— Откуда ты можешь это знать?
— Ты забыл, господин, — заметил Кизр, — что я съел мозг шамана, и знание его пер-решло ко мне. Рокогн много общался с душами звер-рей и птиц. А звер-ри и птицы все знают. Потому и я тепер-рь знаю.
Тем временем привели Кира. Животное выглядело вполне здоровым и крепким.
— Здравствуй, мой верный друг! — Священник похлопал лорса по спине. — Мы опять вместе.
Кир нежно ткнулся носом в небритую щеку хозяина и лизнул ее, словно собака.
— Ну, ну, к чему такие нежности. Ты ведь боевой скакун, а не ездовая лошадка.
Лорс опустился на колени, предлагая Дигру сесть, и тот не преминул воспользоваться предложением.
— Возвр-ращаемся! — крикнул Кизр.
Глава 13Погребальный костер
В стойбище аншаб было пустынно. Никто не встречал возвращающийся отряд, лишь деревянные идолы бесстрастно взирали на них, да в небе кружило воронье.
— У вас всегда так тихо? — спросил метс у Кизра.
— Всегда, когда затевается что-то недобр-рое, — мрачно ответил тот. — Увер-рен, нас поджидают на малом капище. Ох, чую, будет завар-руха.
Отряд миновал жилище вождя, обогнул древо духов, увешанное разоренными ульями диких пчел — аншаб считали, что каждое полнолуние в ульях поселяются духи предков, — и вошел в небольшую кленовую рощу. Огромные деревья обступили их. На многих стволах были вырезаны изображения тотемных животных, богов или духов. Деревья раскачивались, и животные поднимали когтистые лапы и скалили морды, духи вращали глазами, а боги с достоинством хмурили и без того морщинистые лбы.
Воины шли молча, насупленно. Шкуры брейнеров потемнели: кто знает, что решит вожак. Если окажется, что Кизр незаконно занял место шамана, то их ждет суровое наказание, ведь они не воспрепятствовали этому.
Роща привела к круглой поляне с выжженной черной землей. В центре возвышалась груда поленьев, переложенных смолистыми ветвями елей и обсыпанных травами. Вождь восседал на массивном корневище какого-то дерева перед самым скелетом костра. Остальные аншаб стояли чуть поодаль. Одни сжимали в лапах остро отточенные колья, другие — копья с кремневыми наконечниками.
Отряд приблизился к вождю племени аншаб. Вперед выступил Кизр и с достоинством поклонился. В ответ Пронг стукнул оземь посохом, который оплетали знаки, отдаленно напомнившие священнику иероглифы.
Вожак неспешно поднялся. Несмотря на преклонный возраст, в каждом его движении угадывалась мощь и могущество. Дигр заметил, что седая шкура местами отсутствует и на грубой бледно-коричневой коже виднеются шрамы. Видно, Пронгу нередко приходилось доказывать в бою свое верховенство.
— Нам донесли, — пророкотал он, — что ты, Кизр-р, осмелился пр-ролить кр-ровь шамана. И осмелился пожр-рать его мозг. Тепер-рь, твоя жизнь, Кизр-р висит на волоске. Ты должен убедить нас, что действовал по наущению бога Ануби, а не из собственной кор-рысти.
— Я докажу! — гордо вскричал Кизр.
— Возможно лишь одно доказательство, котор-рое я приму. Знаешь ли ты, что я имею в виду?
— Да.
— Хор-рошо. Тогда назови его!
— Я должен биться с тем, кто считает себя пр-реемником шамана. И, только победив его, я смогу занять место, уготованное мне Ануби.
Вождь так же величественно опустился на корягу:
— Тот, о ком ты говор-ришь, — Великий Воин. Дух убитого шамана вселился в него и наделил силой и могуществом. Он опасен, как тысяча змей, он силен, как бур-ря, вывор-рачивающая дер-ревья. Он несет с собой смер-рть. Готов ли ты схватиться с ним? Подумай, Кизр-р, еще не поздно отступиться. Подумай, что лучше — изгнание или смер-рть?
— Да, я готов.
— А знаешь ли ты, что схватка будет пр-родолжаться, пока не падет один из бойцов?
— Да, знаю.
— Да будет так! — провозгласил Пронг и дважды хлопнул в коричневые ладоши.
Из толпы выделился небольшого роста крепыш с увесистой суковатой дубиной в могучей лапе.
— Вам пр-редстоит ср-ражаться по пр-равилам пр-редков! — пророкотал вожак.
Вероятно, по этим правилам сперва следовало как можно серьезнее унизить врага, а уж затем уничтожить его физически. Налитые кровью глаза Великого Воина блеснули, не предвещая ничего хорошего.
— Ты самозванец, — рявкнул он, — это я должен был стать шаманом. Это меня избр-рал Ануби. Знание пер-редается по наследству, или тебе это не известно? Или не известно тебе, гр-рязный ком шер-рсти, что лишь стар-рший сын шамана достоин унаследовать тайное знание. — Брейнер ударил себя лапой в грудь и надвинулся на Кизра. — Посмотр-рим, помогут ли тебе духи!
Тот едва успел отпрыгнуть — палица вспорола воздух у самой его морды. Впрочем, в долгу он не остался. Презрительно посмотрев на соперника, Кизр разразился складной тирадой относительно достоинств его отца.
Зрители, словно по команде, образовали круг. Колья и копья нацелились на единоборцев, показывая, что из схватки выйдет живым только один. Площадка для поединка сперва была достаточно широка, и бойцы могли двигаться в любую сторону, не опасаясь наткнуться на острие. Но через некоторое время соплеменники сжали, кольцо, и схватка стала более напряженной.
