«Я рад, — неприятным низким голосом сказал С’тана, — что ты пришел ко мне».
Лицо мастера оставалось совершенно бесстрастным и не выражало ни малейшей радости. В глазах же таились злоба и подозрительность.
«Ты верно служил мне, Азр. — По тому, как качнулось изображение мастера, Дигр понял, что собеседник почтительно поклонился. — И ты послужишь мне снова».
«Я выполню любой приказ, повелитель!»
«Разумеется, выполнишь, — усмехнулся С’тана, — разве могут быть варианты?! Ты найдешь мне Книгу Пророков. В этой книге заключено тайное знание десятков поколений».
«Повинуюсь, господин.»
«Ты сядешь в планер и пролетишь над Тайгом, над Внутренним морем, над горами, над землями диких полуразумных медведей. Ты превратишься в слух. Ты будешь слушать мысли живых существ. Ты найдешь мысль, которая приведет тебя к книге. И тогда ты посадишь летательный аппарат и найдешь того, кому принадлежала мысль. И выведаешь у него, что он знает, и найдешь книгу, — голос мастера звучал очень размеренно и властно. — Ты найдешь книгу. Ты принесешь ее мне».
Следующее, что увидел священник, был остров Манун и окрестности с высоты птичьего полета. Море, обычно бурное и непокорное, сейчас походило на зеркало. На западе, прямо из воды, медленно поднимался солнечный диск.
Вот скользнули первые лучи, и пучина вскипела. Вода вздыбилась, и на поверхности возникли тысячи самых разнообразных чудовищ.
Вытянутые морды были повернуты в сторону светила. В красных подслеповатых глазах отражалось рассветное зарево. Вскоре вода снова забурлила — налюбовавшись рассветом, водные охранники острова уходили на глубину. Вдалеке показался остроконечный парус. Планер взял курс на корабль.
Крутобокое, не отличающееся изяществом судно шло на всех парусах. Кормовой флаг, на котором красовался вставший на дыбы лорс, удерживаемый под уздцы священником, равно как и кроваво-красный вымпел, реющий на грот-мачте, свидетельствовали о том, что судно принадлежит к одной из купеческих гильдий Атвианского союза.
Планер сделал вираж и зашел сбоку. В левом борту судна имелась прорезь, открывающая доступ на межпалубное пространство, именуемое твиндеком, — там хранились товары, предназначенные для продажи. У двух массивных весел, укрепленных на корме, стояли рослые рулевые; судно не могло похвастаться навесным рулем — должно быть, владелец желал избежать излишних, с его точки зрения, затрат.
Дигр чувствовал, что команда чем-то обеспокоена. Азр уловил напряженность, страх и даже отчаяние. И вскоре священник понял, в чем дело. Летательный аппарат вновь обогнул судно, и Рой увидел пиратский корабль — хищный профиль, увенчанный веером черных парусов, несущийся к «купцу».
Азр покинул место предстоящей битвы: морские стычки происходили чуть не каждый день, какой смысл оставаться? Все будет, как всегда, — лязг металла, кровь, мольбы о помощи. «Купца», как чаще всего случается, захватят. Затем, на нос — доска, и самых ярых защитников — в море. А остальных — на галеры.
Киллмен вышел из сознания Азра. Тот облегченно вздохнул: когда кто-то копается в твоем сознании — это доставляет не самые приятные ощущения.
— Ну, что ж, — сказал Дигр, — теперь я знаю все. Ты свободен.
Адепт церемонно поклонился.
— Я знаю, твое слово незыблемо, священник.
Азр резко повернулся и направился прочь, но едва он прошел десять шагов, как появился Шептун.
— Вот, пр-ринес, — затараторил он, — пр-ринес. Никто не знал, где она, а я знал. Я подсмотр-рел, как Р-рокогн закапывал ее. Р-рокогн был очень опытным шаманом. Р-рокогн знал, как задобр-рить духов земли.
— Что это?
Шептун с опаской покосился на Вулли, потом перевел взгляд на застывшего Азра, потом — на Кизра, своего господина, а потом вдруг выпалил:
— Должно быть, это очень сильный амулет, р-раз его человек Вулли носил с собой. Ведь эта штука такая тяжелая. — И произнес слово, от которого адепт зашипел, как взбесившаяся кошка: — Человек назвал ее Книгой Пр-ро-роков.
И чего этому Шептуну было не появиться часом позже? Зачем кричать о заветных вещах? Судьба! Наверное, в том и состоял высший смысл его существования: выдать слуге Нечистого важнейшую из человеческих тайн. Едва замер последний звук, как Азр преобразился — на шее и висках проступили жилы, а глаза налились безумием. Издав истошный вопль, он бросился на Шептуна. Брейнер был значительно выше адепта, и тому, чтобы дотянуться до медвежьей шеи, пришлось подпрыгнуть. Цепкие тонкие пальцы впились в мех, попытались добраться до кожи; но это оказалось очень не просто — свалявшаяся шерсть превратилась в довольно прочный доспех.
Наконец Шептун опомнился, бросил умоляющий взгляд на шамана — для этого брейнеру пришлось повернуть шею, и Азра мотнуло в сторону. Кизр утвердительно кивнул.
— Благодар-рю! — буркнул Шептун.
Он схватил врага обеими лапами, отодрал от шеи, при этом лишившись изрядного клока шерсти, и со всего маху грянул о землю. Что-то хрустнуло, раздался истошный вопль. Правая рука Азра повисла плетью. Похоже, адепт не помнил того, что произошло. В его глазах в одинаковых пропорциях смешивались недоумение и испуг.
