Всякому известно, что единорога нельзя убить ни стрелой, ни копьем. Поэтому с тех самых пор в лес заходили только случайно или спьяну. Охотники нашли себе другие, городские забавы. А лесные обитатели стали осторожны и внимательны – не дай бог встретиться на водопое или в чаще с несокрушимым рогом Мадлен и ее неутолимым холодным гневом.
А между тем в лесу было озерцо с горячей, пузырчатой лечебной водой, которое облегчало боли в суставах и старческий кашель. Сам граф и его супруга графиня Амалия были уже немолоды. Графиня страдала от ломоты в коленях и спине и кашляла ночи напролет. Придворный медик уверял, что для исцеления ей надо десять раз погрузиться в бурлящую воду между августовским новолунием и полнолунием. Но в лес не было дороги никому.
Жених графской дочери Готфрид-Бенедикт клялся, что в полном рыцарском облачении пойдет искать единорога и в поединке с ним отрубит своим мечом рогатую голову и принесет в качестве свадебного подарка. Однако его невеста Альдива прочла множество рыцарских романов и убедилась, что в отличие от книжных героев Готфрид-Бенедикт не очень-то рвется в лес, а предпочитает сидеть в атласном камзоле у графского очага, пить с графом крепкие вина и слушать уговоры графини не рисковать жизнью. Альдива терпеть не могла своего жениха. Но кому интересно мнение девицы по важнейшим вопросам генеалогии будущих поколений? Молодой графине больше нравился библиотекарь Бертран. И она проводила в библиотеке замка все часы, свободные от семейных трапез и уроков танцев. А пока она танцевала, Бертран сам копался в пыльных свитках. Они искали рукопись, в которой давно умерший мудрец учил, кто и как может укротить единорога. И Бертран нашел ее на чердаке, в старом сундуке, где хранились помятые кубки, ветхие кушаки, погнутый шлем с потускневшей позолотой и полустертым чернением и сломанные игрушки прадедушки нынешнего графа. Между мятым букварем и порванным папирусом с детской сказкой Бертран обнаружил тетрадку, сшитую из шелковых лоскутов. На обложке, сделанной из тоненьких дощечек, был изображен единорог, склонивший голову к руке девушки, закутанной в белый плащ.
Когда Альдива поднялась в библиотеку, Бертран как раз заканчивал переводить с латыни руководство по укрощению. Они читали его, сидя рядом на неширокой дубовой скамье, а поскольку им никогда не приходилось оказываться в такой близости друг от друга, то они прерывались, и не один раз, пока смысл прочитанного стал кристально ясен.
Оказалось, что единорога укротить очень просто: если девственница проведет безлунную ночь в лесу, единорог, как ласковый жеребенок, сам выйдет к ней под утро и назовет свое имя. Тогда она будет повелевать, а он радостно слушаться ее приказов.
– Я пойду, – сказала Альдива. – Мама так сильно кашляет. Сегодня последняя безлунная ночь, а завтра уже август… Я верю, что единорог меня не тронет, но как быть с волками и медведями? Они ведь не разбираются, им все равно, что девственница, что греховодница.
– Не бойся, я буду рядом. Книжки книжками, а оружием я владею не хуже твоего болвана Готфрида-Бенедикта. С волком управлюсь мечом, а на медведя возьму рогатину.
– Но единорог! – воскликнула Альдива. – Он может убить тебя еще до того, как я его укрощу!
– Видишь ли, – смущаясь, начал Бертран, – может, и ничего… Там по латыни написано «virgo»[76]. А я ведь тоже еще…
Ночь в лесу была полна страшных звуков и непонятных теней. Один раз Бертрану пришлось схватиться с волком, который, впрочем, не ожидал отпора и убежал, скуля, искать добычу полегче. Чтобы Альдива не упала, Бертран крепко прижимал ее к себе. Так они шли через чащу, пока не вышли на полянку. Там, освещенная звездами, паслась небольшая белая кобылка с прямым витым рогом на лбу.
Она поглядела на Альдиву и сказала:
– Меня зовут Мадлен. А ты кто? И почему не убегаешь, спотыкаясь о корни деревьев, как все люди, которых я видела с тех пор, как была жеребенком?
Они познакомились и подружились. Старая графиня приняла ванны в лесной купели и хотя полностью и не выздоровела, но стала значительно бодрей. Готфрид-Бенедикт, обнаружив, что Мадлен совсем не страшна, бросился на нее с мечом, но получил копытом в лоб и под смех придворных дам графини шлепнулся в грязь. После этого помолвка была тихонько расторгнута, и Альдива вышла замуж за Бертрана. Причем к алтарю она шла, правой рукой опираясь на руку отца, а левую положив на гриву Мадлен, которая осторожно цокала копытцами по мраморному полу Ноттингемского собора.
Со временем Бертран стал графом. Теперь он был очень занят: собирал налоги, вершил суд и трубил в рог, украшенный серебром, поспешая за собаками по лесным тропинкам. А Альдива по-прежнему предпочитала читать книги в библиотеке. У ног ее лежала Мадлен и тоже читала книжку. Вот только перелистывать страницы Мадлен не умела, и это делал по ее просьбе маленький паж, который устраивался рядом на коврике и строил из кубиков замки для собственного удовольствия.