Юлианна твердо решила быть начеку. Но ей не дали проявить рвение: завтрак закончился.
— Сегодня у нас нет занятий, — сказала госпожа Гербера, — но не расходитесь! Мне есть что сказать вам. Поэтому жду всех в классе травологии!
— Ну вот, — сказала Юлианна с досадой, — жди теперь еще одну лекцию!
Глава 8. Братья
— Мы тут второй день, а я уже ненавижу три вещи: школу, девчонок и уроки магии, — с досадой сказал Ринар на переменке между первым в их жизни уроке магической истории.
— Терпи, — ответил ему старший брат. — Мы обещали тете Элли, что будем учиться магии. Светлой магии, Рин.
— Но Дан…
— Терпи. Мне тоже не очень-то нравятся девчонки… по крайней мере, мелкие, с которыми мы тут застряли.
— Но послушай! Знаешь, что я вчера слышал про ту дуру, которая к нам задиралась?
— Я не хочу слышать про ту дуру, и к тому же, — наставительно произнес Дан, — правила хорошего тона не позволяют настоящим мужчинам называть дам дурами. Даже если, — добавил он, — они на самом деле не слишком-то умны.
— Ее выгнали, — отчаянно зашептал Рин.
Они стояли в коридоре возле класса рисования. Рисование, это же с ума можно сойти! Они, сыновья лучшего боевого мага во всей Арзакии, вынуждены изучать… рисование! Музыку! Вязание крючком и спицами! В Ринаре Эроле так все и кипело при одной только мысли, что им придется провести здесь пять лет.
Мимо, хихикая, пробежала стайка девочек постарше, почти девушек. Данир проводил их долгим взглядом, и пришлось дать ему тумака.
— Дан! Та дура себя очень плохо вела, и ее в конце концов выгнали!
— Но она тут учится!
— А ей пришлось вернуться через год. Говорят, ее папаша заплатил директрисе, но у тети-то Элли нету лишних денег! Давай мы тоже будем плохо учиться и хулиганить? Вот увидишь, вылетим отсюда пулей!
Дан опять загляделся на какую-то старшегодку. Рин раздраженно закатил глаза. Как можно все время смотреть на девчонок? Он их ненавидел. Оттаскать бы за косички каждую! За то, что приходится терпеть такие мучения…
Рин попытался перечислить в уме свои муки, но не сумел. Их поселили в хорошей комнате, ни слова не сказали о бедной одежде и обещали поскорее сшить парочку рабочих костюмов для занятий практикой. Мальчик даже закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но девчачий щебет и занудный голос брата мешали сосредоточиться.
— Представь, Рин, каково будет тете Элли узнать, что она заплатила за обучение, а нас выгнали с позором? Вернут ли ей деньги? — спросил Дан. — Подумай, как ей было унизительно сначала бежать с нами в Треагард, потом искать тут работу и связи… и просить госпожу Маркуру устроить нас. Другого магического заведения тут поблизости нет, а учиться нам необходимо. Так что давай…
Он сделал паузу. Рин, все еще стоявший у стены с закрытыми глазами, открыл их и увидел, что брат опять пялится на девчонок. Неисправим! Еще целоваться вздумает с этими!
— Давай останемся тут до весны, а там уговорим тетю переехать. Она заработает денег, мы подучимся чему-нибудь. Не все же тут вязание изучают? Из тебя магия сырая так и прет, да и я еще мало умею. А потом уж мы вернемся в Арзакию. И отомстим за отца и маму.
Рин сначала кивнул, но потом увидел, как Дан кинулся поднимать для какой-то растяпы упавшую книжку, и процедил сквозь зубы:
— Я ненавижу четыре вещи! Школу, девчонок, магию и тебя!
— Ринар и Данир Эльсиндор, — с запинками прочитала тетенька, которая собиралась их учить рисованию. — Рисовали раньше?
— Нет, — пробурчал Рин.
А Дан, дуралей, кивнул.
— А как же, — сказал он. — Углем на стенке. И еще на заборе. Неприличное.
Девочки ахнули, а кто-то и захихикал.
— Ну раз рисовали, молодой человек, то подите сюда. Кисть и краску захватите.
Тетенька поманила Дана к своему этюднику. Такие же стояли перед каждой девочкой. И Рину с Даном такие дали. А еще всем выдали по кисточке и баночке с краской.
Издевательство было вот в чем: картон дали белый и краску белую.
— Вы хотите, чтоб я тут тоже неприличное нарисовал? — ершисто спросил Дан.
Как будто не он только что уговаривал потерпеть. И еще про тетю Элли говорил: расстроится, огорчится. А сам же что? Сам же уже начал дерзить и грубить, чтоб выгнали. Каков подлец?
Это слово, хлесткое и жесткое, говаривал отец, когда мама не слышала. Рин перенял. Он любил отца и его словечки.
Про Тройку он так и говорил: «бездновы подлецы».
— Называйте меня госпожой Аквареллой, — попросила тетенька учительница. — И пожалуйста, не уподобляйтесь барышне Амадор. Если бы вы знали, сколько раз ее наказывали разными работами на кухне или вахте, вы бы, наверное, остереглись так дерзить.
«Барышня Амадор» — это, верно, была та черненькая, задира. Рин по крайней мере так и подумал.
— Постараюсь, госпожа Акварелла, — пробурчал Дан. — Что мне делать?
Он стоял спиной к классу, потому что этюдник был повернут ко всем чистой картонкой.
— Наберите немного краски на кисть. И напишите на картоне небо.
