убы и самые холодные руки во всем рок-н-ролле Мы — хорошие друзья, знаем друг друга современ царя Гороха. Ате, кто гово? рит о ней, как о Женщине Мечты Ника Кейва, глубоко ошибаются, несмотря на то, что мы во многом похожи и действительно очень часто общаемся друг с другом. О ней говорил; что она одержима духовными поисками, и я полностью согласен с этим. Всегда помню ее такой, и она — личность, к мнению которой я прислуши-ваюсь. Я люблю таких одержимых. Меня привлекают духовые люди, по-настоящему хорошие люди, постянно воющие с деструктивной стороной своей индивидуальности. Именно к таким относится Полли Харви. И я нахожу это чертовски привлекательным.
Прелестное создание
До утра всю ночь, всю ночь ветер бил, хлестался,
А пришел домой, с милою расстался.
И лежит теперь милая моя
Под песком зыбучим
В лайковых перчатках травяного цвета.
Волосы завязаны шелковым бантом…
— Я фокусирую на женщинах большую часть самых истеричных, негативных эмоций, но ведь они-то и повлияли на мою жизнь. Просто на личном уровне женщина с полпинка может вывести меня из душевного равновесия. С мужчинами я твердо стою на ногах, потому что знаю их натуру. В женщине же всегда есть неразрешимая загадка, нечто такое, что я не могу охватить умом. Вспомните песню «Thirsty Dog» на позапрошлогоднем нашем альбоме «Let Love In»: «Я сожалею что вечно пьян / Мне жаль, что существую / И когда смотрю в твои глаза/Я понимаю — ты сожалеешь тоже. Песня эта глубоко биографична… до безобразия. Тот парень лирический герой, постоянно напивается, барахтается в трясине извинений, оправданий жалости к самому себе, и по мере усиления алкогольного кайфа продолжает гнуть ту же линию до черт знает каких пределов. Алкоголь порой действует на меня очень хорошо, а иногда повергает в глубочайшее уныние. Он мешает мне коснуться тех вещей, целей в моей жизни, которые я преследую, теряю, нахожу, снова теряю. Я не уверен, что когда-нибудь cMoiy завязать с выпивкой, но в данный момент она мне не нужна… Слишком много всего происходит вокруг.
— Цитировать Библию я сейчас не стану, хотя это не так уж сложно. Не хочу. Я много чего читал на эту тему, все это оказало огромное влияние на мою жизнь, но мне трудно объяснить, где мое место во всей этой иерархии… Я — старый рок-н-ролльщик. Приобщаюсь потихоньку к духовности, как и все престарелые рокеры. Мы все становимся такими, и я — не исключение: с бутылкой в одной руке и с Библией в другой.
Там, где растут дикие розы
Как надень последний у реки гуляли,
И под дикой розой полегла она,
Ветер легкой татью шебуршал в траве,
И с прощальным поцелуем, я сказал:
4Да — Красота не вечна! *
И в раскрытый рот ей розу положил…
— Единственная песня, в которой я точно выдержал традицию «Murder Ballads» («Баллады об убийстве») — «Where The Wild Roses Grow».
Сценарий умышленно клиширован. Герой ведет женщину к реке, а затем убивает ее, вдохновляясь идеей — «красота не вечна».
— Работа с австралийской актрисой и певицей Кайлн Миноуг была сплошным удовольствием — это один из пиков моей карьеры. Настроение песни тождественно моим чувствам относительно Кайли. Я не имею ввиду, что хочу убить ее, как сделал в песне — это способ выражения любви через поэзию. Эта баллада — метафора моего безрассудного увлечения Кайли. Я захотел записаться с ней, как только увидел ее впервые. Меня всегда потрясало отсутствие в ней цинизма. Даже если отстраниться от ее обаяния н всего такого, все равно — она открытая и искренняя. За последние годы я написал для нее несколько песен, но ни одна из них не оказалась подходящей, пока не пробил час. Герой разговаривает со своей мертвой любовницей после того, как размозжил ей череп камнем. Идея баллады концептуальна, я постоянно держал образ Кайли в голове и сделал вещь в том же духе, что и большинство ее песен. Герой не может выдержать муки любви к девушке, находя ее столь прекрасной, что чувствует острую необходимость убить. А рассуждать, подходила Кайли на эту роль или нет — бессмысленно. Для радикалов с обеих сторон и она, и я на корню подмочили свою репутацию. Когда мы вместе пришли на NME-ишную салонную посиделку, я был счастлив и наслаждался тем, что сижу с ней за одним столом. Я никогда еще так не веселился — находиться в этой толпе было для меня чем-то необычным. «Ничего-ничего, мы скоро разойдемся, как в море корабли, и все станет на свои места», — думал я.
— А через несколько дней я зашел со своим сыном в магазин игрушек Hamleys. Меня тронул за рукав семилетний мальчик в майке «Rower Rangers» и спросил: «Простите, это ведь вы пели с Кайли, не правда ли? Я ошарашенно протянул: «Да-а…», — и он попросил у меня автограф. Семь лет! У меня после этого кровь в жилах застыла! Когда делал «Where The Wild Roses Grow», я не подозревал, что оиа окажется хитом. Это ведь обыкновенная кантри-баллада. И загодя решил, что если когда-нибудь хоть одна из моих песен войдет в чарте, то я следом запишу диск, который все возненавидят.
— Да мы выжили, можем теперь записываться с Кайли Ми-ноуг сколько нам влезет, и за исключением двух-трех недоумков, люди верят нам. Пять-шесть лет назад это было бы стилистическим самоубийством. Но с тех пор поклонники выросли, выросло само понятие вкуса. Многие перестали делить все на черное и белое.
Проклятье Милхэйвена
Ну н что?
Я признался во всем на суде,
Я смеялся, когда уводили,
Я смеялся, когда посадили,
В черный ворон к безумцам меня,
Не курорт, но лучше тюрьмы,
Обживем и психушку,
Как дома будем там поживать,
Ожидая когда чадам Божьим Придет пора подыхать…
— Наркотики? Алкоголь? Ну да, в пристрастии к ним и проявляется деструктивное начало моей личности. Но в этом отвратительном хаосе я нахожу для себя и созидательное начало. О себе лично я никогда по большому счету не заботился. Героин — настоящая, великая вещь… Хе-хе-хе, я пошутил. Это была всего лишь шутка.
— Я хорошо знаю сестру Kim Deal из The Breeders, мы оба открыли для себя сходные вещи, несмотря на то, что тусовались в разных компаниях. Я не сидел все эти годы перед телевизором, вообще никогда его не смотрю. Дело в том, что я всегда мог подняться и начать писать вне зависимости от того, в каком состоянии находился. Думаю, именно это меня и спасло. Если бы я ничего не делал, употребление наркотиков могло перерасти все допустимые пределы и… наверное, я бы просто умер. Мне не страшно и не совестно за мою жизнь. Есть только одна вещь, которая стоит у джанхи на повестке дня — умрет он сегодня или нет.
— Все это — сугубо личная вещь, и мне наплевать, как к этому относятся законодатели. Меня подобная чушь никогда не беспокоила и сейчас не беспокоит. Я не собираюсь листать страницы своего прошлого и говорить в недоумении: «Черт, неужели я это сделал?» Я даже не знаю к чему весь этот сыр-бор. Да, я лежал в клинике, потому что на меня очень сильно давили — довил закон, меня арестовывали множество раз, и выбор был таков — либо отправляться в клинику, либо в тюрьму, так что я всегда принимал единственно правильное решение.
Доброта незнакомцев
Одиночество, надежды…
Она к двери подошла,
Мэри Бэллоуз, Мэри Бзллоуз,
Ее нашли прикрученною к койке,
Рот заткнут, пуля в голове.
О Мэри Бэллоуз, Мэри Бэллоуз…
— Сорок миллионов фунтов? Не знаю, что и сказать. Думаю, куплю что-нибудь своим друзьям. Это же такая куча денег… Если честно, не представляю, на что можно потратить такую сумму… Чудес на свете не бывает, и кардинально в моей жизни ничего не изменится. У меня скопилось довольно много денег, но я ведь ни на что их не трачу. Мне не нужна машина или, скажем, большой дом. Мне вполне достаточно одной-единственной комнаты. Только там я могу спокойно сидеть с кем-то тет-а-тет, говорить обо всем, что на душе, и смотреть человеку в глаза Я думаю сделать моих бедных друзей немного богаче. Я не верю в общественную благотворительность. Мои запросы обыденны, за исключением костюмов — я могу позволить себе тысячедолларовый костюм — это одна из моих маленьких прихотей.
— Настоящий мотив для убийства не всегда соответствует содержанию. В балладах об убийствах есть своя внутренняя логика, собственный романтический фатализм, определяющий каждую песню.
— Меня увлекла идея сделать пластинку, которая рассказала бы множество историй с ограниченным эмоциональным контекстом. Я сел и написал все песни как академическое упражнение, но теперь начинаю понимать, что мой собственный стиль сильно отличается от традиционного формата.
— Некоторые песни на пластинке представляют собой вульгарные упражнения в жестокости. Есть нечто привлекательное в том, чтобы помещать жестокость в тех или иных созданных тобой персонажей. Это как игра в кубики.
Ворона Джейн
На каске горняка один сверкает глаз,
Начальство повелело шахту закрывать,
И двадцать касок, двадцать ярких глаз Пришли, в текучих водах отражаясь.
В сарайчике убогом, два на полтора.
Опустошили ее виски,
Потом и пистолеты…
— Убийство никогда не было конечным актом, совершаемым против человечества. Ты не можешь видеть все только в черном или белом цвете. Убийство отнюдь не самая худшая вещь из того, что вообще может случиться. Ты не можешь разложить все по полочкам — именно этим жизнь и интересна.
Вот, например, на обложке журнала — восьмилетний бразильский мальчик, игравший его актер был застрелен полицией в Сан-Паоло. Tbi не можешь, видя этого восьмилетнего мальчика на обложке, и видя в фильме актера, которого действительно застрелили, с уверенностью сказать, кто из них герой, а кто жертва — они оба жертвы.
— Здесь нет разницы для детей и взрослых. Мы все жертвы. К сожалению, вещи таковы, каковы они есть.
Ваши кольты пьяные дымятся,
Следуя ха вами к воротам,