— Второе, что вам следует знать, — ярился Крысобой, — ваша жизнь в Тайге не стоит и дохлого червяка! Это место, что бы ни говорили эливенеры, враждебно человеку!
Тут же выяснилось, что новобранцы понятия не имели, кто такие эливенеры. Рой иногда поражался ограниченности жителей Нагрокалиса. Казалось, их не интересует ничего, кроме собственного благополучия. Должно быть, второго такого города не было во всем Атвианском союзе!
Рой нехотя поднялся с бревна и присоединился к кентуриону:
— Стыдно не знать таких простых вещей, господа, — довольно мрачно сказал он. — Да будет вам известно, что Орден эливенеров появился задолго до того, как образовалось Темное Братство, и, по некоторым сведениям, восходит к допогибельным временам. Эливенеры исповедуют принцип, введенный так называемой Одиннадцатой заповедью: «Не уничтожь живое и самую жизнь!» И, сообразно со своей верой, относятся с великой осторожностью к любого вида насилию. Они стараются попросту не вмешиваться в ход событий, считая, что природа сама решит все вопросы. Другими словами, приверженцы этой секты считают, что природа гуманна и милостива к детям своим. Если, конечно, эти дети заслуживают милости! Однако, советую запомнить: по последнему вопросу вы вряд ли найдете с Ее величеством общий язык!
В подтверждение слов командира Крысобой выхватил тесак и молниеносным движением перерубил огромного шершня. Половинки насекомого упали на землю и трава зашипела — яд шершня содержал едкую кислоту. Строй новобранцев инстинктивно подался назад. А Рой с чувством исполненного долга вернулся на любимое бревно.
— Запомните, главная ваша задача: остаться в живых, — рыкнул Крысобой, — лучше быть умным и хитрым трусом, чем смелым дураком. Живой пес лучше мертвого льва!
Авторитет его стремительно рос. Новобранцы столпились вокруг кентуриона и раскрыв рты слушали. Дигру показалось, что Крысобой немного смягчился — добившись признания, он стал более миролюбив.
— Для того, чтобы выжить в Тайге, следует многое знать. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас, отправившись в Тайг, потерял ориентировку и оказался в безвыходном положении. Вам нужно запомнить, что опаснее всего пробираться сквозь буреломы, завалы и густолесье, заросшее кустарником: однообразие местности легко собьет с пути. Вы можете ходить по кругу и даже не подозревать об этом! Думаю, никто не сомневается, что какая-нибудь тварь решит вами полакомиться. — Рекруты сомнений не испытывали, и кентурион продолжил: — Чтобы избежать неприятностей, вы можете воспользоваться магическим кристаллом. Но, боюсь, мало у кого из вас он окажется в нужный момент. Поэтому я рекомендую более простой способ. На северной стороне стволы деревьев, камни и выступы скал гуще покрыты мхами и лишайниками, чем на южной. Кроме того, смола на хвойных деревьях выделяется с северной стороны не так обильно, как с южной. Наблюдательность поможет вам сохранить правильное направление! Запомните это, парни. Возможно, мои байки спасут кому-нибудь из вас жизнь.
Кентурион, обладавший замечательной памятью, почти дословно воспроизводил слова своего учителя-аббата. В стенах Аббатств обучались не только священники-киллмены, но и наиболее талантливые из воинов Атвианского союза. Речь Крысобоя становилась все более отрывистой и сухой — Марк будто читал невидимую книгу, запечатленную в его сознании.
— При передвижении через каждые сто шагов вам следует выбирать какой-нибудь заметный ориентир — иначе непременно собьетесь с намеченного маршрута. Зимой в северных землях следует идти по руслам замерзших рек. Реки, как известно, знают, куда текут! Однако вам следует помнить о чудовищах, скрывающихся подо льдом, и ступать как можно тише. Кроме того, как правило, течение нарушает ледяной покров и под сугробами у обрывистых берегов он обычно тонок. Возможно, вам придется передвигаться ползком, но это лучше, чем оказаться в полынье. Но, более всего, юноши, вам следует опасаться болот и трясин. И зимой, и летом! Кто из вас может ответить, почему?
Послышался неуверенный голос:
— Э… я… мы считаем, командир, что это понятно, командир. Как-то кау моего отца забрел в болото, и потом мы его так и не нашли. Я думаю, он утонул, командир. Это была большая утрата, командир.
— Как тебя зовут, братец? — Начальник стражи мог поклясться, что Крысобой улыбнулся.
— Сид, командир.
— Так вот, Сид, ты совершенно прав: трясина опасна тем, что способна засосать тебя. Но не только. Вам следует знать, что болота — излюбленные места обитания порождений Смерти. Часто эти твари состоят на службе у Нечистого. Но иногда действуют и по собственному почину.
Дигр невольно вспомнил, как несколько лет назад, выполняя тайную миссию аббата Демеро, столкнулся с туманником. Внешне напоминая человека, существо являлось средоточием зла. Оно пыталось овладеть разумом киллмена, но, столкнувшись с ментальной контратакой, отступило. Священник так и не узнал, кому служит тварь.
Дигр вышел из «тени» и присоединился к Крысобою. Кентурион почтительно замолчал и вытянулся в струнку.
— Если вы провалились в болото, то первое, что следует сделать, — избавиться от паники. Если в вашем распоряжении имеется шест, то его нужно положить поперек себя. Затем, вы должны попытаться принять горизонтальное положение, а потом все просто. Дотягиваетесь до камыша или травы и выбираетесь на безопасное место.
