дробностях377378. Обратите внимание на его атрибуты: мужское животное вожделение, отвага и свирепость тигра в сочетании со сладострастной женской пассивностью, чувственной (лувитый венком») и в то же время духовной(*из лотосов духа»)', но при этом он не подвластен ни тому, ни другому принципу — Химическая Свадьба которых есть бракосочетание Нут и Хадита. (Он — Невинность и Безмолвие, Дитя в Яйце Синевы.)
Я призываю Его «опьянить мою Жизнь» Его безумием — вдохновить меня экстазом, неотъемлемым от его сущности.
Разумеется, он также Вишну — ипостась индуистской Три-мурти, азаствовавшая над предыдущим Эоном.
ГИМН ВАКХУ
Славься, Семены сын!
С нею да будь един
В жизни бессмертной, я вечном почете, средь небесных вершин!
Жене олимпийской — срам И черным ее делам!
Гере коварной, лживым советом свергнувшей страсти храм!
Се, в дыму и громах Факела алый вхмах:
К нежной фиванке Зевс устремился в молнийных пламенах.
Она, объята огнем,
Взмолилась лишь об одном:
«Нашего сына, о мой любимый, агаси во чреве моем!»
Ты же, о Зевс, отец Бромия}— грозный стрелец! —
Сына исторгнул из мертвого лона, из огневых колец.
И тотчас в бедро вложил И плотью своей окружил,
Питая неюпаром, листьями моли' и светом божественных жил.
И, змеевлас и прям,
Прянул на волю сам
Дивный Дионис, статью прекрасный, — радость земным устам.
Вещие сны о нем Мы вспомянуть дерзнем,
В корчах любовных страстно свиваясь, вспыхнув его огнем.
О, Дионис, внемли,
Тайному зову земли!
Каждое ухо, ждущее жадно, словом волшбы утоли!
О, Дионис! Быстрей Фебовых резвых стрел
В каждое сердце главою рогатой — бей, дабы дух прозрел!379380
Последняя фраза — *дабы Она взволновалась, когда пройду я» — особенно загадочна. «Она» здесь может означать или Аду Лэрд — или я уж и не знаю, что еще!
Все он прекрасно знает. Он просто кокетничает. Имеется в виду не что иное, как тайна Пути Отшельника. Серьезно настроенный ученик найдет некоторые намеки на нее в «Artemis Iota». Имя здесь не указано; но те, кто постигнет таинство в нелегком испытании практики, поймут причину этого умолчания.
47. Вели служанкам Твоим, что следуют за Тобою, усыпать нам ложе цветами бессмертными, дабы вкусили мы наслажденье. Вели Твоим сатирам рассеять шипы средь цветов, дабы вкусили мы боль. Да сольются наслажденье и боль в единую высшую жертву Господу Адонаи!
47. В конечном счете даже наслажденье и боль должны слиться и отождествиться друг с другом в собственной Химической Свадьбе. Ибо в высшем Таинстве должно найтись место всем без исключения элементам чувственного восприятия. Упустить из виду хоть один из них — значит, оставить его несовершенным и, соответственно, «злым»; это значит — не допустить одного из гостей на Брачный Пир; это значит — ограничить Вселенную в данном конкретном направлении.
Таков еще один смысл, в котором можно истолковать стих 1:22 «Книги Закона».
48. И услышал я глас Адонаи, Владыки желанного,
о том, что превыше:
48-52. План на котором происходит Общение между Адептом и его Ангелом, снова сменяется. Данный отрывок — это просто наставление. Его следует изучить в связи с 1:9 и другими подобными текстами, в которых заходит речь о «том, что превыше». Мне здесь (как и первоначально, при моем Посвящении, имевшем место в 1905-1906 гг.) сообщается, что Мой Долг перед Родом Людским заключается в том, чтобы обучить его восхождению на Следующую Ступень Лестницы Иакова — лестницы Духовного Развития Человечества1. В своем продвижении люди должны руководствоваться здравьем смыслом и соблюдать правильный порядок, — не воспарять на манер Иыра к таким неопределенным идеалам, как нирвана, а настойчиво и ответственно использовать к наибольшей выгоде наличествующие у них способности, исполняя каждую свою функцию адекватно, точно и под руководством осмысленного устремления к высшему; не пытаться увильнуть от нелегкого труда эволюции; не пытаться бегать, не научившись прежде ходить; делая каждый очередной шаг, внимательно смотреть, куда ступаешь; и, наконец, тщательно закреплять за собой каждую завоеванную позицию, прежде чем устремляться в атаку на новую линию заграждений.
t Здесь у Кроули добавлено примечание: «Привести даты и главную дневниковую запись». Запись, о которой идет речь, датирована 2} апреля 1906 года; она приведена выше, в комментарии к 111:6а. Ср. также запись от 6 июля того же года: «Тебе, Адонаи, посвящаю я путь свой. Тебе, Авгоэйд, тебе, блистающему собственным светом. Я вверяюсь с>ьтс, предназначившей меня — такого, каков я есть, — для достижения цели: Следующей Ступени».
