— Дай.
Незнакомец сделал три быстрых шага и схватил корзинку.
— Пирожки.
— Нна!
Девушка выпустила плетеную ручку и с разворота ударила ногой нападавшего. Прыгнула на него и обхватила рукой шею, беря в захват. Мужчина все так же с безразличным выражением на лице принялся отбиваться, молотя руками и продолжая просить отдать пирожки.
— Ваня, нужна помощь! Силовой контакт! — в пространство выкрикнула Шапочка.
Драка продолжалась. Из разбитого носа мужчины текла густая белая кровь. Не обращая внимания на такие мелочи, он продолжал отшвыривать девушку и рваться к корзинке.
— Ваня!
— Да тут я, — из кустов выпрыгнул здоровяк в экзоскелете и ткнул шокером мужчину.
Запахло паленым и прогорклым маслом. Пачкая костюм и разбрызгивая белую кровь, андроид рухнул в лужу около тропинки.
— Долго же ты, — девушка поднялась и с разочарованием осмотрела порванное платье.
— Прости, — Ваня развел руками, — если бы я засел ближе, он бы засек меня. На вот.
Здоровяк протянул Шапочке банку с газировкой.
— Спасибо.
Девушка присела прямо на траву, вытянув стройные ноги.
— Вот скажи, какого черта? Прекрасно же известно, что андроиды двигаются умом от сказок. Почему нельзя закрыть к ним доступ, а?
— Ну, а дети же?
— Дети, — Шапочка недовольно дернула плечом. — Вон, в Америке же закрыли, дети не страдают.
— В Америке, моя милая, андроиды с ума сходят от Хеллоуина. Не видела этот ужас? То-то.
Шапочка хмыкнула, но спорить не стала.
— Допивай и пойдем. Погрузим клиента и на следующий вызов. “Колобка” будем ловить.
Девушка только вздохнула, представив, что придется гримироваться под лису.
Против!
— Ворюги! Испоганили всё!
Седой старичок остановился около свежепоставленного забора. За преградой что-то гудело и взрыкивал отбойный молоток.
— Нет, вы только посмотрите, какие гады. Всё свободное место заняли!
Возмущенный, он погрозил невидимой строителям палочкой.
— Да что вы кричите, — остановилась проходившая мимо женщина в желтом плаще, — тут всё равно пустырь был.
— Ну и что, что пустырь?! Опять свой поганый торговый центр построят. Только бы втюхать народу китайскую дрянь.
— И ничего не центр, — присоединилась к разговору девушка с детской коляской, — тут детскую площадку поставят. Качельки всякие, домики.
— Какая площадка, милочка? — женщина с осуждением посмотрела поверх очков. — Возле дороги нельзя её ставить. Тут же выхлопы!
— Вот я и говорю — магазины!
— Что плохого в магазинах? — Хозяйка желтого плаща подалась вперед. — Мы что, лошади, переться непонятно куда за каждой мелочью? А тут рядом будет…
— Тогда детский центр, — девушка перебила спорщицу, — о детях надо думать, а не о шмотках…
Женщина хотела ответить что-нибудь едкое и даже придумала пару фраз, дабы осадить нахалку. Но тут в разговор влез парень в спортивном костюме и кепке.
— Спортзал тут будет. Качалка. Будем с пацанами железо тягать.
— Нет, вы посмотрите на него! Работать надо, а не дурью маяться, — вскинулась женщина.
— Да! — поддержала её девушка. — Будете тут пиво распивать.
— Вы все не правы, — спас парня мужчина с усами щеточкой и йоркширским терьером на поводке, — это площадку для собак делают. Мы давно писали…
— Ишь цаца, — взвилась женщина, — собачью площадку! Мало того, что они гадят везде, пройти негде, так еще и площадку им. Фигу вам! Аптеку тут строят. Аптеку!
— Нет, детский центр!
— Кача… — парень хотел встрять, но передумал и отодвинулся от компании, не желая попадать под удар.
— Митинг надо организовывать! — Старичок решительно напомнил о себе. — Твердо заявить о себе и точка. Что мы против!
— Против чего?
— Против всего. Не надо нам строек.
Но доспорить они не успели. Калитка в заборе открылась, и оттуда вышел строитель. Розовощекий здоровяк в каске. С удивлением посмотрел на толпу и принялся вешать на столб большой плакат. Толпа умолкла в ожидании развязки.
“Строительство ведет МУПГУПХРЕНЧО № 13
Объект номер 507 — Общественный туалет
В рамках программы общегородского благоустройства”
— Ну, тоже вариант, — хмыкнул усатый, подхватил собачку и пошел прочь.
— Мдя… — почесал в затылке спортсмен.
Через пять минут перед забором остался один старичок, тщетно пытающийся подобрать аргументы против.
Правильная форма
Они прибыли в центр управления полетами одновременно. Седой академик Цукрумов, не раз уже втаптывавший в грязь противников своей теории шарообразности планеты. И орлиноносый молодой Волков, “первосвященник” сторонников плоской Земли.
Демонстративно не обращая внимания друг на друга, противники уселись в кресла. Зал управления полетами шумел, готовя ракету к старту, не замечая ледяного холода научных противников.
— Ключ на старт!
Цукрумов зло улыбнулся. Первая ракета с телеаппаратурой должна была навсегда сделать его имя бессмертным.
