Здесь были и молодые воины, во взгляде которых читалась мудрость, и самки, за спинами которых виднелись детеныши, и старики, едва различающие подслеповатыми глазами, что же происходит в мире. Брейнеры с любопытством оглядывали священника, а некоторые даже пытались проникнуть в его сознание, но, наткнувшись на ментальную защиту, немедленно отступали.
Вперед выступил довольно рослый медведь — вероятно, вожак племени. Его шею украшало ожерелье из клыков каких-то крупных животных, шерсть на боках была подернута сединой.
Он опирался на деревянную палку, которую украшал темно-серый с красными вкраплениями, массивный камень — при необходимости посох мог послужить неплохим оружием.
Седой вожак неспешно подошел к Дигру и положил косматую лапу ему на плечо.
— Да пр-ребудет с тобой р-расположение Ануби, — вымолвил он. — Я — Пр-ронг, вождь племени аншаб. Духи донесли мне о твоем милосер-рдии. Духи сказали, что тебе надлежит пор-родниться с нами. На р-рассвете ты войдешь к моей дочер-ри, и она понесет от тебя!
Судя по тому, как самки посматривали на Дигра, он пришелся им по вкусу. О том свидетельствовали и недвусмысленные утробные порыкивания, что то и дело вырывались из их медвежьих пастей. Однако ответного влечения в Дигре как-то не вспыхнуло.
— Насчет первого, мудрый вождь, ты можешь не сомневаться, — ответствовал священник, — но вот относительно второго — я не уверен.
— Что ты имеешь в виду? Ты не здор-ров?
— Как тебе сказать, — усмехнулся Дигр, — в общем-то, до сих пор не жаловался, но…
— Ты бр-резгуешь моей дочер-рью?! — Пронг недвусмысленно потряс посохом.
— Ни в коей мере, — поспешил заверить Дигр, — ни в коей мере.
— Тогда что?
— Ну, в общем, — старательно подбирая слова, произнес киллмен, — я боюсь оказаться не на высоте.
Вождь просветлел:
— Ах, это… Увер-ряю, тебе не о чем беспокоиться. После отвар-ра, пр-риготовленного шаманом, даже глубокий стар-рик будет силен и пылок, словно юноша.
— Но… — пытался возразить Дигр.
Пронг оскалился в благожелательной улыбке:
— Р-расслабься, у тебя все получится.
«Легко сказать, расслабься, — мрачно подумал метс. — И почему я не прикончил Кизра?»
Вождь хлопнул в ладоши и приказал готовить «почетного гостя» к брачной ночи. Молодые воины гурьбой накинулись на священника, подтащили к ближайшей яме, прикрытой тонкими стволами и столкнули внутрь. В яме было сыро, темно и душно. Кругом валялись гниющие куски мяса и кости — должно быть, это укрытие использовалось не только для «почетных гостей».
Наверху маячил здоровенный брейнер с дубиной наперевес. Он прохаживался по кругу, словно кау, качающий воду из глубокого колодца.
— Эй, приятель, — крикнул Дигр, подметив это забавное сходство, — водички не найдется?
Охранник равнодушно посмотрел на священника и процедил сквозь зубы:
— Не велено. — Сплюнул в яму и вновь принялся мерить круги.
«Почему-то в любом сообществе непременно находится такой — с брюшком, на кривых лапах и с тупыми глазками, — подумалось Рою. — И почему-то от этого мерзкого типа ты непременно зависишь… Ну, да я найду с тобой общий язык, не будь я Пер Дигр».
— Послушай, милейший, да знаешь ли ты, что скоро я породнюсь с твоим вождем? — снова обратился киллмен к стражнику.
— Ну?
— А знаешь ли ты, что я имею к тебе претензии?
— Ну?
— А понимаешь ли ты, что я буду ходатайствовать о том, чтобы тебя наказали?
— Это вр-ряд ли, — осклабился брейнер. — Эхр-р никого еще со своего ложа живым не выпустила — всех до смерти залюбила. С ней уже из наших никто и связываться не хочет. Вот и папаша ейный, благо вожак, всякие уловки и пр-ридумывает. То глита заманит, то другую нечисть. А ей все одно… Да что я говор-рю, сам увидишь — вон уже идут за тобой…
И действительно, вскоре показался Пронг и несколько вооруженных примитивными копьями сопровождающих. Один из брейнеров спустил в яму ствол дерева, ветви на котором были обрублены не полностью и образовывали некое подобие лестницы.
— Она ждет тебя!
Священник выбрался наверх, и тут же несколько могучих лап схватили его. Ударили в колотушки. Взвыла заунывная песнь. И низкорослый, кособокий брейнер, что скрывался за спинами воинов, вдруг выдвинулся вперед и пустился в пляс, потрясая над головой берцовой костью.
Танец его был зловещ и однообразен. Шаман извивался и припадал к земле, а потом внезапно подпрыгивал, разворачиваясь в воздухе, и начинал все сначала. При этом он тянул страдальческий мотивчик, приборматывал что-то нечленораздельное и безумно вращал глазами.
— Пр-режде, чем войти к моей дочер-ри, — пояснил вожак, — ты должен очиститься.
Наплясавшись вдоволь, шаман приковылял к священнику. Только теперь Дигр заметил, что в косматой лапе он держит небольшое пчелиное гнездо.
— Пей! — велел брейнер.
— Что это?
— Не бойся, — сказал вождь, — это пр-ридаст тебе сил.
Копья с кремневыми наконечниками нацелились гостю в грудь, и Дигр поднес к губам странный «кубок».
