С некоторых пор ночные прогулки вошли в привычку Дигра. Настолько, что среди подчиненных поползли всевозможные слухи. Одни говорили, будто Дигр страдает от неразделенной любви к красавице-метсианке, прислуживающей в баре «Гнилое бревно», что на улице Горных Рек. Другие, доказывали, что Дигр в молодые годы посещал места, помеченные Смертью, и оттого рассудок его помутился. Находились и такие, кто шептал, будто причина прогулок — тайный союз с Нечистью…
Правда же состояла в ином: Дигр чувствовал зов. Нечто, гнавшее его в ночь, заставлявшее прислушиваться к Тайгу. Оно не давало покоя, изматывало и заставляло страдать.
Рой закрыл глаза и сосредоточился на ментальном пространстве, которое использовало большинство разумных существ, обладавших даром телепатии. Сознание наполнилось десятками мыслей, переплетенных, словно клубок змей. Не то, все не то!
Дигр поднялся над разноголосицей и окинул ментальное поле в целом. Голоса отошли на второй план, и он почувствовал небольшое давление, словно кто-то или что-то пыталось проникнуть в его мозг. Воздействие было одновременно и мягким, и настойчивым. Неизвестное существо стремилось к контакту, вот только с какой целью? Священник-воин сотворил короткую молитву, в которой попросил Господа направить его.
Рой прекрасно знал, что Господь общается со своими детьми через озарение. Он не является в виде существа, облаченного во плоть. В древних легендах говорится, что некогда были священники, видевшие Его, но Рой в это не верил. Мир стал более суров и, как следствие, более рационален. Но этой рациональности суждено было подвергнуться испытанию.
«Я знаю, — раздался в голове нечеткий, словно сплетенный с грозовыми разрядами голос, — я знаю, чего ты ищешь, священник, почему не спишь по ночам. Почему на твоем столе каждый вечер зеленое вино, почему тебе опостылела служба. Ты чувствуешь, что мир переменился. Ты чувствуешь, что привычные вещи обрели новые качества, но они скрыты от тебя. Ты ищешь знания, метс!»
Как ни старался Дигр, установить ментальный щит он не мог. Мозг был полностью во власти таинственного существа. Рой мог поклясться, что никогда в жизни не испытывал ментального воздействия, подобного этому.
Незнакомец явно почувствовал страх в душе священника.
«Не бойся, метс, я не желаю тебе смерти. Я привел тебя сюда вовсе не для того, чтобы лишить жизни.»
— Кто ты? — прошептал священник.
Существо странно щелкнуло.
«Ты развеселил меня, священник. Значит, несмотря на всю свою веру, тебе не пришло в голову, что я тот, к кому ты обращал мольбы.»
Рой невольно улыбнулся.
«Для Всевышнего у тебя слишком скверные ментальные способности. Половины мыслей не ощутить.»
Существо вновь защелкало.
«Можешь называть меня Солайтер. Впрочем, есть и другие имена…»
«Чего ты хочешь?»
«Слишком много вопросов, метс, слишком много.»
Дигр вдруг обнаружил, что непогода улеглась: ветер разметал темные тучи и стих, обнажив звезды. Послышались птичьи голоса, даже Тайг выглядел не столь зловеще, как обычно. Солайтер молчал, словно давая собеседнику время для раздумий.
Рой прислушался к себе и не обнаружил ни следа того страха, что захлестнул его в первый момент. Ему почему-то хотелось доверять этому странному голосу. Быть может, это происки адептов Нечистого? Нет, Рой не ощущал той обычной эманации зла, которая сопровождала все деяния и мысли нечисти. Здесь было другое: заинтересованность и любопытство. И надежда на понимание.
«Ты не такой, как все, — вновь возник голос, — ты не дрожишь за свою жизнь и не преисполнен сознанием собственной важности. Ты не подчиняешь и не подчиняешься. И ты следуешь пути сердца. Знай, метс, за долгую жизнь я исследовал тысячи и тысячи разумов и редко встречал подобные твоему. — Рой мысленно шаркнул ножкой. Не каждый день удается о себе такое услышать. — Впрочем, ты не лишен тщеславия, — добавил Солайтер, — это твой злейший враг. Знай, что, только обуздав его, ты сможешь стать тем, кем должен». — Голос постепенно слабел, как бы удаляясь.
«Но что мне делать, что?» — едва не закричал Рой.
«Исполнись терпением. Жди. Знай, с севера надвигается тьма!»
Начальник стражи обессиленно упал на спину лорса, и животное, почувствовав желание хозяина, помчалось обратно в город.
Глава 2Лекарь
На следующий день Рой поднялся по обыкновению с первыми лучами солнца, окатился из ушата ледяной водой, сотворил короткую молитву и отправился в гарнизон.
Видимо, просочились какие-то слухи, и часовой, обычно напоминающий сонную муху, бодро прохаживался у ворот. Рой понял, что намечается представление, и не ошибся. Едва завидев Дигра, хитрец принял угрожающую стойку и выхватил из ножен остро наточенный палаш:
— Замри, незнакомец, иначе мое оружие проткнет тебе сердце!
