Нет-нет, не ответ, не ключ к заклинанию. Ответ на его собственную проблему!
Осторожно пройдя вдоль линии, чародей внезапно ощутил себя совершенно в ином месте.
Куб из золота и хрусталя медленно вращался над мраморным полом. Огромная комната была обязана своим происхождением пьяному кошмару свихнувшегося зодчего – за исключением висящего в воздухе куба, ни единого прямого угла (и даже прямой линии) в ней не было.
Туманные образы на мерцающих стенах Инеррен предпочел не рассматривать, зная за собой способность слишком увлекаться картинами, переводя в них часть собственного разума и наблюдая со стороны как их, так и себя самого. Один раз он уже сходил с ума и вовсе не стремился повторить этот опыт.
На потолке возникла надпись: «Безумный Оракул».
«Великолепно, – иронически усмехнулся чародей. – И каков же ответ на мой вопрос? Где та сила, что способна одолеть Хаос?»
Коснувшись куба, он услышал:
Что выше всех и вся во всей Вселенной?
Что больше Силы и главней, чем Власть?
Что лучше Знанья и верней Уменья?
Пред чем, скажи, должно все это пасть?
Та Сила, что другие с трона свергнет,
Та Власть, что неподвластна остальным,
Те знанья и уменья, что и Время
Развеют, словно пыль, туман и дым.
Единственное, что превыше славы,
Богатства, честолюбия и слов.
То, что считают многие забавой,
Не зная истины. И имя ей – Любовь.
Она сильнее смерти или жизни,
Она дает забвенье и покой,
Она бросает в муки и сомненья,
Играя чувствами, а часто – и Судьбой.
И те, кто с этой силой не встречался,
Не знал еще, что значит слово «страсть» —
Такой спокойно может распрощаться
С надеждой получить любую власть.
Любовь имеет много смыслов разных,
И все они – одно, одно для всех;
Она для многих, словно Смерть, опасна —
Однако Смерти нет. Есть неуспех.
И неудача часто хуже Смерти…
Так думают влюбленные порой,
Они как перепуганные дети —
Но время движется, и вновь за той игрой
Сошлись Она и Он. И нет причины,
Которой бы поверили они,
Чтобы избегнуть гибельной пучины…
Ведь что для них преданья старины?
Сгорая в бездне страсти и желаний,
Они сжигают собственную жизнь;
Не ведая времен и расстояний,
Пируют двое в миг последних тризн.
А после? Охлажденье и расплата…
Но юные не видят наперед
Конца Любви. Сейчас же – горы злата
Он отдает за краткий взгляд Ее…
И все, что во Вселенной есть, поэты
Не могут описать их сладких мук
Они друг другом сыты и согреты,
Их разговор – одно касанье рук.
Нет вечных сил. Любовь – не исключенье,
Она пройдет, оставив яркий след;
И стал тот след причиной появленья
Того, что носит имя «человек»…
«Прекрасное произведение, – согласился Инеррен. – Только мне-то что до него? Какое отношение имеет Любовь…»
Он оборвал себя на полуслове. Конечно!!!
Эпилог
– Итак, господин судья, – завершал Мандор полуторачасовую речь, в которой обрисовал Повелителя Теней как закоренелого преступника и сотрясателя основ Хаоса, – изложенные выше события говорят сами за себя. Вам остается лишь вынести приговор, соответствующий тяжести проступков.
– С моей точки зрения, все действительно завершено, – наклонил голову Сухэ.
В отличие от Мандора и прочих присутствующих, демоническая внешность которых была такой, словно они присутствовали на приеме у самого Короля Хаоса, судья почему-то избрал невзрачную человеческую личину с коротко подстриженными седыми волосами, а облачение его – старый желтый кафтан с затертыми пятнами от каких-то странных составов – наводило скорее на мысль о некоем лабораторном эксперименте.
– Однако никогда не следует пренебрегать законом – пусть даже мы и в Хаосе. – Он позволил себе небольшую шутку. Присутствующие вежливо засмеялись. – Подсудимый, вам предоставляется право высказаться.
Инеррен медленно поднялся и краем глаза уловил подбадривающий знак Айры. Он кивнул в ответ. Перед мысленным взором чародея пробежала вся прошлая жизнь, все ее радости и невзгоды.
