И я с разочарованием поняла, что у той сейчас все сомнения отпадут.
— Не будем никого звать, решим здесь, — задрала подбородок Роксана. — Ты, не знаю, как тебя зовут, поступаешь некрасиво. Потому…
У меня был тяжелый день. Настроение было совсем не радужное, а теперь стремительно уходило в минус. Так что я скривила губы в подобие усмешки и нагло ее перебила:
— Становиться на сторону друзей, конечно, похвальная привычка. Но может подвести, и сильно. Неужели ты настолько глупа, что не видишь, как твоя расподруженька ужом выкручивается, только бы ее не разоблачили?!
Воцарилась полная тишина. Я смотрела, как брюнетка замирает, а затем сжимает руки в кулаки, и запоздало подумала: а может, не надо было так резко?
— Что?! — прошипела эта Роксана. — Я — глупая?! Айло, да как ты смеешь!
А затем замахнулась, чтобы залепить мне пощечину, и… Я шокированно увидела, что у нее с пальцев срывается огненный шар. И летит в мою сторону. Все, на что хватило моих мозгов, — это выставить вперед руки и отвернуть в сторону лицо.
Боль была адской. Я заорала во всю глотку, ощущая, как моментально сгорает кожа на руках. Слезы брызнули из глаз, в ушах нарастал гул, я упала на колени, все так же выставив вперед ладони.
Больно! Больно! Больно!
— Я не хотела! — услышала я словно через вату растерянный голос. — Почему она не поставила щит?! Айло! Позовите коменданта!
Вокруг началась беготня. Кто-то схватил меня за плечи, а потом я ощутила, как обожженные ладони словно окутал морозный воздух. Стало немного легче. Затем мне поднесли к губам стакан и слезно уговаривали выпить. Мне в тот момент было совершенно плевать на все, потому я послушалась. И очень быстро отключилась.
Пришла в себя я в незнакомом помещении. Долго пялилась в белый потолок, пытаясь сообразить, как сюда попала. Ладони словно онемели, я попыталась пошевелить пальцами… и жутко перепугалась, когда у меня не получилось. Рывком села и, замирая от неясного предчувствия, глянула на руки. И облегченно выдохнула, обнаружив, что ладони на месте. Просто черные, словно уголь, и заморожены. Заморожены?!
— Милая, ты пришла в себя! — раздался обрадованный возглас.
Повернулась и увидела, что рядом с кушеткой, на которой я валялась, стоят Нана и незнакомая мне женщина лет сорока в белом халате и очках. Кажется, я в местном лазарете.
— Тебе не повезло, — сообщила доктор, заставив меня перепуганно сжаться. — В данный момент, это, — она кивнула на ледяную корку вокруг моих ладоней, — все, что мы можем сделать. Ожог сильнейший, если забрать лед, ты лишишься рук.
— А… что же делать? — робко спросила я, ощущая, как меня начинает потряхивать от ужаса и шока.
Идиотка! И я, и та Роксана! Надо было мне ее провоцировать?! А она еще большая кретинка! Какого черта ты лупишь огнем по всем подряд?! Надеюсь, ее накажут!
Ааа, что мне делать! А если реально лишусь рук?! Как жить тогда?! КАК?!
— Ждать, — невозмутимо отозвалась она. — Через четыре дня откроется Храм.
У меня отлегло от сердца. Значит, решение все-таки есть… Логично, иначе бы уже отрезали — тьфу-тьфу-тьфу. А то, что мне придется так проваляться четыре дня… По сравнению с вероятной потерей ладоней — сущий пустяк.
Стоп! А как же обморожение?!
— А мне их не отморозит окончательно? — Я с опаской посмотрела на голубую корочку.
— Не отморозит, — сказала доктор. — Сейчас твои ладони сами — чистый лед.
Я ничего не поняла, но спросить более детально не успела: в палату ворвался взъерошенный и перепуганный Чарли.
— Мира! — выдохнул он, впившись взглядом в мои пострадавшие конечности. — Я пришел, как только мне сказали! Что случилось?!
— Молодой человек, ваша девушка в шоке, — проинформировала его доктор.
— Не девушка, — покачал он головой. — Сестра.
Я выдавила из себя жалкую улыбку.
— Хорошо, сестра. В нее запустили огненным шаром.
— Кто?!
У меня аж в ушах заложило…
— Не орите, юноша, — осадила его врач. — Если вам так интересно, спросите у сестры. Но не сейчас. Я настоятельно рекомендую погрузить ее в сон.
— Хорошо, как скажете, — сник братик. — Можно… я посижу рядом?
— Разумеется.
Потом меня опять напоили горькой гадостью, и я уснула.
Проснулась я в глубоких сумерках, за окном по небу рассыпались звезды. Но Чарли в палате не обнаружилось.
Зато рядом со мной в кресле сидела Лилея. Сидела и сосредоточенно вязала.
— Привет… — прошептала я. — Ты же вроде как в Храме на медитации…
— У тебя сегодня настоящее паломничество было, — проигнорировала мою фразу соседка. — Чарльз сказал, что только твоя наставница три раза прибегала. Даже Скай заглядывал, что характерно — без Джэйда. Впрочем, Джэйд тоже был, два раза. Или больше?.. И еще рыдающая в два ручья Роксана с первого курса. Я так понимаю, именно она тебя огненным шаром приласкала?
— Она, — мрачно подтвердила я.
Лилея на это ничего не сказала, продолжая шустро вывязывать петли.
