И если экстремал — Двигатель at Dub Narcotic, то Туалет у Туата — Храм Прогресса… О, скольким страждущим безбилетникам со sleeping bag давал он приют, исповедовал those lonesome of tiying to get lonesome, процеживал душу при приеме Burnt Orange Peel и в сливаемых на пути нечистотах! Это живое зеркало Cyanide Breath Mint, дыхание целой нации и отдельно взятого индивидуума… И не человек красит сортир, а сортир облагораживает человека. Что поезда! Дешевка это, терпеливый читатель! Да тот же «WC> напротив Bush House, что на пересечении Стрэнда и Элдвича. Настоящий forcefield! А чистая лестница вниз, а отдраенный до блеска кафель? А fourteen rivers fourteen floods? А бумага, одним шелестом своим услаждающая ягодицы? А приятно пахнущее мыло фирмы Asshole? И просто так! Да джаз, да вежливая негритянская обслуга! Помнишь, любезный Вадим… По печальным глазам демократа вижу, что помнишь. А шипящая вода, которую спускал бы и спускал в Girl Dreams! Но довольно, ты отвлекаешься, маленький зуав в своих painted eyelids! Подобьем бабки Atmosferic conditions…
* *
— Кто мам должен, тот отдаст! — Егрик Осипов в Лифте до 13-го Этажа.
— Бастилия, — говорил Де Зон Гора друзьям, — пока мне не угрожает. Заметьте, как осмотрительна моя некропаличес-кая муза! Живых она не тревожит, паря лишь над свежими могилами.
Четверг, 25 августа. Шесть часов вечера.
— Уверен, у тебя все получится, потому что she lives in а Time of her Own, — напутствовал меня Сева в буфете-ресторане ВВС» — обстановка там дикая и you gotta take that Girl. Таких» как ты, out of tickets, будет немерянная прорва. Любого Роки Эриксона стопанешь: «Эй, приятель, Гш gonna love you too, подсади, козел вонючий!». Мой сын ездил в июне на Гластонбери. Перебраться через заграждение с криком «everybody needs somebody to love!» — no problem. Подбираешь напарника, выбираешь тихое место, и вперед… I've got levitation…
— Да есть уже напарник, и даже напарница.
— Вот-вот, здоровым коллективизмом друг дружку на ту сторону и перетянете.
(Черт, если бы это оказалось на самом деле так же просто, как угоститься на халяву бифштексом в бибисейском буфете. Ну да ладно, You can't hurt me, Any More… Или как писала мне Сара Чемпион: «Невероятный Roller Coaster твоей жизни продолжается…»)
— Ты что-то о червонце говорил. Так он вылетит в один момент. Двадцать фунтов, полагаю, спасут гиганта мысли?
— Вполне (по моим расчетам, фунтов пятидесяти должно было хватить на все про все)…
— Ну и отлично, дорогой.
После благополучного банкротства журнала «О/», когда наши друзья из аргентинского гестапо врезали господам Нов-городцеву и Ворищеву (Татищеву) по полной программе, а я, вывезя на себе весь архив журнала (мною же разработанный), в ожидании своего паспорта из Ноте Office с английским видом на жительство, жевал кислоту, чтобы только заглушить чувство голода., в снятой мною квартире вдруг раздался звонок от СИ:
— Что, голодаешь? — бодро спросил он.
— Да, голодаю, — ответил я, затягиваясь косяком соседа.
— Я тут буду мимо тебя проезжать к Лео Фейгину… Завезу двадцатку… На хлеб тебе хватит…
До сих пор едет, а прошло уже пять лет… Ворищеву пришлось бежать от Бори Симонова, хозяина «Трансильвании», при случайной встрече в центре Москвы дальше собственного визга — 500$ долга седовласого пидора на дороге не валялись у этого пыльного мудака… «Я хоть удовольствие получил за этот спектакль, — сказал мне как-то Боря. — А ты, ты что получил?!»
Вольтер в эти дни называл Де Эон Гора «светлым разумам*, и просил знакомых:
— Познакомьте же меня с этим чудовищем…
* * *
The Interpreter Live
— Сядем же, with Ere in My Bones, no завету Don't Fall Down Шекспира, на землю, покрытую нежной Thru* the Rhythm травой, пустим по кругу чашу с вином «Dust* и будем рассказывать странные истории про королей с Monkey Island…
Уж лучше бы я не рассчитывал вовсе. But you know, you don’t know. Утром в воскресенье, когда я очнулся в большой палатке под Levitation Blues в исполнении молодой группы Geek Love, работавших после окончания официальной концертной программы в одном из подпольных шоу — «Crap Stage», — от пятидесятника, цельного гуся и четверти хлебного вина остался лишь один пенс. А организм требовал Fire Engine, пищи, курева Catch the Wind, алкоголя for Brian Jones, любви и счастья… И главное — выбраться на следующее утро из Рединга и без напрягов добраться до Паддок Вуду. Так сказать, May the Circle Remain Unbroken. А там можно было почистить перышки в Levitation, оклематься в Radio Commercial и дернуть в Кентербери на штаб-квартиру of the Fire Demon, где у английских друзей пылились мои вещи и билет на самолет с открытой датой.
— Звон золота разбудит и мертвеца, — ответил Людовик принцу Конти с БО (большим опозданием) (а дипломаты из когорты Don’t Shake Me Lucifer зашушукались и залючифи-рили).
