Но в битве под Зборовом польские войска были разбиты, а сам Адам погиб. Его трупа не нашли, как не нашли и пояса. Однако, по слухам, последний видели позже у сына Хмельницкого, Юрия. Но кому пояс достался после — никто не знал, и он, таким образом, вновь таинственно исчез.
А затем — затем всплывает еще одно знаменитое имя — Мазепа. Жизнь этого человека-оборотня богата всевозможными приключениями, но большинству людей он известен лишь своим предательством по отношению к Петру I.
Обласканный русским царем (Мазепа, например, был одним из первых кавалеров ордена Андрея Первозванного), гетман, как выяснилось слишком поздно, давно выбирал удобный момент, чтобы побольнее ударить своего покровителя. И можно понять гнев Петра, когда он узнал о предательстве. Мазепа был предан анафеме, а палач повесил чучело гетмана в его резиденции — Глухове. Имущество предателя конфисковали, но Петр подозревал, что наиболее ценные вещи Мазепа успел припрятать. И царь приказал произвести поиски, окончившиеся, впрочем, безрезультатно.
Изложенное нами о Мазепе — хрестоматийные сведения. А вот письмо некоего Кисленко, полтавского помещика, которое в начале 1917 г. объявилось в Москве, было известно немногим.
В основном — специалистам по древнерусскому искусству. Они-то и вычитали из него нечто важное, касающееся племянника Мазепы Андрея Войнаровского и спрятанных гетманом сокровищ.
Как все знают, Петру I так и не удалось наказать Мазепу, он умер своей смертью в 1709 г. и был похоронен неподалеку от Бендер, где строил козни против царя вместе со своим дружком шведским королем Карлом XII. Его же племяннику и сподвижнику по борьбе против России пришлось расплатиться за грехи сполна. После Полтавского поражения Войнаровский бежал в Германию, но в 1718 г. был выдан по требованию российских властей и отправлен в ссылку в Якутск, где и умер в 1740 г. На смертном одре он открыл исповедывавшему его священнику, что дядя зарыл свои сокровища у села Бодаквы в Полтавской губернии.
Тайна исповеди, как известно, священна, однако о мазепинском кладе вскоре стало известно, и малороссийское село Бодаква превратилось в Палестину искателей легкой наживы. В поисках клада принял участие даже президент Петербургской Академии наук Кирилл Разумовский. В 1746 г он организовал экспедицию в Бодакву, но ничего не нашел.
В письме Кисленко указывались фамилии и других людей, пытавшихся отыскать сокровища.
Больше других повезло студенту Дерптского университета Филиппу Луигеру. По утверждению Кисленко, ему удалось найти часть драгоценностей, среди которых был и пояс Дмитрия Донского.
И тут мы подошли к кульминации повествования, потому что всех уже мучает вопрос: каким же образом раритет оказался у контрразведчика Друцкого? Ответим на него чуточку позднее, а для начала ошеломим читателей весьма неожиданным признанием: ничего из того, о чем мы так увлеченно только что рассказывали, в действительности не было — ни документа из архива Мнишков, где описывался «злат пояс» московского князя, ни письма полтавского помещика, как, впрочем, и его самого, ни Филиппа Луигера, ни клада Мазепы. Все это — лишь хитроумная легенда, разработанная подпольным харьковским ревкомом. А понадобилась она для того, чтобы спасти из уз белой контрразведки двух провалившихся подпольщиков.
Их делом занимался непосредственно сам полковник Друцкий, ревкомовцам наверняка грозила мучительная смерть в застенках, если бы… Если бы руководителям операции по спасению товарищей не пришла в голову мысль о его подкупе. Было известно, что он давно интересуется произведениями ювелирного искусства Древней Руси, и пояс Дмитрия Донского мог удовлетворить его аппетит собирателя и коллекционера. К тому же учитывался и такой момент: войска белых со дня на день должны были оставить Харьков, и у офицеров Добрармии не было никакой перспективы, кроме реально маячившей эмиграции. А там, за кордоном, такая вещь, как золотой княжеский пояс, могла обеспечить безбедную жизнь до конца дней.
Но начальник контрразведки неплохо знал русскую историю, и в том числе, историю пояса Дмитрия Донского, которая обрывалась, как мы уже говорили, в начале XVII в., когда Лжедмитрий I презентовал его своему тестю. Чтобы подтвердить это, подпольщики, располагавшие неплохими возможностями изготавливать любые документы, сфабриковали описание, якобы хранившееся в архиве Мнишков, рисунки и фотографии пояса, а также письмо Кисленко о мазеповском кладе. Все это попало на стол Друцкого, который, ознакомившись с документами, свято уверовал в них. Когда это стало известно ревкомовцам, ему преподнесли и сам пояс.
Полковник, желая на все сто процентов убедиться в подлинности реликвии, пригласил экспертов. Но ревком и тут был начеку, и экспертизу проводили специалисты-подпольщики, в том числе Всеволод Михайлович Санаев, историк и археолог, искусствовед и реставратор, один из основателей Киевского археологического общества «Нестор-летописец». И лишь после этого Друцкий дал приказание освободить арестованных подпольщиков «за отсутствием улик».
Значит, пояс все-таки был? — спросят читатели. Был, ответим мы. Но… фальшивый! Его по фрагментам описаний, сохранившихся в разного рода документах, Санаев изготовил еще в 1914 г. для выставки украшений великокняжеских одежд Древней Руси, а потом он хранился в запасниках. Естественно, в процессе работы применялось лишь сусальное золото, а драгоценные камни заменили обыкновенным стеклом, однако подделка была сработана столь профессионально, что отличить ее от оригинала мог лишь опытный специалист.
