Пройдясь по кабинету и бегло осмотрев шкафы с медицинскими инструментами, посетитель сел напротив доктора.
— Мне говорить, что вы можете дать отличный консультация.
— О чем идет речь?
— Я — ваш коллега, меня называть доктор Моро.
— Очень приятно. Вы тоже ветеринар?
— Ноу, я есть врач-физиолог. Меня интересуйт ваш опыты по вивисекции над животными.
— Простите, но я — доктор, а не садист. Я лечу животных, а не препарирую.
— Нет, нет, у меня другой информация. Мой друг Бармалеос говорил, что вы проводите опыты по очеловечиванию животных. И я хотел бы узнайт подробности.
Айболит снял пенсне и поднялся, опираясь рукам о стол.
— Бармалей? Друг?
— Ес, мой дрюк Бармалеус.
— Подите вон! Не хочу иметь ничего общего с друзьями этого пирата!
Моро нехорошо ухмыльнулся, обнажив крупные желтые зубы.
— Вы очень ошибайтс, добрый доктор Айболит. Ай нид ваш знаний, и я его получу. Вы поедете со мной. У меня есть остров в Тихом океане и заказ на армия солдат. Сильных и безжалостных, как звери. И вы мне помогайт делать этих солдат.
— Никогда!
Посетитель тоже встал, осклабился и вытащил из кармана револьвер.
— Я хотел получить Вас добрым словом, но револьвером я получу больше. Пойдемте, доктор, нас ждет аэроплан. Если будете себя хорошо вести, я дам вам погулять пару часов по Лондону, перед отправкой на мой остров.
Айболит побледнел. Моро дернул стволом, указывая на дверь. И вдруг глупо улыбнулся, закатил глаза и медленно рухнул на пол. За упавшим гостем на задних лапах стоял медведь со сковородкой в лапе.
— Ну что же вы, Филипп Филиппович, — пророкотал медведь, укоризненно качая головой, — говорил же вам — не общайтесь с этими иностранцами. Каждый первый шпион и контра.
Доктор виновато развел руками:
— Ох, Иван Арнольдович, ну ведь не все же. И у них больные животные есть.
— Погубит вас доброта, Филипп Филиппович, ох погубит, — медведь взвалил бесчувственное тело Моро на плечо, — а этого вивисектора отпускать нельзя. И сам плохо кончит, и зверей зря мучить будет. Будем лечить. Давайте, доктор, мойте руки и в операционную.
Медведь похлопал ношу по спине:
— Будешь у нас Тузиковым, в честь донора, умер бедняга от старости. А для лучшего воспитания, возьмем тебя в экспедицию, в Африку. Поможешь эпидемию ликвидировать, поработаешь, глядишь, и станешь человеком.
Айболит вздохнул: где найти столько добрых собачьих сердец для излечения всех негодяев?
Звезда смерти
Властелин галактической империи, темный лорд ситхов, император Палпатин, подняв руку приветствовал с балкона марширующие колонны штурмовиков. За правым плечом, как и всегда весь в черном, стоял лорд Дарт Вейдер.
— Владыка, мы готовы начать строительство звезды смерти.
Император поморщился как от зубной боли.
— Скажи мне, ученик, зачем тебя тянет строить эту дуру? Ладно граф Дуку, у него были старые комплексы. Но тебе она для чего? Неуклюжая, сверх дорогая, бессмысленная.
Вейдер минуту стоял молча. Даже через маску старый ситх чувствовал его удивление граничащее с шоком.
— Ну так это же абсолютное оружие. Можно уничтожать целые планеты. Прихлопнуть повстанцев одним махом.
— Планеты тебе чем не угодили? Оккупировать любую можно армией клонов. Выйдет дешевле, к тому же заводы и все такое достанется империи. Повстанцев прекрасно ловит флот. Тебе мало флота? Строй еще корабли. Эту уродину зачем? Что у вас у джедаев такая за кровожадность — грохать население целыми планетами. Что ты, что Дуку. Так и от империи ничего не останется.
Из маски послышалось обиженное сопение.
— И не надо так пыхтеть. Хочется здоровенную игрушку? Приманку для повстанцев? Построй макет. Надувной, к примеру. Разрекламируй и как прилетят бери тепленькими. А изводить бюджет на ерунду — нет уж увольте. Тебе её взорвут, ты другую начнешь строить. И так до бесконечности? Никаких средств не хватит. Особенно после “экономных” джедаев.
Опустившись на колено, Дарт Вейдер, склонил голову.
— Ваша мудрость — величайшая в галактике, учитель. Простите, что посмел возражать вам. Я не учел этот аспект.
Император с улыбкой похлопал ладонью по черному шлему, отозвавшемуся гулким звуком.
— Так я же не джедай. Я скромный политик выбившийся из низов, и умею считать в отличии от некоторых.
Красавица и чудовище
— Ах, милочка, опять вы вывели в свет своё чудовище!
Красавица обернулась к незаметно подошедшей баронессе и, передернув плечами, нахмурилась.
— Как будто ваш муж выглядит не чудовищно.
Взгляды обеих женщин метнулись на барона, маленького, плешивого и красного от выпитого за вечер. Пошатываясь, тот пытался что-то втолковать Чудовищу, ежеминутно хватая его за пуговицы на синем сюртуке.
— Он, по крайней мере, не теряет человеческое обличье.
