— Я же говорю, курьез. Однотипные модули без программируемого канала, но с обратной связью. Я его спрашиваю — зачем? Он отвечает — они на котиков похожи.
Собаков поймал контейнер, повертел в руках и с осуждением посмотрел на блондина.
— Куклевскому — выговор и премию порезать. Если он гений сборки, это не значит, что ерундой маяться можно.
— А может, — откликнулся с дальнего конца стола похожий на майора в гражданском мужчина, — подкинем нашим “партнерам”? Пусть поломают голову.
Собаков скривился.
— Там тоже не дураки сидят. Не надо давать лишнюю возможность пощупать наши возможности. Всё, на сегодня достаточно. Завтра жду ваши отчеты за второй квартал.
Отпустив подчиненных, Павел Григорьевич еще посмотрел документы, бросил в портфель мелочевку со стола и отправился домой. Не сказать, что он туда торопился — пять лет как вдовец, дети живут своими семьями. Но лучше доделать работу на диване, чем в рабочем кабинете. Да и тиранить подчиненных, не позволяющих себе уйти раньше шефа, он не считал нужным.
По дороге остановился у супермаркета. В портфель отправились бутылка молока и банка консервов. Готовить Павел Григорьевич не любил, а рестораны и кафе его раздражали.
Немного потолкавшись в пробках, Собаков, наконец, попал домой. Вытаскивая покупки, он вдруг ощутил холодную липкость на пальцах. Стал шарить по портфелю и с самого дна достал контейнер с номером 44001-5. Видимо, случайно попавший туда с рабочего стола. Стекло треснуло, и остатки синеватого геля вытекали ему на руку, быстро впитываясь в кожу. Павел Григорьевич пожал плечами. Вреда наноботы не причинят. Ну, подумаешь, котики. Завтра на работе выведем штатными средствами.
Собаков поужинал. Сел в любимое кресло и включил телевизор. Пощелкал десяток каналов и выключил. Было тоскливо и безрадостно. Одиночество встало за спиной и положило тяжелую руку на плечо. Мелькнула мысль, что, возможно, дочь была права, уговаривая его жениться еще раз. Только на ком? Он даже домашнего животного не завел. Собак, несмотря на фамилию, не любил. А на кошек имел аллергию. Хоть аквариум с рыбками стоило поставить. Всё не так было бы одиноко.
Павел Григорьевич лег на диван. За окном шел дождь. По комнате, натыкаясь на мебель, в сумерках бродила грусть. В самом пакостном настроении Собаков закрыл глаза. Но даже спасительный сон не шел к нему.
Поначалу он не понял, что происходит. По телу стало растекаться мягкое тепло. Доброе и ласковое. Словно к животу прижался теплый пушистый комочек.
А затем послышался звук. Странный, давно забытый. Звук из детства. Из такой дали, что не вспомнишь, где слышал. Как скрипучий звук дверцы шкафчика на кухне, за которой мама хранила конфеты и сахар.
Звук усиливался. Становился громче. Мягкий, обволакивающий. Добрый и родной.
Он вдруг понял. Это урчание. Басовитое кошачье урчание. Начинающееся в груди и волнами растекающееся по телу. Доброе и ласковое, затапливающее мысли, прогоняющее грусть и тоску.
Впервые за долгие месяцы он уснул счастливым. А плывущие в его крови наноботы, похожие на котиков, продолжали урчать. Даря своему человеку покой и счастье.
Утром на работе Собаков поразил всех свежим цветущим видом. Глаза начальника управления наносборки горели живым огнем. Походка была легкой и почти летящей, насколько летящей может быть она у пятидесятилетнего человека.
Первым делом Павел Григорьевич вызвал к себе Куклевского.
— Берешь вторую группу малый “клав” и повторяешь своих “котиков”. Надо — подключим отдел Петрова. Сделаешь образцы — и по стандартной процедуре. Действуй, гений.
О деньгах Собаков не думал. Его интересовало одно — жизни скольких одиноких людей могут облегчить “котики”. Те, что продолжали чуть слышно урчать в груди в такт с биением сердца.
Одинокая марсианка желает познакомиться
— Милочка! — Тётушка Кшысш расстроенно пошевелила псевдоподиями. — В твои годы давно надо подумать о замужестве. Выбрать подходящего и…
— Ах, оставьте! — прекрасная марсианка Ылкзым всплеснула щупальцами. — Разве найдёшь сейчас хоть одного достойного марсианина? В кого ни ткни, сплошное огорчение. Субтильные, безответственные, работать не хотят, только и делают, что ругаются о политике, да ещё и туники начали подворачивать. Ужас!
Тётушка Кшысш согласно вздохнула, но сдаваться не собиралась.
— Но ведь есть и другие планеты. Можно присмотреть жениха там. Как тебе, например, юпитериане?
— Тётушка, но ведь они такие гиганты! Да еще их газы…
— А сатурниане?
— Ой, вы, наверное, смеётесь. Мужчины, обвешивающиеся кольцами, это же просто смех.
— А нептунианцы?
— Слишком уж холодны. Такого даже в постели не расшевелишь.
— Может, тогда венерианцы? Эти очень даже горячи.
— Нет, нет, нет! Их ужасная привычка к кислотным ваннам, это непереносимо.
— Плутоняне?
— Так они же карлики. Мне будет стыдно выйти с таким мужем в свет.
