— Надо будет дать указание моим ребятам, — потер подбородок Бран.
— Вот-вот. Понимаешь, например, сегодня ночью я видел целый отряд. Десяток молодцов в разномастной одежде промаршировали по городу, и зашли в один дом фряжской улице.
— Дом на фряжской улице? — поднял Брови Бран. — Странно.
— Более чем. Потом вот еще что меня беспокоит. Я молод, и естественно больше связан с моим поколением. Не знаю, докладывали ли тебе о том, что происходит среди подростков и юношей нашего города?
Бран тряхнул головой.
— Видишь ли, за последние полгода я потерял очень много связей. Ты знаешь, я никогда не был спесив. У меня большой круг общения и среди молодых купцов, и среди ремесленников и в младшей дружине, и в ведьмачьей башне. Мне принимать княжество, и именно мои ровесники станут моей опорой, в конце концов.
— Да, это правильно, — кивнул разведчик.
— Так вот, молодежь уходит в тень. Нет, они не отказываются встречаться со мной, мы так же назначаем пирушки, но я вижу, что с каждым днем все большая и большая часть моих знакомцев замыкается в себе. При этом лучшая часть. Я поначалу думал, что чем-то обидел людей. Потом стал анализировать политику отца. Не могла ли она задеть интересы молодых горожан. Но нет. Дело в чем-то другом. Кто-то играет против нас. И играет на самом важном поле — на поле нашего будущего.
— Прости, господин, но ведь это только догадки. Есть ли у тебя какие-нибудь факты? Зацепки?
— В том то и дело, что почти нет.
— Почти?
— Да. Когда я отбросил сомнения, и принял версию о готовящейся измене, я решил последить за некоторыми моими бывшими друзьями. Ты наверняка знаешь, что в ведьмачьем дворе слушатели и молодые ведуны объединены в неформальные братства.
— Да уж. Их попойки в дни покровителей своих братств, магические драки попортили много крови горожанам.
Ладислав невольно усмехнулся, вспоминая свое участие в таких гулянках. И тут же серьезно продолжил.
— Как я уже говорил, я стал следить кое за кем. И знаешь, что странно. Я заметил, что все эти маги встречаются время от времени либо с молодым парнем с длинными темными волосами, чье лицо мне, к сожалению, так и не удалось рассмотреть хорошенько, либо, что происходит намного чаще, с высоким человеком с худым костистым лицом. Обычно он ходит в войлочной уйгурской шапке, хотя по внешности похож скорее на уроженца севера.
— Да, это уже зацепка. Постараюсь найти этого человека.
— Можешь не беспокоиться. Сегодня ночью я видел его как раз в том доме, куда зашел отряд. Уверен, он там хозяин, или почетный гость.
Бран хлопнул себя по колену, встал и прошелся по крошечному помещению. Ноздри его вздрагивали. Ладислав знал, что так было всегда, когда разведчик получал важную информацию и был готов действовать. В детстве Ладко с друзьями даже придумали Брану кличку «легавый».
— Господин, то, что ты мне рассказал, очень важно. Я уверен, ты стоишь на пороге. Еще шаг-другой и все станет ясно. Сейчас главное — не спугнуть птицу. Я включаюсь в игру, но нам надо скоординировать действия. Первый вопрос, ты собираешься делиться своими соображениями с отцом?
— Нет, — помолчав выдавил Ладислав. — Мне кажется, он мне не доверяет. Я много раз рассказывал ему о своих наблюдениях, может быть тогда у меня было меньше аргументов, но все таки… Он всегда отмахивался от меня. А сегодня… Ты знаешь, что отец отослал мою личную дружину?
Бран опустил глаза.
— Вот видишь, даже ты знаешь, а я узнал случайно, — тихо произнес княжич.
— На самом деле, — прервал неловкое молчание Бран, — это хорошо, что ты поделился только со мной. Мы тоже не знаем, кому можно доверять. Это во-первых. Возможно, даже Воля… — он сделал многозначительную паузу.
— Нет, только не он. Он старый друг отца, — отшатнулся Ладислав.
— А что, если я скажу тебе, что это Воля пробил идею отослать твоих людей? — глянул на княжича Бран, и, видя, что тот потупился, продолжил. — Мы соберем настоящие факты, и тогда пойдем прямо к твоему отцу. Если мы придем с чем-то существенным, да еще и вдвоем, он нас послушает. Это точно. Теперь, позволь, еще просьбу. Я прошу тебя написать мне имена всех, кого ты подозреваешь. Несколько списков: ведьмаки, купцы, дружина. Ну, ты понимаешь. И отдельно, приметы того дома, о котором ты говорил.
— Хорошо, Бран. Благодарю тебя. И вот еще что. Во все это дело замешана какая-то девочка. Я слышал сегодня, что тот в войлочной шапке требовал отдать девочку в обмен на юношу.
Бран дернулся, как будто его ударили, и снова опустился на скамью.
— Ты полагаешь, работорговля? — после долгого молчания пробормотал он.
— Нет, что такого страшного в работорговле, — отмахнулся княжич, внимательно вглядываясь в старого разведчика. — Тут что-то еще.
— У тебя есть подозрения? Ты знаешь, кто эта девочка?
— Возможно, — княжич помолчал. — Видишь ли, во всю эту историю как-то замешана одна моя знакомая.
— Тогда ее надо охранять! Где она, господин.
— О, — невесело усмехнулся Ладислав, — ее охраняют, поверь. Ладно. Сейчас важно разобраться с тем, что есть.
