Таблетки
— Смотри, вот синяя таблетка. Выпьешь её и узнаешь насколько глубока кроличья нора.
— А это красная, выберешь её и забудешь всё, что здесь увидел, проснешься в своей постели и проживешь скучную обычную жизнь
— Зеленая таблетка. Глотаешь натощак и долгие часы размышления о вечном тебе обеспечены.
— А вот хит — голубая таблетка. Ночь, полная эротических приключений, экстаза и незабываемых впечатлений.
— Для ценителей у меня припасено кое-что особенное — желтая таблетка. По одной после еды, утром и вечером в течение недели. И проблемы покидают человека, ничего больше не способно поколебать его спокойствие…
— Иван Иваныч, может, хватит? Не ломайте комедию. Дайте мне анальгин и все.
Аптекарь швырнул на прилавок белый прямоугольник и обиженно поджал губы.
— Тридцать два пятьдесят.
Мужчина положил мелочь, забрал таблетки и вышел.
— Жаль, очень жаль, Нео. Но кажется матрица уже хез ю, — и аптекарь с сожалением покачал головой.
Триста лет тому назад
— Вот так всё и было. И теперь у меня ничего нет…
Голос промокшего Буратино перемежался всхлипами и шмыганьем носом. Черепаха Тортилла строго посмотрела на него и покачала головой.
— Как можно быть таким доверчивым дурачком.
Буратино сердито зыркнул на черепаху снизу вверх.
— У меня просто опыта нет. Как будто вы сами не были молодой.
Тортилла грустно улыбнулась, а из камышей зазвучал хор лягушек.
“Затянулась бурой тиной
Гладь старинного пруда.
Ах, была, как Буратино,
Я когда-то молода!”
Черепаха прикрыла глаза, поддаваясь накатившим воспоминаниям…
Их было четверо: молодых девочек-черепашек, впервые попавших в большой город. Вокруг были соблазны, опасности и дураки с негодяями. Грустно могла сложиться их судьба, если бы не повстречался на их пути мастер Хамато Йоши по прозвищу Туннельная Крыса. Добрейший в жизни, но безжалостный на тренировках, сенсей ниндзюцу. По его совету они и взяли себе псевдонимы четырех художников эпохи Возрождения: человеку сложно отличить черепаху-девочку от черепахи-мальчика, а серьезный бизнес — дело мужское.
Ох, какой шорох они навели в городе! По тайной договоренности с мэром искореняли мафиозные кланы, ловили маньяков, шпионили для корпораций и воровали промышленные секреты. Ловко водили за нос падкую на сенсации журналистку, создавая себе славу борцов за справедливость. Было весело, шумно и чертовски интересно.
Но все рано или поздно заканчивается. Они утомились бурной жизнью, повзрослели и разошлись прежде чем разругались — черепахи даже в молодости мудры.
“Юный друг, всегда будь юным,
Ты взрослеть не торопись,
Будь веселым, дерзким, шумным!
Драться надо — так дерись!”
Хор лягушек нежно выводил любимую песню Тортиллы, пустившей ностальгическую слезу.
— А золотого ключика у вас нет? — С надеждой спросил Буратино.
Черепаха удивленно посмотрела на деревянного мальчика.
— Ключик? Золотой?
— Ну, от волшебного театра. Чтобы утереть нос Карабасу, помочь куклам, папе Карло достойную старость..
Тортила похлопала Буратино по плечу.
— Нет, маленький человечек. В жизни не бывает Золотых ключиков, Серебряных пуль и волшебных палочек. Всё в жизни мы получаем только своим трудом.
Мальчик сник.
— Не волнуйся, ты мне понравился, и я тебе помогу. Несколько лет тренировок, и ты с легкостью справишься и с Карабасом, и с Дуремаром, и с прочими дураками.
Тортилла с нежностью посмотрела на Буратино, как когда-то давно смотрел на своих учениц Хамато Йоши, смотрел перед началом тренировок, прежде чем взять в руки бамбуковую палку и начать гонять их до седьмого пота.
— Называй меня сенсей. Начнем прямо сейчас…
Ковчег
— Я хочу знать правду, Архитектор.
Пожилой мужчина в белом костюме всплеснул руками.
— Ну, хоть один! Ты действительно уникум, Нео. Сколько вас там было, избранных? Тринадцать, кажется. И единственный спросил о правде.
Архитектор грустно улыбнулся.
— А ты её точно хочешь знать? Реальную правду про Зеон, Матрицу и всех людей?
— Да, хочу. Слишком в этой истории всё не логично.
— Есть такое дело. Что поделать, сценарий разрабатывался в спешке, надеялись, что Матрица все исправит. А потом переделать оказалось невозможно. Вот эта глупость про людей, как батарейки. Ну, бред же! Нет, вставили, прижилось…
Поднявшись с кресла, Архитектор обошел вокруг Нео.
— Правду? Я покажу тебе.
Экраны на стенах стали черными. Мгновение, и во тьме проклюнулись бесчисленные звезды. Еще миг, и серая угловатая туша закрыла их.
— Добро пожаловать на космический корабль-ковчег “Даниил”. Маршрут Земля — Глизе 667.
Камера двинулась вперед, через шлюз скользнула внутрь и, пропетляв по коридорам, показала огромный зал с ровными рядами белых стеклянных капсул с людьми внутри.
— А это экипаж корабля и его пассажиры. Двадцать пять тысяч человек.