— Три!
Волков скосил глаза на академика: старый хрыч лыбится, еще не подозревая о скором падении.
— Два!
Оба ученых, напряженно всматриваясь в большой экран, наклонились вперед, в этот момент похожие, как братья-близнецы.
— Старт!
Опираясь на столб пламени, ракета поднялась над землей и, ускоряясь, рванула к небу. Противники обменялись косыми взглядами, заранее смакуя грядущую победу.
— Отделение первой ступени. Включаем обзорные камеры.
Громадный экран во всю стену мигнул и расцвел изображением. Казалось, камера медленно отъезжает от далекой земли. Знакомые очертания рек и морей становились всё меньше и меньше. Волков довольно осклабился — никакого намека на изгиб, поверхность была ровная как стол. Но камера продолжала удаляться: края тонущей в голубой дымке Земли стали изгибаться.
— Ага! — увядший было Цукрумов вскрикнул, но тут же умолк.
Ракета удалялась всё дальше, открывая картину во всей красе.
— О, господи!
Волков вскочил, не в силах сдерживать чувства. Цукрумов схватился за сердце.
— Этого. Не может. Быть.
Но камера упрямо показывала обратное. Земля не была шаром, и в то же время не была плоской. Перед пораженными учеными и затихшим залом управления полетов лежал котенок. Огромный, свернувшийся в клубочек котенок. Мордочка-Африка, Евразия тянулась от загривка вдоль позвоночника, Америка около хвостика.
Оба ученых, не сговариваясь, оглядели большой зал — нет, слишком много людей. Скрыть такие факты будет невозможно. Как не заставляй молчать, но хоть один, да проговорится. И оба одновременно тяжело вздохнули, признавая фиаско.
— Накрылась медным тазом теория тектонических плит, — мрачно усмехнулся Цуркумов, представляя научный крах давнего знакомого Аляпкина.
Но Волков не слушал академика, вглядываясь в огромную кису.
— Профессор, посмотрите, — забыв о былом соперничестве, обратился он к Цукрумову, — видите? Вот, правое ухо, немного отклонено назад.
— Да, да? — Академик встал, всматриваясь в указанное место.
— Там начали недавно буровые работы по разведке нефти. А теперь посмотрите на лапу. Вам не кажется?..
— Мать моя! — Цукрумов сдернул очки. — Он собирается почесаться!
Два ученых в ужасе замерли перед экраном. А котенок собирался не только чесаться, но и пойти гулять, пока мама-солнце занята другими делами.
18 рублей
— Убирайся!
Дашка швырнула тарелку через всю каюту.
— Скотина!
Стас увернулся от брошенной плошки. Пластиковая тарель стукнулась о переборку и сползла на пол. С точки зрения Дашки, небьющаяся посуда была существенным недостатком: скандалы выходили вялые, невнятные и без огонька.
— Перестань, — Стас попытался приблизиться, но чуть не получил в лоб кружкой, — нас вся станция слышит.
— И пусть слышит! Пусть все знают, с каким идиотом я живу. Дальний космос! Кому он нужен, а? Собрался он лететь, записался он в экспедицию. Козел! Вот иди и целуйся со своей экспедицией. А я себе нормального найду…
Стас не выдержал. Внутри бурлила обида на Дашку, а ругаться и кричать, как она, была противно. В пекло эту истеричку! Он развернулся и вышел из каюты.
Этот скандал был последний — пообещал Стас себе. Зашел в кабину нуль-транспорта и не глядя набрал код станции на Луне. Хватит! Пора расстаться с Дашкой, и больше не слушать постоянных претензий. Свет на мгновение погас, и мужчина привычно зажмурился, вглядываясь в цветные вспышки под веками.
— Транспортировка окончена, — объявил женский голос, зажегся свет, и открылись створки шлюза.
Всё еще в расстроенных чувствах Стас двинулся по коридору, на ходу подбирая слова на случай, если Дашка остынет и позвонит. Нет, ни в коем случае не мириться. Это будет худшее, что он может сделать. Кстати, а почему горит только дежурное освещение? Что-то случилось?
Стас вошел в главный холл станции. Странно… Кто-то сделал перестановку? И где все?
— Караульный!
Дежурный компьютер отозвался непривычным тонким голосом:
— Добрый день, человек. Вас приветствует станция “Мимас-2”.
— Мимас? Какой еще Мимас? Где Луна?
— Вас приветствует “Мимас-2”, — с нажимом повторил компьютер. — Станция расположена на спутнике Сатурна Мимасе, предназначена для мониторинга больших колец и облаков Сатурна. Находится на консервации последние сто пятьдесят восемь дней.
— Ёшкин кот!
Стас развернулся и пошел обратно к транспортной кабине. Вот балбес, умудрился ошибиться с кодом станции. Давно с ним такого не случалось.
На этот раз код он ввел внимательно смотря на табло. Будет позором ошибиться второй раз подряд. Не дожидаясь, пока начнется телепортация, Стас закрыл глаза и вздохнул. Надо было забрать вещи, но сделать это так, чтобы не встречаться с Дашкой.
Резкий писк заставил его отложить грустные мысли в сторону.
— Внимание! — голос дежурного компьютера звучал осуждающе. — Станция находится на консервации. В связи с этим транспортные услуги предоставляются только на платной основе.