Бойцы ни в чем не уступали друг другу — оба были гибки, стремительны, сильны. Оба верили в удачу. Оба желали разорвать противника на куски. Когда началась схватка, Кизру швырнули палицу — того же размера, что и у Великого Воина, и брейнер управлялся с ней виртуозно.
Техника боя была и примитивна, и восхитительна. Священник отметил скудость боевых приемов, но вместе с тем бросалась в глаза отточенность каждого из них. Шаги громадных бойцов были по-кошачьи мягки, движения — грациозны и внезапны.
Они некоторое время ходили по кругу, высматривая брешь в защите другого, потом резко сходились, обрушивая три-четыре удара, и вновь разрывали дистанцию.
Такая тактика позволяла максимально сохранить силы для решающей схватки. От большинства ударов бойцы уклонялись. Ни Кизр, ни Великий Воин пока особенно не полагались на крепость оружия или мускулов. Лишь некоторые, самые удачные выпады сопровождались сильным ударом палицы. Гораздо чаще дерущийся видел, что его удар все равно будет парирован, и отскакивал назад.
Со стороны схватка походила на заранее отработанный танец, тем более что зрители, у коих лапы не были заняты копьем и колом, отбивали ритм, дружно топая по земле и в один голос ревели: «Р-ру, Р-ру, Р-ру…»
Внезапно танец схватки изменился. Обрушив град ударов, «наследник шамана» не разорвал дистанцию, как это делал обычно, а вдруг присел и по всем правилам единоборств выполнил подсечку. Кизр среагировал мгновенно — прыжок, взмах палицей, удар. Великий Воин едва успел парировать атаку своей дубинкой. Зарычал и ушел кувырком вперед.
Пронг что-то выкрикнул — живое кольцо вздрогнуло и сжалось еще больше. Бойцам осталась площадка не более десяти локтей в ширину. Ритм, отбиваемый зрителями, участился.
Дистанция между единоборцами резко сократилась. Все чаще Кизр и его противник бросались в атаку. Все больше ударов встречалось блокирующим движением. В ход пошли лапы и клыки — обменявшись ударами палиц, бойцы раздирали друг друга нижними лапами. Наконец, круг сузился настолько, что единоборцы оказались прижаты друг к другу. На таком расстоянии работать палицами было невозможно, дерущиеся брейнеры отбросили их и принялись ломать друг друга.
Пока шел поединок, Дигр находился в гуще аншаб. Он восседал на лорсе и потому прекрасно все видел. Рычание и проклятия сотрясали воздух. Бойцы в буквальном смысле терзали друг друга. Морды обоих были окровавлены, шкуры — разодраны. Но ни один не уступал.
Неожиданно Кизр ушел в ноги противнику и, схватив за колени, рванул. Великий Воин взмахнул верхними лапами, пытаясь сохранить равновесие, но безуспешно. Огромное тело оторвалось от земли и упало прямо на копья.
Брейнер захрипел — из груди хищным клювом торчало кремневое острие. Глаза закатились, из пасти побежал алый ручеек. Бешеный ритм остановился. Капище на мгновенье замерло.
— Я хочу видеть солнце, — прошептал воин, — не закрывайте свет.
Кольцо вмиг расступилось, образовав полукруг. За верхушки сосен цеплялось дневное светило, одаривая землю скупой улыбкой. Воин посмотрел на него мутнеющим взором и обессиленно повис на копье — капля за каплей жизнь покидала его могучее тело.
В проходе показался Пронг. Шел он медленно и величественно. В правой лапе был зажат костяной нож. Седой брейнер приблизился к побежденному:
— Я пр-ришел оказать тебе последнюю милость.
— Я благодар-рен тебе, вождь.
— Но пр-режде ты должен пр-ризнать пр-раво победившего тебя.
— Нет, — прохрипел он, — нет. Кизр-р не может быть шаманом, он пр-ринесет беду племени.
Пронг отпрянул:
— В тебе говор-рит гор-рдыня, Р-ригл. Ты нар-рушаешь наказы пр-редков!
— Нет, — прошептал воин, — он не может быть шаманом. Не может… Ты должен убить его…
Вождь хмуро посмотрел на Ригла. Убить Кизра не сложно — достаточно лишь хлопнуть в ладоши, и его посадят на кол или сдерут с живого шкуру. Но правильно ли это? Конечно, последняя воля побежденного многое значит, ведь его устами уже говорит Вечность, а глаза стали глазами Ануби. Но, с другой стороны, возможно ли оставлять племя без шамана? Кто заступится за аншаб пред богами и духами? Кто приманит удачу в битве и на охоте? Нет, нельзя убивать Кизра. Нужно устроить ему еще одно испытание и, если он выйдет из него победителем, признать шаманом.
— Я услышал тебя, — произнес Пронг. — Хочешь ли ты сказать еще что-либо?
— Нет, — ответил Ригл, — нет, Стар-рший в Р-роду, я готов.
Вожак кивнул:
— Снимите его с копья.
Двое рослых брейнеров тут же исполнили приказ. Воина положили на выжженную землю мордой вверх.
— Ты отправляешься в Стр-рану Мер-ртвых, — взрычал старейшина, — и да будет путь твой будет легким. — Вождь наклонился над воином — едва уловимое движение, и кровь брызнула из перерезанного горла. — Жизнь покидает его. Впитайте жизнь, о аншаб, чтобы она не досталась земле.