Глава 13Обсидиан
— Значит, он все же сумел это сделать с тобой. Безжалостный безумец. — Звук такого родного голоса вырвал меня из бесконечной пучины боли и страдания. — Очнись, внук. Изменения уже прошли, то что ты чувствуешь это лишь отголоски фантомных болей. Твое тело и дух уже восстановились.
Я с трудом сумел разлепить свои веки. Протерев глаза пальцами я увидел на них остатки запекшейся крови и содрогнулся от воспоминаний болезненной трансформации. Честно говоря не уверен, что если бы я понимал, что меня ожидает, то моя воля была бы так же крепка как раньше. Но все уже случилось и кольца первого ранга теперь покрыты чернотой запретного обсидиана.
— Младший приветствует, старшую. — Поднявшись на ноги, я слегка поклонился Ардане. Даже в таком состоянии я не мог отказать себе в удовольствие от легкой подколки и судя по легкой улыбке на ее лице она достигла цели.
— Живой. Сильный и смертельно опасный. — Она сделала шаг вперед и порывисто меня обняла. — Как же я скучала по разговорам с тобой, внук.
— И я, бабушка. — Самое удивительное, но это была чистейшая правда. Хранительница памяти клана воронов была абсолютно безжалостным существом, хотя другое и не смогло бы выдержать испытания в своем личном аду, чтобы переродиться в владычицу голодных духов. И не смотря на все это она учила, защищала и поддерживала меня с самой первой встречи.
— Идем, Ян. Сейчас у нас есть куда больше времени, а с учетом того как ты изменился я обязана тебе показать одно место. Пока я не разрешу — молчи. Понял? — Ее глаза ставшие из привычно черных кроваво-красными несколько пугали, но я кивнул. Если не верить ей, то тогда кому? — Тогда идем и ничему не удивляйся.
Реальность снов всегда гибка и изменчива, такова ее суть и лишь по настоящему сильная воля может заставить ее застыть. Вот и сейчас мы шли по красновато-серой пустыне, что так напоминала мне отнорок Дзигоку где я проходил свое испытание на становление карателем.
Шаг и мир изменился. Рядом начал зеленеть оазис с небольшой беседкой, подобной той, где мы пили вкуснейший зеленый чай с персиковыми лепестками. Приказной взмах руки, на которой ногти превратились в когтистые лезвия и реальность вновь изменилась и перед нами выросли горы, так похожие на те, куда она меня отвела спасая от тараканоподобной твари.
С каждым шагом они становились все ближе и ближе. Казалось время и пространство утратили свое незыблемое состояние. И за буквально десяток шагов мы прошли несколько километров. Ядро медленно пульсировало, наполняя энергией кольцо пустоты. И лишь благодаря этому я осознал, что вижу филигранную работу настоящего мастера пустоты.
Короткий жест сопровождаемый выплеском силы и монолитная гора раскрылась, словно ракушка. Темнота не мешала ни ей ни мне, поэтому мы продолжали идти. Пещера постепенно расширялась пока мы не вышли на берег подземного озера. Водоем с мерцающей водой был безмолвным, но я ощущал, что под ним скрывается, что-то смертельно опасное. Но больше всего меня поразило ощущение страха идущее из глубины. Что бы там не скрывалось она до ужаса боялось хрупкую женщину в клановом, черно-красном, ханьфу идущей чуть впереди меня.
Подойдя к воде она замерла и посмотрела на воду. Секунда шла за секундой и у меня сложилось впечатление, что она с кем-то телепатически разговаривает. Тук и окружавшие нас кристаллы мягко засветились, отбрасывая блики на стены пещеры. Ардана едва заметным движением руки указала направление и двинулась вперед. Я молча кивнул зная, что она все видит и пошел следом.
С каждым новым шагом все больше кристаллов начинало светиться пока впереди не показался явно рукотворный тоннель, который вел наружу. Откуда я это знал? Не знаю, просто чувствовал.
Через несколько мгновений я понял, что здесь нельзя полагаться на привычные законы мира. Каждый шаг в этом месте изменял всё вокруг. Сначала туннель был каменным, с неровными стенами оставленными грубыми кирками. Но едва я успел моргнуть, как они начали изгибаться, будто живые. Камень растаял, превратившись в мерцающую серебристую поверхность, которая отражала нас словно искаженное зеркало.
Каждый шаг показывал мне меня. Такого каким я мог бы стать если бы делал другие выборы.
Шаг и на меня смотрит мое лицо искривленное в жуткой усмешке, что нагоняло ужас на мой противников на Земле. Кожа блестит от пота, кулаки обмотаны окровавленными бинтами. Я вновь одержал победу и доказал, что я неоспоримый чемпион. Короткий ежик седых волос контрастировал с юными глазами горящими неудержимой яростью и желанием побеждать. Но глядя в эти глаза я чувствовал насколько его жизнь пуста.
Новый шаг и зеркало меняет картинку. Вместо бойца появился другой я. Тот которым я всегда боялся стать. Переломанный калека. Криво сросшееся плечо, левая нога волочится по земле. Он-я стоял, опираясь на трость, но в его-моих глазах всё ещё была бесконечная жажда жизни и боя. Я почти почувствовал его боль, но и его упорство, которое, казалось, никогда не угасало. Он все еще был готов сражаться, даже если это будет последний бой в его жалкой жизни.