Но где же, в таком случае, настоящий пояс? Здесь мнения ученых, как всегда, разделились.
Одни считают, что он был взят в качестве добычи ханом Тохтамышем при его набеге на Москву в августе 1382 г. Известно, что набег этот оказался для русских полной неожиданностью.
Чтобы организовать отпор хану, Дмитрий Донской уехал в свои северные вотчины для сбора войск, а москвичи тем временем, спалив деревянный Посад, сели в осаду в каменном Кремле.
Ордынцы овладели им с помощью хитрости и, ворвавшись внутрь, разграбили все до основания, в том числе и княжескую «Большую казну». Именно тогда, считают сторонники первой версии, и пропал пояс — раз и навсегда.
Но как же быть в таком случае с инцидентом, происшедшим в 1433 г. на свадьбе Василия московского, впоследствии Тёмного? А никак, отвечают те, кто связывает исчезновение пояса с именем Тохтамыша. Никакого инцидента не было, все это выдумки досужих людей. Такого мнения, в частности, придерживался академик Веселовский, называвший рассказ о свадьбе 1433 г. «басней». Заявление в некотором роде странное, поскольку «басня» вошла в летописи.
А кроме того, как в этом свете расценивать духовные грамоты московских великих князей, из которых видно, что «Большая казна» переходила «по эстафете» без всяких потерь вплоть до 1605 г.? Или, быть может, это тоже «басня»?
Вторая версия читателям уже известна — ее приверженцы уверены, что пояс попал к Лжедмитрию I, а от него — к Мнишкам, И нет ничего удивительного, если русская национальная реликвия и до сих пор хранится в каком-либо западно-европейском банке. Или в частной коллекции богатого любителя раритетов. Таких случаев в нашей истории — великое множество. Например, самые дорогие книги мира — Коран султана Омара, залитый его кровью, и «Кодекс Синайтинус», хранившиеся некогда в библиотеке Эрмитажа, давно ушли в чужие руки. Но если за «Кодекс» Британский музей заплатил нам 100 тыс. фунтов стерлингов, то Коран исчез бесследно. Правда, подозревают, что он оказался в собственности еврейского коллекционера Сола Барнато.
Столь же печальна и судьба бесценной коллекции марок, собранной последним российским императором. После расстрела Николая II коллекцию присвоил Троцкий, и она, по слухам, до сих пор пребывает в секретном сейфе одного из банков Нью-Йорка. В Америке же надо искать следы и лучшей в мире коллекции русских монет, принадлежавшей великому князю Георгию Михайловичу. В Штаты ее вывезли тайно и продали по частям богатым нумизматам.
Организаторы таких сделок осуществляли свои операции в глубокой секретности, однако все, в конце концов, стало достоянием гласности. Поэтому можно надеяться, что когда-нибудь станет известна и доподлинная история золотого пояса Дмитрия Донского.
Где она, Золотая Баба?
Прошло уже более тысячи лет с той поры, как в исторических документах появились свидетельства о так называемой Золотой Бабе, языческом идоле народов, населявших огромную территорию, границы которой начинались от Северной Двины, доходили до северо-западных склонов Уральских гор и которая в разные времена называлась по-разному — Биармией, Югорской землей. Великой Пермью. Упомянутые же документы — это исландские и скандинавские саги, повествующие о походах викингов, вознамерившихся захватить Золотую Бабу в 820, 918и 1023 гг. К тем далеким событиям мы и обратимся, но сначала введем читателей в курс дела.
Ипостаси
За 1000-летие Золотая Баба проделала причудливый путь от берегов Северной Двины до берегов Оби и на этом пути, словно мифический Протей, принимающий в момент опасности различные обличья, меняла и свой внешний вид, и имена. Юмала, Золотая Баба, Золотая Старуха, Калтась, Гуаньинь, Дьес Эмигет (Медная Статуя), Сорни Най (Золотая Владычица), Сорни Эква (Золотая Женщина), Злата Майя — вот сколько имен имел золотой идол, неизвестно откуда появившийся на капищах древней Биармии, Югры и Перми и неизвестно куда исчезнувший, как полагают, в конце XVI в. Даже всем известная по сказам Павла Бажова Хозяйка Медной горы имела, оказывается, и другое прозвание — Золотая Баба!
Как она выглядела
О ней написано немало статей и книг, а ученые-картографы средних веков имели обыкновение украшать изображением идола свои карты. И везде Золотая Баба рисовалась по-разному.
У польского ученого Матвея Меховского, написавшего в 1517 г. «Трактат о двух Сарматиях», она изображена в виде стоящей женской статуи; на карте А. Вида (1542) это — женщина с рогом изобилия, а у австрийца Зигмунда фон Герберштейна (1549) — Минерва с копьем в руках. На другой его карте, изданной в 1557 г., Золотая Баба напоминает сидящую Мадонну с ребенком на руках. Англичанин Дженкинсон (1542) также изображал Золотую Бабу в виде Мадонны, но уже с двумя детьми. Итальянские писатели (Юлий Помпоний Лет и Александр Гваньини), считавшие, что Золотая Баба попала в Югорскую землю из Италии, отождествляли ее с богиней Юноной, котора