— Не надо, — инопланетянин скривился, наморщив короткие антенны, — это неофициальный визит.
— Вы собираетесь нас похищать? — Сообразила Люся и поправила прическу.
Пришелец осуждающе посмотрел на нее и покрутил пальцем у виска. И обратился к Павлику.
— Вы дачу продаете?
— Дачу?
— Дача. Двенадцать соток. С домом. Рядом пруд. Продаете?
— Д-д-да, продаем.
Из тарелки показалась зеленая голова, только с подведенными глазками и напомаженными розовым антеннами.
— Мусик, ну что там?
— Спускайся, — поманил первый пришелец голову, — это они продают.
Женская половина инопланетного экипажа спустилась по лесенке, с неодобрением покосилась на помидоры и, подойдя, взяла своего Мусика под руку. Павлик уже пришел в себя, поднял челюсть, что-то провернул в мозгах и с самой приветливой улыбкой собирался впарить дачу неожиданным гостям со звезд.
— Давайте я вам всё покажу.
И повел парочку по участку. До Люси только и долетало “здесь у нас три яблони”, “тут малинник”, “колодец, чистейшая вода, никакой водопровод не нужен”. Она собралась уже обидеться на мерзких зеленых, как над забором появилась голова соседа. Желчного мужика, собачившегося со всеми подряд.
— Эт кто у вас? Родственники шоль?
Люся кинула на него уничижающий взгляд.
— Покупатели.
— Эти? Зеленые?
Хозяйка дачи вдруг представила, как инопланетяне бластерами гоняют соседа, когда тот в очередной раз придет ругаться. И сразу передумала обижаться на зеленых. Напротив, гордо вскинула голову и с издевкой улыбнулась соседу.
— Именно.
— Да вы ни в жизнь ничего не продадите.
— Продадим. Еще как продадим. Кстати, они сказали, что на посадку им удобнее над вашим участком заходить.
И Люся почти бегом бросилась на помощь Павлику — продать участок теперь было делом принципа.
Через час инопланетные гости, изрядно утомленные, практически согласились на покупку.
— Хорошо. Аванс, пять килограмм золота, мы отдадим сразу. Остальное платиной, через десять дней.
Павлик, пораженный предложенной ценой, только икнул. А за соседским забором послышался тяжелый шмяк от рухнувшего тела.
— С-с-согласен.
Но тут в дело вмешалась инопланетянница.
— А где у вас цурюпульки?
— Какие цурюпюльки?
Павлик, подсчитывающий в уме деньги, вопроса не слышал и отвечать пришлось Люсе.
— Как это какие? Обычные, с щупальцами. Желательно лиловой породы. У вас в объявлении было написано — грядка с цурюпульками.
— Ни про какие цурюпульки мы не писали.
— Как не писали?
Инопланетянин достал свернутый вчетверо листок.
— Вот. Дача. Двенадцать соток. С домом. Рядом пруд. Пять грядок с цурюпульками. Обращаться — пятая планета Альфы Эридана.
Люся замотала головой.
— Это не наше объявление.
— Как не ваше? У вас какая планета?
— Третья. От Солнца.
— А я тебе говорила! — Взвизгнула зеленая, — А ты, это тот поворот, это тот поворот.
Инопланетянница дала спутнику подзатыльник.
— Всё, поехали. Дали же боги такого идиота в мужья.
Пришельцы, не прощаясь, забрались в тарелку и беззвучно взлетели.
Люся и Павлик в расстройстве сели на крыльцо.
— Слушай, а может на рынке спросить, вдруг есть у кого эти “цурюпульки”? А лучше твою маму попросим. Она что хочешь найдет, у неё же такие связи.
Люся печально кивнула.
А в это время сосед растягивал на крыше большой плакат с надписью “Продается дача. На участке теплица под выращивание цурюпулек”.
Трибунал
Три фигуры инквизиторов уселись в ряд на жёсткую скамью Большого Трибунала.
— Начнём, братья. Брат Домициус, вы сегодня будете секретарём суда.
Балахон слева качнул головой в знак согласия.
— А брат Систерций будет “адвокатом дьявола”.
— Да, брат Ульпумус, — с усмешкой ответил инквизитор справа, поставивший рядом с собой переносную дыбу.
— Хорошо. Приступим. Эй, там! Введите первого обвиняемого.
Перед инквизиторами появилась девушка. Розовая помада. Цветастая блузка расстегнута на две верхние пуговицы. Юбка чуть выше колен.
— Надеюсь, я выражу общее мнение. Блудница. Без сомнения, блудница.
Брат Домициус согласно кивнул, скрипя пером по листу протокола.
— Мне возразить нечего, — брат Систерций развел руками, — тут всё очевидно, и адвокат может только промолчать.
Председатель трибунала довольно улыбнулся.
— Следующий!
Вторым оказался молодой человек в толстовке с капюшоном. Длинные волосы, немного красные глаза, на спине рюкзак с ноутбуком и мотком витой пары сбоку.
— Я думаю, и тут ясен диагноз: куритель сарацинского зелья. Не так ли, коллеги? Взгляните на эти полные крови глаза.
— Возражаю, — подал голос “адвокат”, - может быть, он просто плохо спал? Тем более, третьего дня он помогал брату Домициусу заносить переносную дыбу.
— Глаза не могут лгать, брать Систерций. Но помощь брату Домициусу мы учтём как смягчающее обстоятельство.