Тётушка на мгновение задумалась.
— А как насчёт землян?
— Землян? — прекрасная Ылкзым взмахнула перепонками, — никогда не думала. Они вроде бы ничего… Но такие нелюдимы. Сидят на своей планете, ни с кем не знакомятся.
— Они просто скромные. Но их обаяние всё искупает. Помню, у моей бабушки Аэлиты был возлюбленный с Земли. Такой душка!
Ылкзым задумчиво перебирала псевдоподии и тянула коктейль через трубочку.
— Тётушка, но я же не полечу на Землю сама знакомиться. Это будет неприлично.
— Ну что ты, конечно, нет! Мы просто дадим объявление. Это вполне в рамках этикета…
Михалыч задумчиво чесал в затылке. Поле, ещё по-весеннему зелёное, было покрыто гигантскими знаками: круги, вложенные друг в друга, длинные дуги, полумесяцы и прямые линии. Шутник, вытоптавший пшеницу, поработал на славу — всего за ночь, с филигранной точностью на огромной площади.
— Ну, блин!
Мужчина сердито покачал головой. Не знакомый с марсианской письменностью, он был не в силах прочитать романтическое объявление: “Одинокая марсианка желает познакомиться…” А ведь его счастье было так близко!
Коуч
Пробка с громким “чпоком” выскочила из бутылки. Густой дым повалил из горлышка, складываясь в фигуру средних лет мужчины в строгом костюме и чалме.
— Добрый день, о, мой дорогой спаситель! Разреши представиться — я великий джинн Коуч ибн Консультант. И только сегодня, только сейчас, и только для тебя, в честь моего юбилейного трехтысячного освобождения, я исполню одно твоё желание.
Вовка с сомнением посмотрел на джинна.
— Всего одно желание?
Джинн улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба.
— Второе и третье желание ты можешь приобрести с пятидесятипроцентной скидкой, о, бриллиант моей души. Но только если закажешь их сразу после первого.
— Но первое бесплатно?
— О да, великолепнейший из освободителей джиннов.
— Точно? Без подвохов?
— Даже не сомневайся, о, подозрительнейший из умнейших!
Вовка на мгновение задумался.
— Ладно, есть у меня желание. Как раз для джинна. Построй мне дворец.
— О, разумнейший из желающих, я не могу построить дворец.
— Тю… — Вовка разочарованно выпятил губу.
— Но я могу научить тебя…
— Как самому его построить?
— Научить тебя, как мотивировать себя на постройку дворца.
— Ты издеваешься?
— Что ты, что ты, о, ироничнейший из строителей дворцов. Ведь еще моим досточтимым родителем, великим джинном Консультантом ибн Гербалайф, сказано: построй человеку дворец, и он будет счастлив только день; но мотивируй человека на строительство дворцов, и он….
— Будет впахивать всю жизнь.
Джинн с укоризной посмотрел на Вовку.
— Перебивать невежливо, о, рассудительнейший из умнейших. Так вот, моим родителем сказано…
— Короче! Дворец ты строить не будешь?
— Я могу провести для тебя уникальный тренинг по выбору правильного дворца! В зависимости от климатической зоны, политической обстановки, гороскопа, линий на руке и фаз луны.
— А советов по выбору ипотеки у тебя нет?
— Есть курс лекций по выбору тещи. Способствует скорейшей женитьбе и…
Вовка вздохнул, поднял бутылку и кивком указал на неё джинну. Коуч поправил чалму и полез обратно в сосуд.
— О, великолепнейший из владык над джиннами, — раздался приглушенный крик уже изнутри, — только для тебя есть замечательный трехдневный интенсив по развитию интуиции на правильное вложение в криптовалюту! Мы подробно рассмотрим технологии блокчейна, выберем оптимальную стратегию покупки биткоина и, конечно же…
Не дослушав, Вовка заткнул пробку и, размахнувшись, выбросил бутылку обратно в Москву-реку.
Трудная работа
— Итак, — преподаватель, грузно переваливаясь, прошёлся перед замершими рядами, — сегодня вам предстоит первый раз воспользоваться своими знаниями на практике. В нашей специальности это единственный экзамен. И только от него зависит ваше дальнейшее будущее.
По рядам студентов пронёсся лёгкий шёпот, мгновенно угасший под суровым взглядом профессора.
— Не думайте, что это будет легко. Вы справлялись на тренажёрах, но на реальных объектах поставите на кон свои жизни. Даже опытные специалисты каждый раз рискуют, что же говорить о таких зелёных новичках. Но ваша работа, сохранять ресурсы планеты — бесценна!
Молодёжь вздохнула, одни от страха, другие от набивших оскомину нравоучений.
— Перед началом хочу ещё раз напомнить вам базовые правила. Первое — выбранному объекту надо смотреть в глаза. Гипнотизируйте его! Второе — сначала делайте бросок. Пусть он опешит. В этот момент можно задать вопрос, например «Ты видел цены на продукты?» Это выбьет его из колеи. Затем берите на болевой захват. Не стесняйтесь. Спросите прямо: «Какая-какая у тебя зарплата?» Пусть помучается.
Профессор сделал паузу и выпил немного воды, прочищая горло.
— И вот тогда можно брать в удушающий захват. Ни в коем случае не тяните! Чем раньше начнёте душить, тем лучше. Давите на жалость к себе, угрожайте дошираком на ужин. Любые методы хороши!