Кажется, она на меня сердится… Интересно, почему она ушла из Храма? Ее же еще несколько дней не должно было быть в Академии.
— Ты такая дура, — вдруг тихо и бесстрастно произнесла соседка. — Хорошая, умная, но дура дурой.
От такого внезапного вывода у меня пропал дар речи.
— Что? — просипела я.
— Вот ты мне все время рассказываешь, что я неправильно живу, — словно и не слышала меня Лилея. — Что мне нужно общаться с другими, прервать добровольную изоляцию и так далее… А сама-то? Сильно правильно живешь?
— Я не понимаю…
— Еще бы ты понимала… — вздохнула Лилея. — Знаешь… Мой отец тоже переселенец. Более того, его родной мир — чистый технический. Какая магия, вы о чем? Только рациональное, то, что можно объяснить формулами и цифрами. Ему было очень тяжело. Он не понимал, как это все работает, а потому у него ничего не получалось. Прямо как у тебя. Но он, прекрасно осознавая, что ему с этим всем теперь жить, упрямо практиковался. По пять-шесть часов в сутки, забывая про еду и сон.
Что-то мне не нравится эта длинная преамбула…
— Ты на что намекаешь? — мрачно спросила я.
— Не намекаю. — Она подняла наконец-то на меня глаза. — Говорю прямым текстом: ты наплевательски относишься к своему дару. Сходила на обязательные занятия, ничего не получилось, пожала плечами и умчалась к своим кастрюлькам. Мечта, Мира, это прекрасно. Талант — это великолепно. Но ты — маг. Ты живешь среди магов. А пытаешься жить так, словно никакой магии вокруг и нет. Знаешь, почему сегодняшний инцидент был неизбежен?
— Почему? — со вздохом спросила я, смирившись, что нравоучений мне не избежать.
Нет, ну все справедливо… Я ее воспитывала, теперь она меня… Но сомневаюсь, что соседка скажет мне то, чего я еще не слышала.
— Потому что хоть что-то должно было вправить тебе мозги, — жестко припечатала она и опять склонилась над вязанием. — В Аррее, Мира, первое, что усваивает любой одаренный после инициации, — это щиты. Самый простой и надежный способ пережить вспышку характера тех же огненных магов, которые в моменты сильной ярости частично теряют контроль над стихией. Конечно же Роксане в голову не могло прийти, что ты, живя в Академии, этого не можешь. Иначе она бы к тебе просто не пошла. И в том, что ты сейчас валяешься здесь, ее вины ровно половина. Вторая — исключительно твоя, потому что наплевала, не захотела понять, что значит быть магом. Что твоя жизнь и жизни других зависят от того, насколько хорошо ты владеешь своим даром.
Я ощущала себя странно. Несмотря на то, что вроде бы Лилея говорила то же самое, что я уже слышала от наставницы, било по мне оно сильнее. Я ощущала себя никчемной. Безголовой. И мне это не нравилось.
— Все я понимаю, — мрачно процедила я.
— Да неужели? — саркастично протянула соседка, опять подняв голову. — А знаешь ли ты, понимающая, что теперь ждет Роксану?
— И что же? — Я независимо вздернула подбородок.
— Ее на год закуют в блокирующие магию браслеты. И отправят домой, где она по восемь часов в сутки будет проходить повторный курс контроля за стихиями. А знаешь, что ждет тебя?
Мне стало не по себе. С одной стороны, я считала, что брюнетка это заслужила. Нечего в меня огнем бросаться! С другой… Это не я, магия наверняка часть ее, и без стихий она себя не представляет. Остаться на год без магии… Вдалеке от друзей, причем тебя будут считать преступницей… Брр-р!
Но это не моя забота!
— Что? — упрямо поджала я губы.
— Ничего. Совсем ничего. Тебя будут жалеть. Как же! Пострадала, — скривила губы в подобии улыбки она. — Но на деле… Если бы ты осознавала, действительно осознавала, что дар накладывает ответственность… Этого бы не случилось. А что ты, Мира, собираешься делать дальше? Нравится тебе это или нет, собираешься ли ты идти по этой стезе или нет, но ты — маг. И относиться к тебе будут как к магу. И ожидать, как от мага. Ты не думала, что в следующий раз твое нежелание взять под контроль силу обернется необожженными руками? Тебя могут убить. Случайно, совершенно случайно. Не зная, что ты, бестолочь такая, ничего не умеешь. Ты погубишь себя и того человека, который наверняка будет убиваться из-за твоей смерти. Но от казни его это не спасет.
На меня словно ушат ледяной воды вылили. Слова Лилеи — жестокие и острые — били наотмашь, заставляя сердце болезненно сжиматься.
Мишленовские звезды… А ведь и правда, я могла погибнуть! Если бы огненный шар был сильнее и я не успела бы выставить руки… Могло пережечь горло — и все, привет.
И в этот момент меня осенило.
Вот что имела в виду наставница, когда говорила, что я не смогу нормально жить, не освоив магию! Дело не в том, что я буду белой вороной в высшем обществе! Это попросту опасно!
В памяти сразу же всплыло испуганное лицо Роксаны в тот момент, когда она осознала — щита не будет, ее заклинание сейчас сожжет мне руки.
Меня потихоньку начала грызть совесть… Если и правда подобные вспышки огненных магов не считаются чем-то преступным и элементарно гасятся простейшими щитами, то наказание брюнетки и правда будет слишком сильным…