Все трое согласно закивали. И перо снова занесло приговор.
— Кто ещё?
Третьим был лысеющий мужчина с мохнатой собачкой на поводке. Инквизиторы помрачнели.
— Мерзкий еретик, — не удержался брат Домициус, яростно ткнув в мужчину пером.
— Да, именно еретик. Может ли добрый мирянин слушать в девять вечера дьявольскую музыку? Будет ли нормальный человек целоваться с собственной женой в лифте? Это явно указывает на блуд и растление. Обратите внимание на его тварь. Она же гадит в подъезде!
— Возражаю, — хрипло каркнул брат Систеций, — как бы ни ужасна была его тварь, но она ни разу не была поймана за этим.
— Не была, — согласился брат Ульпумус, — но посмотрите на её ужасную морду, она это явно замышляет! А замысленное — есть такой же грех, как и исполненное.
Собачка, уличённая в страшном злодеянии, тоненько тявкнула. А мужчина улыбнулся:
— Добрый день!
Три старушки, сидевшие на скамейке перед подъездом, приветливо поздоровались в ответ. Улыбки сулили несчастному испанский сапожок, стальную деву и костер. Но тень Большого Трибунала уже таяла над ними запахом ладана. Пропали рясы, острое перо и свиток с приговором. И только сумка на колесиках всё ещё тщилась обратиться переносной дыбой.
Гости
— Ты гляди-ка, едут, что ли?!
Баба-Яга выскочила на крыльцо и, приложив ладонь ко лбу, принялась вглядываться в даль.
— Эй, старый, посмотри, может, ты разглядишь.
Из домика, покряхтывая, вышел Кощей Бессмертный, оперся о перила прищурился.
— Хде?
— Нет, не они, — Баба-Яга со зла пнула резную балясину, — это в Красные Горки почта едет. Тьфу ты.
— Да, — с разочарованием вздохнул Кощей, — жаль. А то поглодали бы белые косточки, поели бы мясца свежего…
Тяжелая клюка Бабы-Яги без замаха шваркнула старого злодея по голове.
— Ты дурак, Коша?
И старуха еще раз приложила Кощея с костянным стуком.
— Ты дурак, да? Вот так и скажи — я, Яга, дураком жил, дураком и помру. Давай, скажи!
Третий удар заставил его рухнуть на пол.
— Я сколько сил убила, сколько ворожила, сколько ночей не спала. Почти три года им доказывала, что мы их родня. Они же сироты, детдомовские, а тут я влезаю, как родственница. Мол, не знала и не ведала. И тут нашлась внезапно.
— А-у-эуэу-э, — бессвязно бормоча, Кощей пытался подняться.
— Вот только-только уговорила приехать. А он глодать собрался!
И клюка снова тюкнула старика.
— Ох, — Яга опустила палку и схватилась за сердце, — ох ох!
Кощей, больше притворявшийся, вскочил, подхватил старуху под руку и усадил на скамейку. Достал из воздуха стакан с водой, накапал туда из пузырька двадцать капель и заставил Ягу выпить.
— Надоело! Устала я в одиночестве. Нет больше сил в одиночестве вековать.
— Да пошутил я…
— А они к нам приезжать будут. Потом её замуж выдадим, его женим. Они внуков нам привозить будут на лето.
— Ты же не любишь детей. Всю жизнь их ела.
— А вот и люблю! — Голос Яги сорвался на ультразвук, — И не ела никого! Один раз Ивашку пыталась в печь посадить, так теперь всю жизнь мне вспоминают.
— Они баловаться будут. Горшки тебе побьют.
— Пусть бьют! Им сто лет в обед, я новые куплю, — Яга сердито посмотрела на Кощея, — шутит он. Дошутишься, старый. Превращу в лягушку, будешь знать. Глянь, не едут там?
Отставной злодей долго всматривался, но ничего не увидел и покачал головой.
— Может, позвонить им?
— Да куда там. Блюдечко только с эмтээсом соединяется, а он тут не берет.
— А ты пчелу на каёмочку клади, и по билайну звони.
— Где я тебе пчелу сейчас поймаю? Давай подождем, может, задержались где.
Два бывших злодея, Баба-Яга и Кощей, сидели на лавочке и ждали. Не сказочные персонажи, а просто два старика, ждущие детей в гости.
Особенности национального туризма
Иван Царевич раздвинул камыш и, хлюпая набравшими воду сапогами, вышел на край болотца. Там, на огромном листе кувшинки, сидел в позе лотоса крокодил и с задумчивым видом ковырял ивановой стрелой в зубах.
— А где л-л-л-лягушка?
Ошарашенный Иван от удивления даже стал заикаться.
— Я за неё, — пробасил крокодил и сплюнул в мутную воду.
— Не понял…
— Нету лягушек, все кончились. Экологический кризис, глобальное потепление и всё такое. Так что я тут по программе культурного обмена.
— Это как же так? Мне вообще-то жениться надо.
— Женись, кто тебе не дает?
— На тебе что ли?
Иван уставился на крокодила и стал обходить его по кругу, пристально разглядывая.
— А ты точно заколдованная Василиса Прекрасная?
Крокодил сдвинул брови и погрозил Ивану когтем.
— Ты это брось. Чай не Европа, ничего не выйдет. Да и вообще, женатый я. Вон моя крокодилица в соседнем болоте разъяснительную работу с аистами проводит.
— Как же так? На ком мне жениться тогда?