— Я займусь этим, господин. Сейчас иди, тебе нужен отдых. Завтра утром, я подам тебе первый доклад. Я подниму на ноги всех своих людей. Будь уверен.
Ладко кивнул и принялся выписывать имена. В поданные Браном свитки. Через час, когда княжич благополучно заснул в своей комнате, разведчик в большом волнении кинулся в город. Он бежал через сеть хорошо знакомых улиц. Добежав до малоприметного дома у самой городской стены, он стукнул в ставню условным стуком. Окно отворилось. Бран что-то оживленно зашептал в невидимому собеседнику, потом показал скопированные списки. После чего, выслушал ответ, вернулся к себе домой, вскочил на коня и в великой спешке выехал из города. Время вышло. Времени больше не было. Огромная черная птица взмыла, раскручивая спираль над городом, на секунду застыла и полетела на запад.
Глава 16
Глава 16
Лишка сидела в башне. Дни походили один на другой, как капли дождя: все та же еда, все тот же серый свет за окном и все те же вопросы. Князь навещал пленницу почти каждое утро. Садился на стул, который стражник устанавливал в коморке специально перед его приходом, и спрашивал, спрашивал. Он спрашивал — она молчала. Вол такая невеселая игра. Иногда ночами Лишка думала, а не рассказать, ли действительно ему все, что с ней случилось. Сильный и умный князь мог бы, наверное, и понять, да и помочь: не делом, так хоть советом. Но потом, прокрутив в голове свою речь, девочка убеждалась, что в ее рассказе столько дырок, столько нестыковок и странностей, что поверить в него постороннему человеку будет сложно. Кроме того, с ней были связаны другие люди. А вдруг ее рассказ повредит тем. кто жил в скиту, или Таре, да и Юрок… Что она о нем знает? Возведет на человека напраслину, а ведь он ее, скорее всего, спас. Так и топтались на одном месте князь и его пленница. Княжича же Лишка с того дня не видела. Да и где увидеть? Единственное окно располагалось гак высоко, что пленница, как ни старалась, дотянуться до него не могла. Одна радость — долетал через него уличный шум. Башня, в которой Лишку держали, как раз боком подпирала рыночную площадь, и хоть темница находилась высоко, а все-таки гул большого торжища было слышно. Еще до свету просыпалась девочка с боем торгового колокола. И уже грохотали мимо дворца телеги, цокали копытами ослики, криками прокладывали себе дорогу торговки рыбой, спешащие занять места получше. Потом площадь заполнялась голосами, топотом ног, стуком, шлепками, бряканьем, звоном, визгом, смехом, проклятьями и божбой — в общем, всем тем, без чего торговля не обходится. Редко, но долетала до Лишки и музыка. Тогда ясно было, что в городе скоморохи. В такие минуты девочке было особенно горько, уж больно хотелось посмотреть представление. К вечеру оживление на площади спадало, и просыпались едальни. Стук кружек, смех, пение, хрипловатые выкрики, а иногда и звуки потасовок — вот обычный вечерний концерт. Лишка привыкла к такому распорядку. От нечего делать всегда внимательно вслушивалась в долетающий шум, пытаясь разобраться в гуле голосов и хоть по обрывкам фраз составить себе представление о том, что делается на воле. Вот и теперь девочка сидела, привычно прислушиваясь к происходящему на улице. Торг только начался, привычно бурлил молочный и рыбный ряд, стараясь поскорее распродать товар, глухо стучал рулонами суконный, звенела невдалеке кузница. Внезапно в знакомую симфонию звуков вплелся новый высокий, быстрый, какой-то даже слегка захлебывающийся голос. Девочка встрепенулась. Очевидно было, что это не торговец, нахваливающий свой товар — больно уж тревожной была интонация, больно длинной речь. Постепенно Лишка стала разбирать отдельные слова. — «Новый бог», «последний день», «отрекитесь» — звучали настойчиво и часто. Лязгнули ворота царского подворья, раздался свист, затем топот. «Стража на рынок пошла» — догадалась девочка. Высокий голос смолк, потревоженная площадь недовольно зашумела. Свист и топот какое-то время еще доносились, пока не затихли в отдалении. Девочка недоуменно пожала плечами — проповедник Нового бога здесь, в Каменце для нее был вновинку. Впрочем, зная терпимость князя, его уверенность в собственных силах и незыблемости принципа «чья власть, того и вера» допустить такое было вполне возможно. С другой стороны то, что стража кинулась ловить крикуна, показывало, отношение к таким пришельцам. Принесли похлебку, воду и лепешки. Лишка отвлеклась на еду. Когда от хлеба почти ничего не осталось, с площади снова долетели крики проповедника. Девочка отодвинула посуду встала около стены и в который раз безрезультатно попыталась дотянуться до окна. Сейчас пришелец разместился где-то совсем рядом с башней, речь его почти можно было разобрать. Высокий, звучный, хорошо поставленный, богатый интонациями голос призывал признать Нового бога и отвернуться от ложной веры, грозил скорыми карами отступникам, обещал знамения. Невольно Лишка заслушалась, так образно и увлекательно говорил проповедник. Снова лязгнули, открываясь, ворота, раздался свист. В ту же секунду проповедник умолк, толпа зашумела. «Почему его никто не задержит, — внезапно подумалось девочке, — ведь на площади так много народа?». Вопрос был не праздный и стоил обдумывания. Ли