Следующий образ сменил калеку резким всплеском. Теперь это был солдат легионерском доспехе Империи. На его грудь свисала золотая пайцза рубиновой канцелярии, а глаза смотрели твердо и уверенно, как у человека, привыкшего повелевать. Этот Ян был воплощением чести и силы, готовым умереть за Нефритовую империю.
Вспышка и тут же появляется новый образ — чиновник из канцелярии. Он сидел за столом, заваленным свитками, его пальцы быстро перебирали документы. Его лицо было бледным, а глаза смотрели с изнеможением. Он был полезным, нужным Империи, но лишенным искры, которая когда-то двигала мной.
Зеркальная поверхность начала рябить, словно вода под воздействием ветра. Образ сменился снова. Теперь я видел лицо иссеченное множеством шрамов. Рот чудовищно скривился от крика. Мое отражение поднимало в бой защитников Стены. Этот Ян был с злым обветренным лицом, с глазами, уставшими от вечных сражений. Тяжелые доспехи были изрублены, а верные мечи-крюки измазаны ихором и кровью, но он вновь и вновь отбрасывал тех кто хотел уничтожить его мир.
В следующий миг, я видел себя кровавым колдуном махо бросающим орды тварей на штурм Стены, которую я только что защищал. Голодные духи кружащие вокруг меня вопили от удовольствия, наслаждаясь резней. Каждый павший противник делал меня все сильнее. И тут же пришло новое видение, от которого по моей спине пробежали мурашки.
Я ставший гуй-дзин. Мертвенно бледная кожа, что крепче брони легионера. Кроваво-красные глаза видящие ток жизни и длинные когти, что тускло блестели в свете несуществующей луны. Этот Ян был порождением ночи, питался жизнью других и жил вне морали, что когда-то связывала меня.
Зеркало вновь изменилось, и на поверхность поднялся другой я — Повелитель голодных духов. Он парил над землёй, окутанный тенью, и за его спиной кружились голодные духи послушные его воле. Его взгляд был тяжелым, мудрым и полным власти. С вырванного, из груди демона-они, сердца, что он сжимал в руках, медленно капала кровь.
Образы мелькали все чаще и чаще. Вот я один из крысиных королей контролирующий криминальный мир империи. А вот рядом с моном ворона на моей груди появляется еще один в виде паука.
Я смотрел на них всех. Они были мной — каждой из возможных дорог, которые я мог выбрать. Каждая из них манила, каждая из них несла в себе свою правду. Вот только я чувствовал, что я это я и все, что я вижу обман. Я есть Я. Боец следующий дхарме возрожденного клана. Воин, что следует своему чувству Дэ. Тот кто несет в своей душе гармонию и баланс. Тот кто стал клинком с обсидиановой заточкой.
И я сделал следующий шаг отвернувшись от стены видений. Отражения исчезли, а мы оказались в лесу.
Я помнил этот лес, хотя знал, что не бывал там никогда. Именно там Тинджол убил на дуэли трех Журавлей. Запах свежей листвы омытой дождем проникал в мои ноздри. Но в следующий миг он стал другим. Листья на деревьях стали темно-красными, как умирающий закат, а стволы деревьев начали вытягиваться, будто стремились упереться в небо. Теперь мы шли через подобие леса Шингей, в котором я получил благословение алтаря воронов.
Ардана шла впереди. Она не произносила ни слова, но я знал — всё это происходило по её воле. Мир менялся под воздействием безжалостной воли. Одно ее присутствие раздвигало реальность, словно она была художником, который одним движением кисти стирает старую картину и рисует новую.
Я старался идти спокойно, но лес начал говорить со мной. Он негромко шептал мне, что рад приветствовать брата по крови. Звук был еле слышен, будто листья на деревьях переговаривались между собой, разнося весть о том кто вошел под их своды.
Чем дальше мы шли, тем громче становился этот шепот, пока он не начал наполнять воздух. А потом раздался торжествующий вороний грай. Духи этой земли приветствовали родичей.
Тропа под нашими ногами изменилась первой. Мягкая земля затвердела, покрылась тонкими трещинами, из которых пробивалось холодное синее сияние. Оно словно пыталось обжечь мои ноги, но вместо этого вызывало лишь странное покалывание, которое восстанавливало меня.
Кроны деревьев постепенно раздвинулись, открывая небо. Но это уже не было привычным небом. Оно было покрыто рваными тучами, между которыми мелькали вспышки молний. Я подумал, что мы, возможно, уже приблизились к цели, но каждый шаг только увеличивал странность этого места.
Лес заканчивался внезапно, словно не желая приближаться к тому, что мы шли увидеть. За границей деревьев высилась огромная долина, усыпанная черными скалами, которые напоминали осколки разбитого зеркала. Посреди долины возвышалось наполовину разрушенное нечто.
— Узри Око Бури и добро пожаловать в наш первый храм, мой внук! — Торжествующий голосом произнесла Ардана и я увидел Его.
Среди бритвенно острых обсидиановых скал находилось нечто названное ее храмов. Стены, казалось, были сотканы из вращающихся в бесконечном вихре потоков ветра, в котором беспрерывно раздавались раскаты грома и удары