Уже садясь в карету, девушка улыбнулась: она купила её после страшного конфуза с тыквой. Увы, гарантию на работу после полуночи, Крёстная могла дать только на швабры, пылесосы и тряпки. Но Золушка не оставляла надежд, и уже придумывала, как применить тыквы к каретшерингу.
Дым
— Дедушка, это что? Пожар?
— Нет, это сосед Хунхо сообщение посылает с помощью дыма.
— А что он говорит?
— Видишь колечки? Это он в гости приглашает.
— Понятно… А это что за столб дыма, дедушка?
— Это тётя Кьюбга мужу сообщает, чтобы булок с хлебного дерева нарвал по дороге с охоты.
— Ой, дедушка! А это что? Вулкан? Надо бежать?
— Надо, малыш. Это твоя бабушка обнаружила, что я весь запас текилы выпил.
Старый индеец покачал головой.
— Пожалуй, извержение вулкана было бы лучше.
История певца
— Сегодня в нашей студии мы говорим о великом рэпере Коле Бок и его творческом пути. Слово первому гостю: господин Зайцев, как вы познакомились?
— Это случилось ещё до начала его карьеры. Когда он даже не думал выступать на публику. Так, иногда пел в кругу друзей. Но слышали бы вы этот голос! Именно я подтолкнул Колю дать первый концерт и даже выступил спонсором, арендовав оборудование.
— А что было дальше?
— Окрылённый успехом, Коля с головой окунулся в богемную жизнь. Где, почти сразу, его поймал на жирный контракт известный продюсер.
— Спасибо, господин Зайцев. А мы переходим к следующему гостю нашей студии — тот самый продюсер, господин Волковский. Добрый вечер. Как складывались ваши отношения?
— Коля, при всей своей гениальности, был очень капризным. Ему требовалась особая атмосфера для творчества. Чего только стоили пятьдесят пунктов в его райдере! Сколько сил мне пришлось вложить, чтобы организовать его первое турне…
— Да, мы все помним этот великолепный тур, сделавший его звездой. Увы, господин Медведюк, перехвативший контракт Коли, отказался прийти к нам в студию. Но нам удалось пригласить прекраснейшую Ли Сицину, вдову певца. Добрый день! Каким был Коля Бок для вас?
— О, вы себе даже представить не можете! Талант Коли был ядерным огнём, сияющем…
Зрители слушали затаив дыхание. Рыжая Ли Сицина с надрывом вещала о своей жизни с рэпером Колей Бок. Но каждый раз, когда она хищно облизывала губы, многие непроизвольно вздрагивали. Ходили слухи, что именно Ли Сицина довела мужа до могилы — сердце певца не выдержало постоянных истерик и скандалов. Но вслух об этом старались не упоминать: Ли Сицина, получившая миллионы покойного мужа, отличалась мстительным и склочным характером.
Служба
— Михайло Потапыч, не трогай!
— Сейчас, сейчас я её съем.
— Это туристка, не надо!
— Знаем мы этих туристов, шпионы одни.
— Миша, это правда туристка…
— Флажок у неё вражеский, и говорит не по-нашему.
— Не надо её есть. Она невкусная!
— Вроде не жирная, а мне постное полезно.
— Она эта… Веганка, во! И борец за права животных. За твои права, между прочим.
— Не отдам, это мои права. Пусть свои защищает, а мои трогать не надо.
— Она не будет, честно! Давай её отпустим? А я тебе мёда налью.
Михайло Потапыч милостиво согласился. Активистку, насмерть перепуганную, и только беззвучно открывающую рот, отпоили медовухой и ближайшим вертолётом отправили в Арзамас-815.
— Вот! Видишь? — майор Капитанов гордо вскинул подбородок, — Лучше медведя никто от «зелёных» не защитит. А ты Мишу всего на полставки оформил.
Полковник Майоров хмыкнул.
— Ты ещё поворчи. Миша, конечно, и танк передвинуть может и «зелёных» гоняет. А документы заполнить не может. Какой же военный, если рапорт написать не умеет?
— А он…
— Закрыли тему.
Майоров надел фуражку и пошёл к боксам с вездеходами. Но на полпути обернулся:
— Можешь на вторую часть ставки взять его жену, Настасью Михайловну. Пусть вдвоём охраняют, а то ему скучно будет.
Капитанов спрятал улыбку в усах — полковник хоть и старался выглядеть сурово, но медведей тоже любил. Даже генномодифицированных, разумных и разговаривающих. А то что Михайло Потапыч не умел писать, и правда было непорядком.
Ошибочка
— Куда ты идёшь, Красная Шапочка?
Волк выпрыгнул из кустов и перегородил тропинку.
— Кхм…
Путница откинула капюшон. Волк вздрогнул и отступил на шаг. Лет «девочке» было под тридцать. Татуировка на шее, нос кривоват после перелома, красный берет сбит на затылок.
— А где Шапочка? — Волк растерял аппетит и подумывал сбежать.
— Заболела. Я сегодня за неё.
— А ты кто?
— Родственница, — она прищурилась, — сам-то кто будешь?
— Да так, зверушка лесная. Думал проводить, но вижу, в моих услугах не нуждаются.
Волк рванул прочь, но звук взводимого курка и крик «Стоять!» остановили его у спасительных кустов.
— Иди сюда, зверушка.
На подгибающихся ногах Волк приблизился к девушке.
