Котовского и Зайдера судьба свела в 1918 году в белогвардейской Одессе. Анархо-коммунист Котовский, ещё не окончательно примкнувший к большевикам, но уже во многом разделявший их взгляды, действовал с отрядом боевиков в одесском подполье, а Зайдер совершенно легально содержал публичный дом.
В заведение Зайдера Котовского привели именно обстоятельства нелегальной жизни. Преследуемый белогвардейской контрразведкой, он был вынужден искать убежища у Зайдера. Тот укрыл его на чердаке и снабдил новой одеждой. Перед уходом Котовский, всегда любивший эффектные театральные фразы, поблагодарил Зайдера за гостеприимство и пообещал при случае «вернуть долг».
В 1920 году советская власть закрыла бордель Зайдера, и он оказался безработным. Два года Зайдер перебивался с хлеба на квас, отираясь в очередях на бирже труда. Но в 1921 году Зайдер узнал, что кавалерийским корпусом, чей штаб размещён в Умани, командует ни кто иной, как его «должник» Котовский.
Котовский всегда был человеком слова, и, когда несчастный Зайдер предстал перед ним с просьбой о помощи, комкор великодушно оказал её бывшему содержателю публичного дома. Так Зайдер стал начальником охраны на сахарном заводе, а через четыре года — убийцей своего благодетеля.
Когда в августе 1926 года начался судебный процесс, Зайдер на вопрос прокурора о мотивах убийства заявил, что на это его подвигнуло невыполнение Котовским обещания о повышении его, Зайдера, по службе. Конечно, это заявление нельзя было рассматривать всерьёз. Однако суд удовлетворился им, что вызвало недоуменные вопросы у многих.
Весь судебный процесс проходил, мягко говоря, странно. Зайдера почти не спрашивали по существу дела, объявили, без всякого на то основания, агентом румынской разведки. Суд был закрытым, и пресса на него не допускалась. Но венцом всему был приговор: Зайдеру за убийство советского военачальника назначили десять лет тюремного заключения. А в это время в соседнем зале суда был приговорён к расстрелу бандит, ограбивший зубного техника.
Зайдер отбыл наказание в харьковском допре, но отсидел всего два года — в 1928 году он вышел на свободу и устроился работать сцепщиком вагонов на железную дорогу.
Осенью 1930 года Ольга Петровна Котовская была приглашена в Бердичев на юбилей 3-й Бессарабской кавалерийской дивизии. В один из вечеров к ней в гостиницу пришли трое котовцев и заявили, что Зайдер приговорён ими к смертной казни. Вдова Котовского попыталась отговорить бывших подчинённых своего мужа, доказывая им, что Зайдер — единственный свидетель убийства Котовского и что с его смертью оборвутся все нити, ведущие к тем, кто стоит за спиной Зайдера. А в тайных пружинах убийства мужа Ольга Петровна была уверена.
Но мстители не вняли призывам, и вскоре Зайдер был казнён. Его убили, а затем положили на рельсы, чтобы имитировать несчастный случай. Никто из участников казни Зайдера не был привлечён к ответственности за самосуд. Их даже не разыскивали, хотя правоохранительным органам были известны все фамилии. Кто-то был сильно заинтересован, чтобы истинные причины убийства Котовского не были раскрыты. Но кто? Кто мог так засекретить материалы судебного процесса, что к ним нет доступа и по сей день?
Сделать это могли только люди, обладавшие огромной, по существу, неограниченной властью.
Гибель Григория Ивановича Котовского потрясла Фрунзе. Судя по всему, он заподозрил что-то неладное и затребовал в Москву все документы по делу Зайдера. Кто знает, какие выводы сделал бы из всего этого наркомвоенмор, если бы ему удалось до конца изучить документы. Но через два месяца Фрунзе лёг с пустяковой операцией в больницу и …умер на операционном столе!
После смерти Фрунзе документы по делу Зайдера вернули в Одессу, следователи выстроили удобную версию гибели Котовского. Было объявлено, что убийство совершено на бытовой почве, чем и объясняется мягкость приговора. Но при этом не забыли, что, выйдя на свободу, Зайдер может выболтать правду. И с момента выхода из ворот тюрьмы он уже был обречён.
Скорее всего котовцев попросту спровоцировали на убийство Зайдера, и, как только дело было сделано, о них забыли и не стали разыскивать, чтобы не будоражить общественность новым скандальным процессом…
Когда речь заходит о том, кто убил Котовского, большинство исследователей отвечают: те, кто убил Фрунзе. В этом есть своя логика. Действительно, ненавидевшие Фрунзе ненавидели и Котовского, которого новый Председатель РВС СССР (Троцкий был освобождён от этого поста в январе 1925 года) всячески приближал к себе. Тут надо внимательно проанализировать отношения Фрунзе и его предшественника на посту Председателя РВС.
Троцкий всегда относился к Фрунзе неприязненно. Он чувствовал в молодом военачальнике мощного соперника. Когда во время гражданской войны Ленин предложил назначить Фрунзе командующим 4-й армией Восточного фронта, действующего против Колчака, Троцкий был категорически против. И тем не менее назначение состоялось.
Войска под командованием Фрунзе успешно действовали против Колчака, невзирая на препятствия, чинимые всемогущим Председателем РВС. В случае конфликтов, которые неоднократно возникали между ним и Троцким, Фрунзе напрямую обращался к Ленину и всегда получал поддержку. Простить этого самолюбивый и тщеславный Троцкий не мог и по-своему мстил Фрунзе.