Разумеется, у Брода имелся формальный повод к подобному приветствию: начальник стражи был одет не в свой обычный костюм — кожаную куртку и штаны, — а в истертую монашескую ризу. Но стражник не мог не узнать его, Дигра походки, его горделивой осанки. И, наконец, Кир — боевой лорс священника, которого он вел под уздцы, — был известен всей округе.
Киллмен решил проучить наглеца — отошел на несколько шагов и произнес:
— Что ж, останови меня, если сможешь, — и выхватил кинжал со змеевидным лезвием. Капюшон закрывал лицо священника, и голос его звучал, как из могилы.
Парень изменился в лице и невольно попятился. А что, если и вправду чужак, причем враждебно настроенный! С другой стороны, если незнакомец окажется тем, на кого было рассчитано представление, то десять ударов палками покажутся подарком небес. Всем известно, что начальник стражи не спускает подчиненным бесчинств!
В следующее мгновенье незнакомец неожиданно схватил Брода за отвороты его кожаной куртки, и прежде чем бедолага успел что-либо понять, мир перевернулся, а земля больно ударила его в спину. Черный капюшон навис над воином, и священник произнес сурово:
— Молись.
От этого единственного слова все нутро Брода подпрыгнуло, а потом замерло и похолодело. Он был бы рад закричать, но кинжал у сонной артерии совершенно его парализовал. Вот сейчас, сейчас лезвие чуть скользнет вниз и…
Между тем, незнакомец откинул капюшон и оказался — о морские демоны! — начальником стражи. Резким рывком Броду было возвращено вертикальное положение.
Краешком сознания незадачливый воин услышал, как Рой Дигр говорит что-то о долге и чести, но сути так и не ухватил, ибо колени его подогнулись и сознание оставило слегка помятое тело.
Надо сказать, что на подобный финал Рой не рассчитывал. Он наклонился и попытался нащупать пульс. Пульс ощущался, но походил на вялое шевеление тончайшей нити. Проклиная все на свете, священник взвалил потерпевшего на спину и потащил к избе лекаря Легиона стражи.
В столь ранний час на территории Легиона не было ни души. Из казарм доносился здоровый храп. «Можно подумать, — усмехнулся Дигр, — что здесь расквартировано стадо лорсов, а не воины республики Метс. Ума не приложу, что делать с этими разгильдяями».
Задолго до появления в городе Дигра городской глава подписал указ о том, что служба пехотинца ограничивается двумя годами и семьюдесятью днями, после чего на его место заступает новый рекрут.
По большому счету, Рой Дигр не имел бы ничего против подобного положения дел, если бы не одно «но»…
Уже много лет город жил довольно-таки спокойной жизнью. Атаки нечисти остались в прошлом, и многие думали, что так будет продолжаться вечно. Большинство ополченцев было совершенно не расположено к защите Нагрокалиса.
Рой притащил все еще бессознательного стражника к избе лекаря, положил обмякшее тело на пороге и несколько раз постучал.
Внутри послышалось шуршание и возня, словно тысяча мышей одновременно выбрались из своих нор. Шаркающие шаги, скрип отодвигаемого засова. Недружелюбного вида старик в ночном колпаке и длинной, до пят, рубахе засаленно-белого цвета, предстал перед начальником стражи:
— Чем обязан, Пер Дигр?
Рой не стал углубляться в обстоятельства и лишь показал на стражника.
Ворча и поминая недобрым словом Нечистого, старик наклонился над Бродом и пробормотал что-то на незнакомом языке.
— Повтори, Магус, я не понял, что ты сказал, — попросил Рой.
— Ты и не должен, — проворчал тот, — язык эскулапов недоступен простым смертным. Волоки его сюда.
Дигр перетащил Брода через порог и положил на деревянную лавку, вокруг которой возвышались подсвечники с оплывшими свечами, напоминающие тростники на длинных тонких стеблях. Лекарь подошел к небольшому столу и принялся рыться в груде инструментов довольно зловещего вида.
Рой с любопытством наблюдал, как старик берет в руки какой-нибудь крюк или длинную и зазубренную иглу, нежно гладит проржавевшую сталь и откладывает в сторону.
— Откуда у тебя все это? — не выдержал Рой. — Я знаком с несколькими представителями твоей профессии, но ни у одного ничего подобного не видел.
Старик с гордостью посмотрел на Дигра:
— В молодости я посещал мертвые города, Пер Дигр. Ты знаешь, как опасны подобные походы.
— Еще бы, — усмехнулся Дигр, — уж кому как не мне это знать.
— Но ради чудес, скрытых там, стоит рисковать жизнью. В ту пору я был горяч и безрассуден и лез в самое пекло. Не раз попадал в переделки, а однажды чуть не лишился кожи. — Лекарь стянул с плеча край рубахи и обнажил иссиня-бурое пятно. — Однажды я забрел туда, где порождали Смерть. Огромная скала со множеством больших и маленьких келий. Такая огромная, что уходит в самые небеса.
Рой понял, что речь идет об одном из домов древних людей. Подобных построек были тысячи к западу от Нагрокалиса.
— Представь, эти кельи соединялись лестницей. Я поднялся на самый верх и в одной из них обнаружил колбу… — Старик замолчал, предавшись воспоминаниям.
— И что было потом?
Лекарь грустно улыбнулся и еще больше стянул край рубахи: