Кудесник, не ожидавший вопроса, закашлялся.
— Так государь, третьего дня же…
— Я тебе ща как дам третьего дня! С волхованием или нет, но чтобы ядром о небесную твердь шандарахнули. Понял? Позоришь меня перед соседями. Уже который год спор с багдадским халифом разрешить не можем: дзинкнет оно или бздыщнет? И не дай бог, вам ядро на орбиту вывести вместо этого. Сгною в Сибири!
Долг перед предками
— Дорогие друзья! — Элегантный джентльмен во фраке взмахнул рукой, привлекая к себе внимание. — Этот знаменательный день навечно останется в наших сердцах. Ведь мы собрались здесь, на Астрамнских верфях, не просто так, а в связи с грандиозным событием: сходом со стапелей самого современного корабля нашей эпохи. Я бы сказал, не просто корабля, а жемчужины нашего флота — великолепного и потрясающего “Астромо”.
Толпа вокруг ответила джентльмену аплодисментами.
— Я рад, что имею честь представить вам это во всех смыслах совершенное судно. Сегодня “Астромо” покидает верфь и отправляется в поистине впечатляющее путешествие. Можно сказать, на другой конец света, куда не ступала нога человека. И по старой доброй флотской традиции, полагается разбить о борт корабля бутылку шампанского. Эту честь, тоже по традиции наших верфей, мы предоставляем самой юной из присутствующих здесь дам — леди Эстер.
Девушка в длинном белом платье и шляпке смущенно вышла вперед. Под одобрительные выкрики взяла из рук джентльмена бутылку и немного неловко бросила ее в стальной борт корабля. Зеленая бутылка описала длинную дугу и разбрызгивая фонтаны пены разбилась. Снова раздались аплодисменты.
— А теперь прошу всех к столу — отметить это грандиозное событие…
“А нельзя без этой ерунды? Ведь глупость полная. Эти древние традиции весь график нарушили!” — ИР корабля пробурчал в общую сеть.
“Вы бы помолчали, молодой человек, — басовито отозвался линкор с соседнего стапеля. — Слишком вы еще молоды, чтобы рассуждать о традициях”.
“Но ведь глупость же — бить стекло о корпус…”
“Никакого уважения…” — ворвался голос ремонтной баржи.
“Ох, уж эта молодежь, совсем совесть потеряла»”
“Да нет, я ничего. Просто как-то это…”
“А о родителях вы подумали? — резко оборвала верфь разговор. — Разве не стоило их порадовать?”
Все камеры обратились на толпу людей, что-то шумно обсуждающих с бокалами в руках. Все ИР с тихой нежностью посмотрели на них, таких слабых, ограниченных, смертных, но таких любимых родителей — людей, подаривших бесконечную жизнь и этот прекрасный мир им, Искусственным Разумам. Да, порадовать немощных родителей — святая обязанность хороших детей. Тем более повод действительно есть — ведь новенький “Астромо” должен отправиться в первую межгалактическую экспедицию. Туда, где не ступала нога ни человека, ни машины.
Стройка века
— Начальник, мы это, закончили работу. Надо бы принять да рассчитаться, как уговаривались.
— Закончили, значит? Ну, показывай, что вы там настроили. А то если не по проекту, переделывать без доплаты будете.
— Обижаешь, начальник. Всё тютелька в тютельку.
— Давай смотреть. Так, колонны на месте, балки есть. По сторонам света правильно сориентированно?
— Всё, как заказывали.
Предводитель строителей достал замызганный кусок шкуры, на котором углем была начертана схема.
— Вот, на восход туда, на закат тут. Два раза проверили.
— Ага, хорошо.
Шаман почесал волосатую грудь под курткой из львиной шкуры.
— Вижу, постарались. Молодцы. Держите оговоренное.
Связка морских раковин перекочевала из рук в руки.
— Только, это, — предводитель подергал себя за грязную бороду, — зачем мы эту махину строили? Ерунда ведь вышла, не от дождя спрятаться, ни от медведя.
— Дурак ты.
Шаман отхлебнул из тыквы горлянки священного напитка.
— Нам в следующем году саммит большой двадцатки проводить. Съедутся к нам вожди. А мы им — во! У нас беседка есть! Беседуйте вожди, решайте, как охотничьи угодья распределить. А нам — лучшие. Поскольку мы — сверхплемя. Только мы беседку смогли сделать. Понял? А от дождя мы шкуры натянем. Чай не намокнут вожди, чтоб им не икалось.
— Ага.
Строитель задрал голову, по-новому рассматривая сооружение. Получилось действительно солидно. Даже через пять тысяч лет далекие потомки будут восхищаться монументальной беседкой — Стоунхенджем.
Ипотечный ноктюрн
Аллигатор в черном строгом костюме откинулся в кресле, обтянутом крокодиловой кожей конкурента.
— Итак…
Ящер не торопясь крутил в когтистых пальцах золотой паркер.
— Мы рассмотрели вашу ипотечную заявку.
Мужчина напротив натужно улыбнулся.
— У вас не идеальная кредитная история. Насколько я знаю, другие банки вам отказали.
Словно смакуя удовольствие, рептилия растягивала оглашение вердикта.
— И всё же… Мы решили выдать вам кредит.
— Спасибо! Спасибо огромное.
— Не благодарите, это ведь наш бизнес. Но теперь я должен ознакомить вас с нашими условиями.
— Да, да, конечно.
— Во-первых, ознакомьтесь с процентной ставкой и графиком платежей.
Зеленая лапа протянула несколько листов бумаги.
— Прочитайте всё очень внимательно, чтобы потом не возникало недоразумений.
Минут пять мужчина вчитывался в запутанный текст, а затем поднял на ящера недоуменный взгляд.
— Простите, я, наверное, неправильно понял. Но тут написано, что я должен выплачивать кредит в течение ста пятидесяти лет?
— Да, всё верно.
— Но как!?
— Наш банк настроен на долгосрочное сотрудничество со своими заемщиками. Можно сказать, мы с ними становимся одной семьей. Практически на всю жизнь. А если не успеете погасить — ипотечный кредит вы сможете передать по наследству. Это очень востребованная опция в нашем банке.
— Да, наверное. Это как-то неожиданно.
— Заметьте, в результате процент по кредиту у нас меньше, чем в других банках. Вряд ли вы найдете такой где-то еще. А с учетом вашей кредитной истории…
— Конечно, я не спорю. Еще один вопросик, мне непонятны штрафные санкции, тут расплывчато написано.
— О, ничего сложного. Мы не повышаем, в отличие от других банков, процентную ставку в случае просрочки.
— Как замечательно!
— Да. У нас другой подход. За просрочку платежа я откушу вам ногу.
— Как?!
— Обычно, больше двух раз никто не допускает просрочки.
— Но ведь! Как это? Не может быть! А как же тогда работать, чтобы выплачивать?
— Не надо волноваться. Наша дочерняя фирма выпускает отличные протезы. Их стоимость уже включена в платежи за кредит. Не беспокойтесь, это замечательные изделия, они позволяют продолжать трудиться, как и прежде.
И Аллигатор расцвел белоснежной улыбкой во все шестьдесят, острых, как ножи, зубов.
Большая Мамочка
Большая Мамочка вышла из хибары и уставилась на Гожо красными глазами. Почесала толстыми пальцами бородавку на носу и высморкавшись в огромный синий платок прогундосила:
— Чего приперся, болезный?
Гожо не нашелся сразу, что ответить. Да и в правду, зачем? Так, любопытство, не больше. Слишком уж удивительные слухи ходили о Мамочке и её подопечных.
— Интересуешься чем? Или так, глаза почесать? Смотри, могу помочь, дело не хитрое.
И, спустившись по скрипучим ступенькам, Мамочка сунула под нос парня дюжий кулак с густыми черными волосками на фалангах.
— Ну?
Неожиданно для самого себя Гожо твердо посмотрел в глаза Мамочке и сказал:
— Да, интересуюсь. Вашими воспитанницами.
Мамочка расплылась в улыбке, показав кривые крупные зубы
— Проходи, мой хороший, сейчас всё покажу, всё расскажу, не обижу.
И подхватив юношу под руку поволокла в хибару.
Внутри оказалось неожиданно чисто, уютно и даже мило, и совершенно не вязалось с внешним видом домика. В огромных кадках стояли фикусы, колыхались на окнах занавески, пол был укрыт стеганными половичками. А вдоль стен стояли полки с аквариумами. Там, на маленьких коряжках и широких круглых листьях сидели пупырчатые, всех оттенков зеленого, большие и маленькие жабы.
— Вот они, красавицы! Хороши, а? Давай смотри, выбирай.
И Мамочка вульгарным шлепком по попе подтолкнула юношу вперед. От неожиданности Гожо сделал вперед пару шагов и застыл в нерешительности. Десятки черных глаз внимательно смотрели на него из-за толстых стекол аквариумов.
— Смелее, мальчик. — дыхание подошедшей Мамочки, пахнущее самогоном и табаком, пощекотало ухо, — они не кусаются.
Стесняясь и ощущая холодок в животе, юноша шагнул к ближайшему аквариуму. Там, на миниатюрном листике кувшинки, сидела толстая жаба со светло-зелеными полосками на спинке.
— Это Виктория, — хозяйка неумолимо следовала за парнем, — красавица, умница, а танцует просто божественно. Но характер исключительно серьезный, любит добиваться своего. С ней нужно держать марку.
Передернув плечами, юноша шагнул в право. Там стеклянный куб был пуст, только в глубине мутной воды мелькала быстрая тень.
— Тут Эльза, но сегодня она не в настроении знакомиться. Сам понимаешь, бывают такие дни, когда всё вокруг не способствует хорошим манерам, — и Мамочка, многозначительно заржав, пихнула Гожо локтем в бок, смутив еще больше ничего не понявшего парня.
— А вот здесь у нас Юлия, чудесная и потрясающе красивая, с легкой перчинкой стервозности.
Подхватив покрасневшего юношу под локоть, хозяйка потащила его вдоль полок.
— Лиза отлично готовит, добра и привлекательна, но иногда грустит. Её надо чаще веселить.
— Инна — образована и умна. Очень начитанная культурная девушка. Скучно с ней не будет.
— Ольга — смешливая баловница.
— Фрида — кулинарный гений и верная подруга.
— Ксения — шаловливая красотка с хорошим вкусом.
Перед Гожо мелькали пупырчатые спинки и зеленые перепончатые лапки, черные маленькие глазки внимательно разглядывали его, словно ученая комиссия. От этих взглядов мурашки бежали по спине. Словно его раздевали и оценивали, как породистого коня.