— Неужели? А кто на приеме у герцога…
— Будет вам, — баронесса недовольно сморщила лицо и принялась обмахиваться веером.
— Неужели нельзя ничего сделать? Ведь есть же королевский маг. Гильдия алхимиков в конце концов.
— А зачем? — Красавица удивленно вскинула брови.
— Как зачем? Это в конце концов неприлично. С такими когтями выходить в общество. А эти зубы!
— Зато не приходится отбивать его от толп поклонниц. Он ведь был чертовски красив до превращения. Опять же, легче общаться с кредиторами. Арендаторы еще ни разу нам не просрочили платежи.
— Да вы что!
— Пусть только попробуют. Он ведь в гневе так страшен, что даже я не рискую появляться ему на глаза. С другой стороны огромная экономия на гардеробе. Он очень неохотно меняет сюртуки. Только портного найти не просто.
— Но вам же приходится жить с этим ужасом. Это же чудовищно.
— Да я в общем-то привыкла. Ну, волосатый, ну, зубы. Держите ведь вы собак, баронесса. А тут он еще и все понимает. Тем более с ним безопасно.
— Нет, ну все-таки. Вам разве не хочется, что бы рядом с вами был настоящий мужчина?
Красавица хитро улыбнулась
— Ах, баронесса. Знали бы вы, какой он в постели. Настоящий зверь.
И легкой походкой Красавица направилась к заскучавшему Чудовищу. Подхватила его под локоть, и, попрощавшись с бароном, двинулась к выходу.
— Зря мы приехали сюда. Эти пьяницы и лицемеры меня утомляют, — тихим рыком жаловался Чудовище, — давай больше не принимать эти дурацкие приглашения?
— Милый, это надо иногда делать. Мы ведь не зовем никого в гости. А барон… Если он так тебя раздражает — съешь его в следующий раз. Баронесса тебе только спасибо скажет.
И Красавица с нежностью прижалась к боку Чудовища. Шел десятый год их брака.
Семнадцатый Z
Вечер клонился к закату. Катящееся вниз солнце щедро поливало кабинет золотом через раздвинутые шторы. Президент неторопливо просматривал ежедневные сводки, пребывая в благодушном настроении.
Серая коробочка интеркома пискнула голосом секретаря:
— Господин президент, к вам директор ФСБ и комендант Кремля.
— Пусть заходят.
В дверь просочились директор в строгом костюме и высокий полный генерал.
— Ну, что у вас?
Президент с напускным недовольством глянул на посетителей поверх бумаг.
Директор всесильной спецслужбы выглядел растерянным и взволнованным.
— У нас это… Чрезвычайная ситуация.
В углу кабинета, на специальном диванчике, вздрогнул и проснулся человек со стальным чемоданчиком в руках.
Отведя взгляд от президента, директор локтем ткнул генерала. Тот, потупившись и бесконечно виноватый, четким командным голосом с нотками паники произнес:
— Товарищ президент, у нас Ленин сбежал.
— Как сбежал? Я не давал такого распоряжения, — глава государства непонимающе переводил с одного подчиненного на другого — то есть, что вы городите? Пьяны что ли оба? Ленин? Сбежал? Он же мумия!
Понимая, что генерал окончательно прокис, директор сделал шаг вперед, беря ситуацию в свои руки.
— Сегодня в 15–50 камеры наблюдения в мавзолее зафиксировали: после выхода из мавзолея последней группы экскурсантов, Объект выдавил боковое стекло саркофага, догнал экскурсантов и вместе с ними покинул мавзолей.
— А где была охрана? Вы там совсем нюх потеряли?
— Так мы же его, это, снаружи охраняем, — стонущим голосом откликнулся комендант, — никто подумать не мог охранять, чтобы не вышел.
— Вот! Думать надо было, думать! И разобраться, с чего это у нас мумии бегать начали.
— Неделю назад была группа с Гаити. Один из них, боккор вуду, во время посещения мавзолея начал орать и рассыпать везде серый порошок. Мы его вывели, но он наверное сделал из Ильича зомби.
Комендант захихикал и принялся показывать, как колдун сыпал порошок.
— Какие зомби, какие бокоры? Спятили? Ленин где?!
Директор и комендант только развели руками.
— Так ловите! Или вы нового седьмого ноября ждете?
Пожилой мужчина в черном костюме не спеша пересек Красную площадь. Около Исторического музея сфотографировался с группой китайских туристов, пришедших в совершеннейший восторг от идеального двойника великого человека. При этом, под неодобрительным взглядом экскурсовода, мужчина виртуозно содрал с поклонников огромный гонорар. Затем прошел мимо двойников самого себя около памятника Жукову, пересек Манежную площадь и исчез в метро.
Через пару часов, на окраине Москвы, он сменил костюм на джинсы и цветастую рубашку, сбрил бородку и поймал попутку до Калуги. Сидя на заднем сиденье старых жигулей, Ильич смотрел в окно, хитро улыбался и думал:
“Старый конь — борозды не портит, — так и знайте, дорогие мои капиталисты. Хрен вы меня поймаете. Я еще от царской охранки бегал, а она не чета вам. Мы еще посмотрим, кто тут живее всех живых. Советскую власть просто так не похоронишь.”
А за окном шумел семнадцатый год двадцать первого века. И на волнах Невы покачивался, блестя свежей краской, отремонтированный крейсер Аврора…