Когда в 1920 году Фрунзе прибыл в Москву после разгрома белых в Средней Азии, его поезд был оцеплен частями ВЧК, и в вагонах был произведён обыск. Делалось это с санкции Троцкого, который заявил, что бойцы Фрунзе привезли с собой золото и драгоценности, награбленные в Бухаре. Фрунзе был страшно оскорблён и заявил протест, рассматривавшийся ЦК ВКП(б). Все обвинения с него были сняты.
Не секрет, что у Троцкого в армии и в ГПУ было огромное количество сторонников. И когда в январе 1925 года Фрунзе сменил Троцкого на посту Председателя Реввоенсовета СССР и начал военную реформу, она прежде всего задела людей Троцкого. Публицист Николай Зенькович пишет: «Став Председателем Реввоенсовета в январе 1925 года, Фрунзе приступил к военной реформе, первым шагом которой была реорганизация центрального военного аппарата, неимоверно разбухшего в годы гражданской войны в основном за счёт сторонников Троцкого…»
Этого троцкисты простить Фрунзе не могли. И не было ли убийство Григория Котовского, которого Фрунзе готовил к должности своего заместителя, предупреждением от тех, кто пострадал в результате проведённых реформ?
В последние годы некоторые историки упорно обвиняют в смерти Фрунзе Сталина. Их основной довод: Сталин-де хотел посадить на место смещённого Троцкого Ворошилова, но его планы спутал Зиновьев, предложив кандидатуру Фрунзе.
Этот довод нелеп. Ведь именно Сталин как раз и поддержал Зиновьева с его предложением, чего он никогда бы не сделал, если бы предполагал проталкивать на эту должность Ворошилова. И случись так, у Фрунзе не было бы никаких шансов стать Председателем РВС.
По моему мнению, Григорий Иванович Котовский должен занять место в скорбном списке таких талантливых красных командиров, как Чапаев, Киквидзе, Щорс, Боженко, Богунский, Черняк, Миронов. Все эти люди были любимцами солдат, военными самородками, способными со временем занять высшие ступени в военной иерархии советского государства. Гибель всех этих людей загадочна, но за ней чётко просматривается зловещая фигура Льва Давидовича Троцкого.
Диверсия или роковая случайность?
Было пять часов вечера 15 октября 1921 г. Среди множества судов, стоящих на стамбульском рейде, выделялись своими размерами итальянский броненосец «Дуильо» и английский крейсер «Кардифф», на фоне которых совершенно терялась небольшая яхта, чей флаг — синий косой крест на белом полотнище — был известен во всем мире как Андреевский. А это означало, что яхта принадлежит военному флоту России. Правда, ее название — «Лукулл» — ничего не говорило русскому слуху; древнеримское имя на корме российского корабля — это был явный нонсенс. Но, как говорится из песни слова не выкинешь — «Лукулл» действительно принадлежал России. Его сделал своей штаб— квартирой генерал-лейтенант Петр Николаевич Врангель, один из главных руководителей белого движения в Гражданскую войну, последний главнокомандующий Вооруженными Силами Юга России, которые он переименовал в Русскую армию.
В описываемый нами день его на яхте не было, и это подарило ему еще шесть с половиной лет жизни…(Он умрет 25 апреля 1928 г. в Брюсселе от банального гриппа в сочетании с туберкулезом и нервным расстройством.)
К стенам древнего Царьграда, а в ту пору Константинополя (ныне Стамбул), барона Врангеля и его армию привело поражение в Гражданской войне. В ночь на 12 ноября 1920 г. Красная Армия под командованием Фрунзе взяла последние рубежи белой обороны в Крыму, после чего началась спешная эвакуация врангелевских войск с полуострова.
Свыше 145 тыс. человек погрузились на корабли и суда и взяли курс к берегам Турции, согласившейся принять изгнанников. Через три дня армада из 126 вымпелов прошла Босфор и встала на якорь на стамбульском рейде. Начались переговоры о размещении армии.
Нет необходимости говорить об этом подробно, отметим лишь, что в самом Константинополе расквартировался только штаб Врангеля — около тысячи офицеров, солдат и казаков. Однако к моменту, когда произошло событие, о котором пойдет речь, свиту главкома составляло лишь его ближайшее окружение, размещавшееся частью в русском посольстве Стамбула, частью — на яхте «Лукулл», ставшей, по сути, резиденцией Врангеля. Это судно было единственным осколком врангелевского флота (остальные корабли и суда ушли в уплату за содержание армии в турецких эмиграционных лагерях) и в первоначальном своем виде представляло шхуну. Ее построили в Англии в 1866 г., а в 1890-м она была куплена Россией и под названием «Колхида» включена в состав Черноморского флота. Через семнадцать лет шхуну переделали в яхту и передали в распоряжение российского посла в Константинополе. Переименованная в «Лукулл», она до осени 1920 г. выполняла задачи посыльного судна, а затем в составе врангелевской эскадры прибыла к берегам Босфора. Роскошно отделанная дорогими сортами дерева, с комфортабельными каютами и салонами, яхта не могла не привлечь внимание Врангеля, который и сделал ее своей штаб— квартирой.