— Ах, я легковерный дурак! — вперемешку со стенаниями орал слуга Нечистого. — Как я мог поверить священнику! Ах, я недоделанный лемут! Ах, я…
— Угомони его, Кизр! — стискивая что есть мочи виски, проговорил Дигр.
Два раза просить не пришлось — шаман легонько опустил лапу на затылок адепта, и наступила тишина.
— Спасибо, приятель, — выдавил метс.
У священника страшно разболелась голова. Оно и понятно — сказались пережитые тяготы. Похоже, поднимался жар — лоб у Дигра горел. Дыхание стало сиплым и прерывистым.
— Тебе нельзя так волноваться, господин, — тревожно заметил шаман.
— Конечно, нельзя, — поддакнул Шептун, — а то и помер-реть можешь!
Кизр зыркнул на «помощника», и тот умолк, но не надолго. Шептун потряс над головой книгой:
— Ты пр-риложи ее к голове, она такая холодная. Только спер-рва ее р-раскрыть надо… Она внутр-ри холодная.
Железный обруч все сильнее стискивал виски. По полушариям мозга словно растекалась огненная лава. Что это? У него и раньше случались головные боли — в битве под Нианой он получил серьезную контузию, — но не такие. Перед глазами вспыхивали цветные пятна — красные, желтые, зеленые, фиолетовые, бордовые, розовые. Этакий калейдоскоп. Очертания предметов смазались, и пристальный взгляд доставлял физическое страдание.
Священник вдруг ощутил жуткую тошноту — липкую, скользкую, заполняющую собой каждую пору. Казалось, ее вызывал весь окружающий мир.
Это дерево — всего лишь дерево, этот брейнер — всего лишь брейнер, этот камень — всего лишь камень. Но они столь реальны, столь отличны от него, Дигра, столь чужды ему… И в то же время они — это и есть он, ибо порождены его мозгом. Стоит закрыть глаза, и иллюзия исчезнет; ей на смену придет Пустота, ее величество Ничто — единственная реальность.
Как во сне Рой раскрыл книгу. Рядом хлопотал Шептун, постоянно давал какие-то советы и норовил поддержать слабеющую руку. Но священник его не видел. Едва переплет распахнулся, как пятипалый отпечаток полностью завладел его сознанием.
Этот отпечаток единственный не вызывал отвращения. Более того, он притягивал к себе. Он звал, манил, приказывал. Не в силах сопротивляться, Дигр положил на него правую руку.
Тут же тысячи мельчайших игл вошли в ладонь. Тело пронзила ужасная, ни с чем не сравнимая боль. Потом страдание отступило, и сознание наполнилось светом.
Огромный поток хлынул в разум священника: все самые сокровенные познания, все исторические факты, географические сведения, магические и философские концепции. Этот свет был чистым знанием, не облеченным в слова, не знавшим цензора.
Тело Дигра сотрясалось в конвульсиях, руки и ноги страшно дрожали. Напряжение было огромным. Наконец информационный поток иссяк, и метс обессиленно опустился на землю. Мир вновь обрел четкие очертания. Боль отступила совсем.
— Что с тобой, господин? — с тревогой произнес Кизр.
— О, теперь все в порядке! — Рой упал на колени, но на губах его заиграла счастливая улыбка. — Более, чем в порядке. Я знаю, как одержать победу над С’таной, над Мануном.
— Тебе бы отдохнуть, господин.
Тем временем очнулся и Азр, встал, с ненавистью уставился на священника.
— Не смотри на меня так, отродье Нечистого, — произнес Дигр, — я не нарушаю своих обещаний. Ты свободен!
— Свободен, свободен, — проворчал Азр, — а ты подумал, что я буду делать в Тайге с такой рукой? Как я буду добывать себе пропитание?
Киллмен подошел к адепту:
— Сними куртку.
Азр нехотя подчинился. Худое и грязное тело предстало взору Дигра:
— Похоже, тебя не балуют снедью! — покачал он головой.
Плечо Азра сильно распухло. Священник с брезгливой миной ощупал его и произнес вердикт:
— Тебе повезло — всего лишь вывих.
Ловким движением он дернул за руку. По Тайгу разнесся пронзительный крик, и кость встала на место.
— Я в долгу не останусь! — прохрипел адепт.
Дигр только махнул рукой:
— Если б не моя клятва…
Кизр недоуменно посмотрел на Дигра:
— Господин, где ты научился искусству исцеления?
— Здесь, мой мохнатый друг, здесь, — указал священник на книгу.
— Теперь ты можешь отправляться в Тайг, — обратился киллмен к Азру, — но знай, следующая наша встреча окажется для тебя последней!
— О, не беспокойтесь, ваше святейшество, — скривился Азр, — я надеюсь, что наши пути не пересекутся.
Кизр мигнул Шептуну, и тот, подхватив под руки слугу Нечистого, поволок его прочь со стойбища. Брейнер шел так быстро, что ноги пленника волочились по земле. Когда Азр с Шептуном скрылись из виду, священник заговорил:
— Мне ведомы тайные тропы, которыми дикие звери ходят на водопой. Я знаю пути птиц, я знаю язык пчел и ветра. Ночью я могу отыскать дорогу по звездам. Мне ведомы все знания, которые когда-либо были доступны человеку. Это страшное оружие. И оно должно быть использовано против врагов всех добрых людей.