— Небо?! — вскричала какая-то девчушка поблизости от Рина. — Но краска-то белая!
— А вы тоже попытайтесь, барышня, — улыбнулась госпожа Акварелла и вдруг подмигнула.
Как будто не дама, а прямо-таки какая-то девчонка, да еще невоспитанная!
Дан отчетливо скрипнул зубами. Окунул в банку краски кисть и провел по верхней части листа несколько раз. Естественно, ничего толком у него не получилось. Белые мазки были едва заметны, и то благодаря блеску краски!
— Не получается? — улыбнулась учительница. — Попробуйте еще раз. Просто… представьте небо. Какого оно цвета?
— Голубого, — закричали девочки.
Рин пожал плечами. Небо какое только не бывает… Серое, сиреневое, розовое, зеленоватое, бирюзовое, темно-синее, черное…
Вот и Дан, видимо, так подумал. Потому что сделал еще несколько мазков, и картон под его кистью вдруг налился ежевично-черной темнотой. А Дан взял да и брызнул белой краской, рассыпав по этому ненастоящему небу звезды! И внезапно кисть вырвалась из его руки и улетела туда, во тьму!
Акварелла схватила картонку за чистый край и поскорее свернула в трубочку.
— Пожалуй, я скажу об этом госпоже Маркуре, — сказала она с улыбкой. — Вы напоминаете мне одну барышню из второго…
Опять она про эту, что ли? Она там у них во втором классе самая одаренная?
Но госпожа Акварелла, как оказалось, имела в виду совсем другую девочку.
— Просто Шарлотта тоже боевой маг. Самая невинная магия у нее превращается во что-то… что можно использовать как оружие или защиту. Итак, класс! Чтобы нарисовать белым по белому, не надо особо стараться. Надо лишь видеть — небо, траву, желтый лист. Но, пожалуй, не переусердствуйте. А то улетите — где вас искать?
Но ни у кого фокус Дана не получился. Краска оставалась краской, хоть и меняла цвет.
Только у Рина вместо желтого листа получилась какая-то мерзкая клякса, которая шевелила отростками-щупальцами. Но Рин просто замазал ее белой краской, и клякса перестала дергаться.
После урока мальчики не разговаривали о происшествии, а просто, не сговариваясь, отправились в библиотеку. Рин слышал, что библиотека тут хорошая. Могло найтись что-нибудь и про боевую магию! Не все ж девчачьим штукам учиться…
Глава 9. Книги госпожи Ю
Перемена между вторым и третьим уроком просто создана для того, чтобы устроить что-нибудь этакое. Под «этаким» Юлианне хотелось бы подразумевать отчаянную вылазку за пределы учебного корпуса. К примеру, в сарай на заднем дворе! Но девочки все так наелись за завтраком, что все еще ленились куда-то идти. Наверно, поэтому Шарлотта предложила дойти до библиотеки, а не устраивать никаких шалостей.
— Я хочу поискать что-нибудь по безопасному рукоделию, — сказала подруга скучно, и Юлианна потрогала Шарлоттин лоб.
— Ты в порядке? — спросила она. — Безопасное рукоделие! Я б на твоем месте только и делала, что творила что-нибудь невообразимое! Бум! Бам! Шьешь игрушечного мишку, а он становится чудовищем-истребителем ведьм!
Шарлотта посмотрела на нее с такой обидой, что Юлианна осеклась.
— Ладно, пойдем в библиотеку, — сказала она поспешно. — Поищем заодно что-нибудь для меня!
— А что ты хочешь? — спросила Карина.
— Хочу книгу, которая за меня уроки учит и экзамены сдает, — засмеялась Юлианна. — А еще хочу книгу, которая интересна с любой страницы, за какую ни возьмись. И что-нибудь по боевой магии для тебя, Кариночка. Выучишь и порадуешь господина Айвори успехами.
Карина покраснела и стала глуповато улыбаться. Юлианна только вздохнула. Подумать только: влюбиться в учителя. Глупо же!
Юлианна ожидала, что в библиотеке окажется Юстас: где же еще ему быть? В Темной школе, похоже, предпочитали заниматься в темное время суток. Но что еще хуже — в библиотеке оказались еще и те два мальчишки из первого. Они как ни в чем не бывало беседовали с Юстасом. А он, предатель, с умным видом кивал и что-то советовал. Юлианна сделала знак Шарлотте и Карине, и они все трое спрятались за ближайшим стеллажом. Между полками были изрядные щели, и девочки принялись подглядывать. Кажется, Карине и Шарлотте это не очень-то нравилось, но Юлианна увлеченно следила за мальчиками.
— До чего ж я рад, — сказал тот мальчишка, что помладше, — что тут не одни девчонки учатся!
— Э нет, — заметил Юстас, — я тут не учусь. Я только помогаю библиотекарю… иногда.
— Эй, помощник, — крикнула Лисси откуда-то сверху. — Ты зачем тут все переставил?
— Я не переставлял, — удивился Юстас.
Он отошел от стола, у которого стояли первогодки-мальчишки, и, обходя стеллаж, наткнулся на сестру и ее подружек.
— Лисси! Наши сестры пожаловали! И еще Карина! — крикнул он.
Пришлось вылезать из укрытия. Шарлотта успела взять с нижней полки первую попавшуюся книгу и теперь протягивала ее Лисси. Та стояла на высокой раздвижной лесенке с колесами. На двух из четырех колес Юлианна увидела опущенные тормозные скобки: чтобы лестница не покатилась куда-нибудь невзначай.