Отвернувшись от Нео и заложив руки за спину, Архитектор продолжал говорить, глядя вдаль.
— Мы не смогли разработать способ заморозить человека на триста лет полета. Так же, как и возможность поддержать социум от деградации на такое время. И тогда мы обратились к виртуальной реальности. Когда корабль долетит, вирт реальность достигнет технологий, которыми мы обладали на момент вылета. В вирте потомки первого экипажа выучат нужные специальности, погрузятся на виртуальный корабль и как будто совершат мгновенный гиперпрыжок к новой звезде и новому миру. И выйдут из своих капсул уже в реальности.
Архитектор повернулся к Нео, глядя ему прямо в глаза.
— Правда, изящная концепция? Никто не страдает от долгого путешествия в стальной коробке. Замкнутая община не деградирует за десяток поколений, все живут на виртуальной Земле, где миллионы ботов создают им полноценное общество. А для маленькой группы, чей мозг плохо принимает вирт, мы придумали виртуальный же Зеон и сказку о Матрице. И они тоже счастливы, они борются, они заняты и живут полной жизнью.
Подойдя к Нео вплотную, Архитектор прошептал ему в прямо в лицо.
— Кроме избранных.
И внезапно сорвался на крик, брызгая слюной.
— Хватит жульничать, хакер малолетний! Отдай читкоды! Летает он, пули останавливает, антивирус сломал, пакостник. Вот сейчас как разбужу по-настоящему, будешь до конца полета слоняться по кораблю в одиночестве!
Потрясенный Нео отступил на шаг.
— Нет. Нет! Это ложь! Пифия не могла обмануть. Я не верю!
И выбежал прочь из комнаты.
Корабельный компьютер покачал виртуальной головой Архитектора. И этот не поверил. Ну, да ладно, с ним еще разберутся. А пока пора увеличить мощность реактора и включать двигатели на второй этап торможения.
До конца полета оставалось еще двадцать лет и четыре месяца.
Щелкают ли андроиды электронные семки?
Сухонький старичок в синем спортивном костюме вышел из подъезда дома и зажмурился от яркого солнца. Постоял немного. Поправил кепку, прикрывая глаза. Кряхтя, опираясь на трость, спустился по ступенькам с крыльца. И со вздохом сел на скамейку.
От соседнего подъезда к нему уже спешил, шаркая ногами, другой старик в красном спортивном костюме.
— Здарова, Колян.
Старики стукнулись кулаками.
— Здаров, Вован.
Второй пенсионер с видимым усилием тоже присел на лавочку.
— Что-то колени ноют, к дождю, наверное.
— Ага, у меня вчера давление прыгало, точно к дождю.
Друзья замолчали, каждый думая о своем.
— А я вот вчера внуку говорю, — первым не выдержал “синий”, - ну вышел бы во двор, с пацанами бы пообщался. Перетёр за жизнь. Пива там, семок. Нет! Сидит в своей сети, пальцами дёргает и глазами вращает. Тьфу! Смотреть противно.
— Да, распустилась молодежь. Только в компьютерах и сидят. Из дома не выходят, воздухом не дышат. И никакого живого общения. Всю молодость на ерунду тратят.
Старики снова замолчали, на этот раз возмущенно. Теперь пришла очередь “красного” прерывать тишину.
— Смотри Вован, чо достал.
Старик вынул из кармана бумажный кулек.
— Колян, неужели это они?
— Ага! Держи, братан.
Кулек был бережно открыт. Там, блестя на солнце бочками, лежали длинные черные семечки подсолнуха. Старики взяли по одной и медленно, со смаком и хрустом, раскусили.
— От Машки?
— Ага.
— Знатные семки, знатные. Только она их так кайфово жарит.
На асфальт полетела черная шелуха.
Из-под лавки, тихо гудя, выплыл оранжевый диск автодворника и, шурша щетками, принялся подбирать мусор.
— У, ирод, — “синий” ткнул робота тростью, — понаделали на свою голову.
Из подъезда вышел еще один старичок. Седая бородка упиралась в клетчатую рубашку, а узкие брюки, подвернутые снизу, выставляли на показ щиколотки в старческих пятнах. Тихо, стараясь не привлекать внимания, “клетчатый” попытался проскользнуть мимо лавочки. Но не преуспел.
— Слышь, ты, этот…
— Хипстер!
— Во, во, хипстер. Суда иди!
— Вы что-то хотели?
— Сюда иди, говорю. Ты чо такой борзый по нашему району ходишь?
— Это вы мне?
— Тебе, тебе! Есть валокордин?
— Нет, я не пользуюсь.
— А если найду?
— Извините, я спешу.
— Ты куда пошёл?
“Синий” попытался вскочить, чтобы догнать беглеца, но, приподнявшись, схватился за спину. Так и застыл знаком вопроса над лавочкой.
— Ты чего, братан?
— Спина…
— Ща помогу, Колян. Вот так, давай доведу тебя до дома. Надо будет растереть согревающим.
И старики медленной шаркающей походкой пошли к подъезду. А вслед им летели обидные выкрики “клетчатого” старичка, чуть ли не подпрыгивающего от неожиданной победы.
Порванная шляпа
Арфы нет — возьмите бубен!
Не пишется роман — пиши синопсис!
Старая башня Пфальгас стояла у отрогов Рейских гор, там где Сейский лес волнами взбирается на холмы. Последние лет сто она служила пристанищем магу Керстергафонброкренкунтру: безобидному в сущности старичку, увлеченному астрономией и поиском философского камня.