Более всего напиток напоминал дикий мед. Он немного пьянил и наполнял тело теплом, но, кроме того, вызывал какие-то странные видения. Новоявленные образы мягко переплетались с действительностью, проникая в каждую клетку мозга. И вскоре уже не убогое стойбище отражалось в зрачках священника, а прекрасный сад. Деревья в этом саду несли золотые листья. И при малейшем дуновении ветра вокруг разносилась божественная мелодия, словно сложенная из биения сердец волшебных колокольчиков.
Затейливый фонтан бил пенной струей, и брызги сверкали на солнце, словно тысячи алмазов. И в бассейне плескалась красавица, каких одна на тысячу. Ее грудь была подобна спелым плодам, ее зубы — жемчужные нити, глаза — спелые оливки, руки, что лебединые шеи. Полупрозрачные одежды, наподобие тех, что описаны в священных книгах, но секрет выделки которых давно предан забвению, делали незнакомку до безумия привлекательной.
— Приди ко мне, о возлюбленный мой, — проговорила красавица. — Уста твои — сладость; дыхание подобно свежему бризу, что заставляет трепетать паруса. Приди ко мне и обладай мною!
Сердце Дигра рванулось, и кровь мощной волной ударила в голову. Он почувствовал, как из глубины его естества поднимается первобытное, ни с чем не сравнимое желание.
Красавица вышла из бассейна и, приблизившись к священнику, обвила его шею руками. Их губы соприкоснулись, и мир исчез, превратился в облака, неспешно плывущие по бирюзовому небу, в негу, растворенную в телах. А когда пламя отбушевало, Дигр провалился в сон, и накатившие сновидения были прекрасны…
Между тем, пробуждение явило не слишком приятные открытия. Едва Дигр разомкнул веки, как сказка превратилась в реальность: полутемная яма, накрытая ворохом веток, ложе из травы и листьев, а на ложе этом… Священник осенил себя крестным знамением и, пока «подруга» спала, потихоньку выбрался из жилища.
Было утро — видимо, за любовными утехами прошли чуть ли не сутки. Холодный осенний ветер трепал черепа, которыми была увенчана ограда стойбища, и они раскачивались, словно в каком-то таинственном танце.
Первый, кто попался на глаза, был шаман, который явно поджидал Дигра:
— Пр-риветствую тебя, сын человека!
Дигр мрачно кивнул. В душе его носились яростные вихри.
— Теперь ты один из нас.
— Могли бы меня сперва спросить, хочу ли я быть одним из вас! — огрызнулся метс.
Шаман изобразил изумление:
— Твои р-речи не понятны мне, сын человека! Ты дар-ровал Кизр-ру жизнь и тем самым забр-рал его душу, а потому обладаешь душой, сходной с душой любого из моих соплеменников.
— Ничего я не забирал! — воскликнул священник. — И вообще, как я мог забрать душу, если Кизр до сих пор жив? Или я ошибаюсь?
— Нет, ты не ошибаешься, человеческий сын, великий Ануби залечил его р-раны. Но у воина не одна, а шесть душ. Первая душа — владеющая. Пока она с воином, он владеет силой, самками и удачей. Втор-рая — убивающая, котор-рая напр-равляет его копье и заставляет перегр-рызать гор-рло вр-рагу, тр-ретья — исцеляющая, котор-рая помогает ему спр-равиться с р-ранами или болезнями, четвертая — любящая. Она заставляет его заботиться о потомстве и влечет к самкам. Пятая душа — ищущая. Когда настанет вр-ремя, она поможет воину найти тр-ропу, что ведет меж чер-рных скал в стр-рану мер-ртвых. Шестая — молящая, это та, что пр-росит бога Ануби об удаче.
— И какую же из шести забрал я?
— Человек глуп, — захихикал шаман, — человек не знает таких пр-ростых вещей. P-разумеется, ты забр-рал убивающую душу, ведь иначе воин, котор-рому ты подар-рил жизнь, непр-ременно убил бы тебя при пер-рвом удобном случае.
— А я и не заметил, как обзавелся трофеем, — усмехнулся священник.
Шаман вновь захихикал:
— Глупый человек! Как же можно увидеть душу, ведь она показывается только шаману, да и то после того, как он выпьет отвар-ра из болотной воды, настоянной на мышином помете и мухомор-рах. Для простых же смер-ртных душа невидима.
«Не простая у тебя работенка», — улыбнулся Рой.
— Это пр-роизошло помимо твоей воли. Подобно тому, как волк может привязаться к аншаб, если тот будет кор-рмить его и давать ему пр-риют, душа твоего вр-рага пр-ривязалась к тебе. Но душа вр-рага — тяжкая ноша. Если ты ослабнешь или хмель овладеет тобой — она может взбунтоваться и нанести тебе стр-рашный вр-ред. Она даже может убить тебя. Поэтому, чтобы огр-радить себя от беды, ты и пор-роднился с самкой из моего р-рода. Когда она понесет от тебя, то душа войдет в ее плод, и ты будешь вне опасности. Воин же, котор-рого ты пощадил, выр-растит детеныша, и когда тот достигнет зр-релости, убивающая душа к нему вер-рнется. Тогда душа навер-рняка р-решит отомстить, и тебе, человеческий сын, пр-ридется драться. Но до тех пор-р ты в полной безопасности. Тепер-рь ты понимаешь, что все, что пр-роделано с тобой, — для твоего же блага.
— Допустим, — кивнул головой священник. — Но почему тогда охранник говорил, что Эхр никого не выпускала живым из своих объятий. Это как-то плохо вяжется с тем, что ты только что сказал.