— Пятьдесят фунтов? На фестивале, мужик, это как минимум! — просто вскричал тридцатилетний австралиец, повар одного из крупных Лондонских казино, специально приехавший на рандеву с Red Hot и составивший мне компанию на Рединге в первые два дня.
— Единственное, что здесь нужно, — это как можно больше денег и наркотиков. И как ты собираешься снимать здесь девиц с Bermud-ы без наркоты?! И это с твоей-то внешностью уличного пушера в каком-нибудь Медельине, у которого под черной кожанкой обязательно автоматический ствол. На одном Mojo в этой стране протянешь иоги. Так-то, братец Rabbit
— Дыхание короля стало гнусным от несовершенства желудка и частых запоров good times bad times. К тому же король не мог в обществе связно произнести: «Babe Гш Gonna Leave You». Но и эти слова обычно он выражал (по свидетельству современников) «на подлом языке Gazed & Confused цинизма и распутства».
Das 1st чистая правда, не в бровь, а в глаз. Your time is gonna Come. Музыка на фестивале — лишь повод. Последний августовский уик-энд, последний отрыв на Black Mountain Side уходящего лета. Ведь через считанные дни кому на учебу, кому на работу, кому бездельничать и баловаться шмальцой, кому лабать в гаражах и пивняках, а кому и с пособием по безработице тянуть трудовую лямку на государственном пайке. Communication Breakdown!!! И для немощных в финансовом отношении отпадает море аттракционов в духе I СапЧ Quit You Baby, типа: «Прыжок Тарзана, подвязанного за пятки», «Снос крыши на Центрифуге», легальная дурь «Шаманский Танец» с рекламной бумажкой «Это действительно цепляет» (вопрос только How Many More Times?!!)), солдатские ботинки и испанские сапожки всех мастей, потрепанные жизнью рокерские куртки, добрая сотня записей Джимми Хендрикса с планеты Сатурн, записанных в таких земных клоаках, что у коллекционеров перехватывает дыхание и их начинает бить мелкая дрожь, переходящая в крупную рысь, фестивальные майки «Тебе на память, добрая старушка, мать твою так за нту», средства от суицидального потения, гомерического облысения в двадцать пять и остальной комплекс забав, поднимающий «брожение молодого духа, так похожего на древний человеческий дух» (от которого нет-нет да и сблеванешь, если дотянешь по жизни до шамкающего беззубого рта наглухо комнатного перезрелого дриппи или адского ангелочка).
— Дипломаты, кланяясь и закидываясь suds & soda, спешили отбыть в Бельвю на first draft of the worst case scenario, чтобы засвидетельствовать свое почтение мадам Помпадур (все, кроме посла Пруссии Роки Эриксона, которому король Фридрих через Тони Бармена из группы dEUS запретил унижаться перед куртизанкой).
На халяву? Вой видишь, чувак, right as rain, двухметровый негр с десятком сережек во всех частях тела чешется бейсбольной битой. Иди к нему, бери за вымя и дави на жалость: 4Простите, миста, что-то меня за живот схватило».
— Так где же выход, лох? — спросил циклоп Одиссея.
— Я приехал в Париж с четыремя экю в кармане и вызвал бы на дуэль любого, кто осмелился бы сказать мне, что я не в состоянии купить Лувр. Shake your hip, great american nude!!I
Или с потрохами купить фестивальную палатку, начиненную пивом. Проблема лишь в грамотной подаче secret hell на должной высоте, чтобы туманному альбиносу с dive-bomb djingle было просто по кайфу носиться с тобой, как с писаной торбой. 4Вот у меня какой интересный друг, замечательный представитель пернатого мира — порхатый чик-чирик из Москвы, пиздобол-профессионал». Владение научным приемом 4Садиться иа хвост» должно быть 4вир-туози». Fell off the Floor, Man! Это легкая форма честного мошенничества в духе Opening Night — остапобендеровские прихватцы плюс наметанный глаз экс-курьера, грузчика в винном 4Little Arithmetics», рабочего на ферме 4Gimme the Heat», садовника-любителя, неудавшегося каратиста секции 4А Shocking Lack Thereof», футбольного фаната, торговца шашлыками 4Memory of a Festival», женскими цельнометаллическими сумочками от Guilty Pleasures, сыпучими и разливными продуктами фирмы Nine Threads, раритетными пластинками для коллекционеров Disappointed In The Sun; одновременно студента-этнографа In a Bar, Under the Sea, журналиста, музыканта Wake me Up Before 1 Sleep, радиоведущего, рекламного агента Алистера Кроули, составителя спичей для деловых людей, переводчика с битнической фе-ни, наконец, сына своих родителей, беглого отца своих детей в поезде благодарных мертвецов дальнего следования и прочая, прочая… Короче, волки стенают и дохнут в овчарне, а твой собеседник покидает тебя с гордым видом человека, ободравшего казино в Лас-Вегасе. Ты развел его материально, он получил крохотный кусочек твоей жизни, расказан-ной абсолютно честно. Это главное условие охоты. Но когда официально работаешь с людьми, их до определенного момента не кидаешь и нарабатываешь репутацию тихого, заумного додика.
Все уже вышли под музыку dEUS, остался с королем один принц Конти.
— Ваше величество, — заметил он, — не ручайтесь дружбою Фридриха, ибо маркиза Помпадур желала бы отомстить королю Пруссии, который имел неосторожность написать эпиграмму на ее возвышенные прелести.