Scan series by Taqes Gekatoff
Да послужит Соискателю предостережением наполеоновская кампания 1812 года — злополучный поход на Москву.
Мой собственный опыт показывает, что ошибки такого рода таят в себе самую большую опасность, с какой только может столкнуться по-настоящему многообещающий молодой Маг; для подавляющего большинства же они попросту перекрываюгп возможность какого бы то ни было прогресса вообще.
Приведу мучай Мередита Старра — как в высшей степени поучительный пример.
История Мередита Старра приводится в «Автоагиографии» Эй-Си. Многие и многие соискатели до сих пор совершают ту же ошибку. Основная проблема здесь — в том, что Поток Тслемы естественным образом стимулирует людей предприимчивых и самоуверенных. Но если только ученик не подает воистину великих надежд, то Орден не тратит магическую энергию на его воспитание, предоставляя ему обучаться и развивать дисциплину самостоятельно. А искушение «превзойти Наставника» почти неодолимо, в особенности если Наставник кажется таким кротким и покладистым, таким робким и неуверенным в себе! (Ср. «Дао дэ цзин», XV*).
Но неповиновение Наставнику смертельно опасно с духовной точки зрения. Ослушавшись его, вы тем самым разрываете связь с Высшим (ибо Наставник — представитель Владыки Зона) и превращаетесь в игралище сил, неподвластных смертному. Вы можете обрести богатство (вероятнее всего, путем воровства) или славу (такого свойства, которую Орден, вероятнее всего, счел бы позором); но ваша Работа, исполнить которую вы обязались, когда подписали Клятву, останется невыполненной, в результате чего пострадают многие люди, которым ваше освобождение необходимо для того, чтобы самим обрести
свободу. Вы станете как тот «наемник, что дерзает лишь играть, а не сражаться»', — а как предписывает относиться к таким людям «Книга Закона», вам хорошо известно.
Мередит Старр, чье настоящее имя — Герберт Клоуз, был типичным психопатом. Существует два сорта учеников, от которых впору поседеть раньше срока. Первая категория — это люди, тугие на подъем, которым очень трудно взять в толк, о чем я говорю, и на которых почти не действуют никакие упражнения. Против занятий с такими учениками я ничего не имею (хотя терпение для этого нужно железное), потому что, когда им в конце концов удастся чего-то достичь, можно не сомневаться, что результат будет весьма удовлетворительным, надежным и достоверным. Все их затруднения, с которыми они сталкиваются, проистекают из лучших качеств их мышления: скептицизма и приверженности здравому смыслу.
У другой же категории мозгов нет вовсе. Она живет дыханием собственной суетности. Люди этого сорта за один час возносятся на такие мистические высоты, каких величайшим в истории деятелям не удавалось достичь и за четверть века. Крайний случай этого рода представлял собою Мередит Старр.
Среди прочего он вбил себе в голову, что он — великий поэт. Поначалу я удивлялся, когда он приносил очередное стихотворение, подражавшее последнему из написанных мною к тому времени настолько явно, что казалось попросту неточной его копией. Когда я указывал ему на это обстоятельство, он с пеной у рта и на полном серьезе принимался твердить, что его опус — плод совершенно независимого вдохновения. И переубедить его было невозможно, даже когда речь шла о самых вопиющих заимствованиях.
В каком-то смысле его порою и впря.нь посещало вдохновение, и скажем так, весьма оригинальное. Когда я опубликовав «Амфору»381, на Старра, по странному совпадению, также снизошел Дух тавословий в честь Пресвятой Девы.
Должно быть, он решил, что гимны его немало выиграют
1 Парафраз «Книги Закона», 111:57; см. комментарии Кроули к «Liber LXV»,
HI:j7-59.
z Сборник стихотворений, посвященных Деве Марии; впервые был опуб-ликован в 1909 году; в 1912 году переиздан под названием «Славься, Мария.»
Proseraine
от использования высокоученых аллюзий. Одна строфа удалась ему особенно; на мой взгляд, она достойна бессмертия более, чем все остальное, вышедшее из-под его пера. Она гласит:
Во древнем Хеме ты была коровой382383 —
Марией стала ты, родившись снова.