— То есть, у меня должен быть шест? — раздался удивленный голос.
— Ты совершенно прав, сынок.
— А если у меня его не окажется?
— Что ж, — улыбнулся Дигр, — тогда я помолюсь за упокой твоей души. — Он окинул взглядом вторую кентурию и произнес: — Запомните, дети мои, воин не должен испытывать сомнений. Каждый шаг воина пронизан силой, которая направляет его. У тебя, милый, — Дигр обратился к вопрошавшему пареньку, — не может в нужный момент отсутствовать шест. Ты спросишь, почему?
— Да, господин начальник стражи, мне это не понятно.
— Потому, сынок, что жизнь воина, равно как и его смерть, есть лишь результат его выбора. Воин не знает, где его подстерегает смерть, и потому постоянно готов к схватке. Подумайте над моими словами, дети мои.
На лицах «детей» отразилось недоумение. И Рой понял, что поторопил события. Ни разу не столкнувшись с настоящей опасностью, они не могли понять, о чем же говорит Дигр. Поэзия войны была пока еще чужда их сонным душам. Ну, что ж, придется вернуться к прозе…
Первые несколько дней священник решил посвятить общей подготовке воинов, «психологическую обработку» оставив напоследок. Предстояло многому научить этих щенят. Конечно, нельзя за один поход решить все наболевшие вопросы, но с чего-то необходимо начинать!
Дигр заранее продумал программу занятий. Сперва следовало рассказать о воде и об огне — двух важнейших стихиях, стоящих на пути любого воина, — затем о том, как построить убежище, в котором можно переждать непогоду или укрыться от врагов. Далее он поведает о горах, на вершинах которых лежат нетающие снега, и о морях, что скрывают в своих пучинах невообразимых монстров. Он расскажет об островах и безжизненных пустынях. Он научит их выживать!
— Копьеносец Паркинс! — выкрикнул Дигр.
— Я, командир!
Из толпы новобранцев выделился довольно-таки полный молодой человек. Руки он держал в карманах и, казалось, мучительно что-то искал.
— У тебя какая-то пропажа? — не выдержал священник. — Может, помочь? Что ищешь-то?
— Орехи, — смутился парень. — По дороге я набрал лесных орехов, а они куда-то пропали.
Бедняга выглядел до того потешно, что даже кентурион хмыкнул.
— Найдешь себе другие, — с трудом удерживаясь от хохота, сказал Дигр, — а пока я поручаю тебе принести дров. Мы будем учиться разводить костер и готовить пищу.
— Но, командир…
— Извини, сынок, сегодня твоя очередь. Бери топор и отправляйся на заготовки. Кому-то должно было «повезти».
Глава 5Дом
Вулли Паркинс, а попросту Подъедало, терпеть не мог все эти военные игрища. Товарищи представлялись ему недалекими и грубыми, а начальство… что вообще можно сказать хорошего о начальстве! В Легион стражи он попал, можно сказать, по ошибке. Впрочем, вся его жизнь была сплошной ошибкой. Стоит ли удивляться, что при составлении рекрутских списков глава гильдии рыбаков перепутал Перкинса с Паркинсом. Разумеется, для мистера Ричли разница была не велика. Парни — одногодки, примерно одного роста и телосложения. Однако, очередь была именно Перкинса, Вулли Паркинс знал это наверняка. Да, что уж…
Здоровенный топор казался невероятно тяжелым. И рукоятка была какая-то шершавая — того и гляди, занозу посадишь. Специально их, что ли, такими делают? Вулли отошел от лагеря примерно шагов на триста, выбрал сосенку, молоденькую, с тонким тельцем, примерился, размахнулся и… С размаху шлепнулся о землю: нога угодила во что-то скользкое.
Чертыхаясь на чем свет стоит, Подъедало поднялся и предпринял вторую попытку. Но его вновь ожидал сюрприз: топор с лязгом отскочил от ствола, будто сосна была сделана из камня. При этом послышался какой-то скрежет, и на лезвии образовались две глубокие зазубрины.
Вулли почесал затылок и обошел вокруг сосны. Дерево как дерево, ничем не отличается от других. Он снова размахнулся и врезал в ту же точку. Топорище больно ударило в ладонь, и Вулли выронил инструмент. Проклятье!
Между тем, дерево чем-то притягивало Вулли. Вокруг было множество других, которые наверняка оказались бы более сговорчивыми. Однако Паркинсу почему-то хотелось расправиться именно с этим.
Он подобрал топор и принялся за дело. «Хорошо, что я не стал каменотесом, — думал Вулли, обрушивая удар за ударом на крепкий, словно гранит, ствол, — должно быть, у них работенка еще хуже».
Наконец его усилия увенчались успехом. На стволе показалась первая трещина. Вулли издал победоносный вопль и утроил старания. Он занес топор, чтобы нанести завершающий удар, но вдруг из трещины повалил черный, как при пожаре, дым. Вулли отпрянул назад и уже был готов броситься наутек, когда дым принял очертания шара, высотой в человеческий рост. Послышался странный приглушенный звук, как будто кто-то сухо кашлянул, и шар распался на две половины. Перед Подъедалой предстал высокий старик, облаченный в черные одежды, с бронзовым посохом, рукоять которого была выполнена в виде человеческого черепа.