— Я здесь на всё лето, в отпуске.
Ствол револьвера Colt Python уставился Волку прямо в лоб, заставляя смотреть в чёрную дыру с угрозой заработать косоглазие.
— У меня аллергия на насилие, дружок. Как увижу, сразу начинаю стрелять во всё что движется. Случается у вас в лесу?
— Не-е-ет! — Волк замотал головой, — у нас тут и не водится никого такого. Тишина и покой!
— Не обманываешь?
— Честно! Здесь только добрые зверушки. Белочки всякие, ёжики.
— А волки?
— Давно съехали.
— Подожди. А ты сам разве не волк?
— Я белочка, — Волк пискнул тонким голосом.
— Что-то великовата.
— Кушала хорошо, растолстела. Можно я пойду? Мне орехи собирать надо.
«Красный берет» погрозила револьвером.
— Смотри, я тут каждый день ходить буду. Чтобы порядок был, — она перешла на доверительный шёпот, — Мы ведь не хотим неприятностей?
— Нет! Никогда!
— Ладно. Свободен, «белочка».
Волк рванул в кусты. На следующий день он и правда съехал.
Петрович и тайная комната
Насладиться выходными Петровичу не дали. В обед позвонила диспетчер и срывающимся голосом сообщила о проблемах в тридцать девятом доме. Пришлось брать инструменты и ехать на вызов.
Бабки у подъезда, как всегда, были радушны и приветливы.
— Когда второй лифт почините?
— Почему труба в подвале капает?
— Обленились, ироды! Я когда молодая была, за такое расстреливали!
Петрович только надвинул кепку и быстрее юркнул в дверь. На лифте поднялся на седьмой этаж и вышел на лестничную клетку. Удостоверился, что никого рядом нет и отпер секретную дверь около мусоропровода.
Внутри, посреди маленькой комнатушки, стоял большой бетонный блок. Механическая рука упирала в него потрепанный перфоратор. Вот только беда — сверло было сломано, а провод питания оплавлен и разорван.
Тяжело вздохнув, Петрович принялся чинить повреждения. Заменил сверло, подключил питание, смазал стальную руку. Но прежде, чем запустить механизм, подновил мелом пентаграмму вокруг и зажёг потухшие свечи в углах. Чёрной краской дорисовал облупившиеся от жара руны на стенах.
Закончив, Петрович щёлкнул кнопкой включения и пулей вылетел из комнаты и захлопнул дверь. Через десять секунд за стенкой послышался звук перфоратора, вгрызающегося в бетон. Акустические каналы, рассчитанные архитекторами, доносили этот шум до каждой квартиры, как будто стену долбят в соседней квартире. Если не знать, где находится тайная комната, никогда не найдёшь кто «сверлит».
По спине побежали мурашки. Петрович девятым чувством ощутил, как отрицательная энергия жильцов стекается к источнику шума. Проклятья, лучи ненависти, отборный мат — весь негатив вырывался из людей и сжигался защитной пентаграммой. Хорошо! Программа «сосед с перфоратором» уменьшила количество бытовых преступлений на сорок процентов. Только ремонтировать перфоратор приходилось каждую неделю — проклятья обычных людей разрушительнее, чем заклинания боевых колдунов.
Привередливый клиент
— Вот, из особого запаса.
Джинн расстелил на песке коврик.
— Ух ты! Летающий?
— Ну… — Джинн замялся, — Почти. Парит низенько, но зато незаметно для радаров.
Аладдин пощупал край ковра. Ворс подъела моль, а в центре кто-то прожёг дырочку.
— А что ещё есть?
— Сейчас посмотрим.
Джинн запустил руку в лампу и стал там шарить с видимым усилием.
— Тапочки-скороходы закончились. Скатерти-самобранки мне недостались — всё скупил какой-то купец из России. Кольцо всевластия… Извини, потерял. Во! Шапка-невидимка.
— Хм… Точно невидимка?
— Гарантия от производителя. Можешь примерить.
Юноша надел невзрачную тюбетейку и исчез. Джин выждал контрольную минуту и облегчённо вздохнул.
— Вот и ладушки, — Джинн принялся паковать волшебные вещи обратно в лампу.
— Ишь, выискался. Коврик ему не такой, нескончаемая халва не сладкая, алмазы мелковаты. То же мне, цаца.
В конце Джинн вытащил и пересчитал тюбетейки-невидимки. Ещё в прошлом тысячелетии он прикупил их целую партию, и теперь использовал, чтобы избавляться от вредных клиентов. До сих пор никто из надевших тюбетейку с претензиями не возвращался.
О профессиях
— В каждой профессии человек может достичь совершенство.
Великий учитель Ух-Ты сидел в позе лотоса на веранде и читал вечернюю проповедь.
— В самом малом деле можно достичь великого мастерства.
— Даже в профессии дворника? — спросил из заднего ряда ученик Ху Бей. Его отец был дворником и он стеснялся занятия своего отца.
— В этом занятии, — Ух-Ты поднял палец, призывая к вниманию, — сокрыто много достоинств. Дворник способен быть настоящим художником.
— А повар?
Ух-Ты улыбнулся в усы — он любил вкусно поесть и хорошего повара ставил выше иного министра.
— А я вот, — с гордыней в голосе сказал ученик Уг Вон, — Я блогер. Микроэнфлюэнсер. У меня знаете сколько подписчиков в инстаграме?