Вкладывая в слова весь резерв своей силы, он начал говорить. Не руническим стихом-заклинанием, не Высоким Слогом барда – это было небывалой смесью невозможных стилей.
Судьба имеет силу – и законы,
Чтоб власть свою обосновать потом;
Пред ней равны и нищие, и воины,
И короли. Но дело тут в другом:
Судьба свои права не уступает —
И никому, по правде говоря,
Они и даром не нужны: едва ли
Способен кто-нибудь их разобрать.
И вечно человек – «Венец Творенья» —
Стремится заявить, что он свою
Судьбу творит без всяких принуждений,
Тем отрицая Вечную Игру.
Как маг, я понимал свою ошибку;
Но человек во мне живет всегда —
И только иронической улыбкой
Встречал он аргументы о Богах,
О Долге, о Стремленье и Порядке,
О Хаосе и Темной Стороне…
Он будет жить всегда – тайком, украдкой,
Отрывками – но он всегда во мне.
Как можете вы ждать от человека,
Упрямого творения Судьбы.
Разумных черт, коль разума в нем нету,
А есть лишь жажда странствий и мечты?
Как можно называть закон всеобщим,
Коль он основан лишь на вас самих?
Возможно ль по нему признать виновным
Того, кто не изведал дней былых?
Я – человек; и маг, во мне живущий,
Рискует больше, чем любой игрок:
Он полагается на Прихоть и на Случай,
Не одолев свой собственный порог.
Чем может заплатить уже убитый?
Лишиться жизни? Так ее уж нет.
Волшебной силы? Двери все открыты,
И медленно идет его конец.
Еще до первой фразы Прокурора,
Еще до обвинения – вердикт
Был вынесен. Он для меня не новость;
Тому, кто мертв, прикажут вновь: «Умри!»
Но вам претендовать на справедливость
Не стоит. Истины единой нет,
И ваша – только часть. Но я бессилен
Вам доказать ее Путем Теней.
Тропа была извилистой и тяжкой,
Но будь возможность снова все начать —
Я сделал бы все то же без оглядки
На нужный вам конечный результат!
Молчание в зале длилось долго. Сухэ пристально смотрел на Инеррена, потом перевел взгляд на Мандора.
У чародея появилась надежда.
– Сдай свой посох, – в конце концов произнес судья.
Инеррен вручил указанное подошедшему служителю.
Посох лег перед Сухэ на гладко отполированную столешницу. Судья еще долго рассматривал его, затем произнес нечто вроде «Мэдванн» и взмахом руки отправил посох в небытие.
– Ты должен покинуть Двор в течение трех дней, – громко объявил свой вердикт судья. – Иначе…
– Конечно, Лорд Сухэ, – усмехнулся чародей. – Можете не продолжать. В этой игре я уже участвовал.
Айра не верила собственным ушам. Этого не могло быть!
Лорд Сухэ, Хранитель Логруса, был главным из Посвященных Хаоса! И когда представился отличный случай законным путем рассчитаться с обидчиком… не хозяина, но покровителя или что-то в таком роде, – он ограничивается тем, что лишает его посоха и заставляет сменить место обитания! Ведь Инеррен не применял заклинаний дружбы и тому подобного магического трюка, его стихи были только стихами – убедительными, но не более того. В чем же тут секрет?
Волшебница сама порою была загадкой для исследователей Искусства и его носителей, однако загадкой были сами ее методы, которых она не открывала – что естественно для магов. Но чародей-то ничего не скрывал, все окружающие прекрасно видели и слышали его работу. И при этом эффект оказывался невероятным.
Единственное объяснение – сила личности – было на уровне деревенской ведьмы. Но иного Айра не могла придумать…
А следовало бы. Ведь никто не знал Инеррена лучше ее.
Верно было и обратное.
Они спокойно могли доверить друг другу свою жизнь. Если один из них попадал в беду, второй охотно рисковал чем угодно, чтобы вытащить первого из передряги. Так уже бывало.
Нельзя было сказать, что они ПОЛНОСТЬЮ доверяли друг другу. Маги – личности особого склада, полное доверие невозможно даже между учителем и учеником… Соперничество без зависти – вот, пожалуй, самый точный термин, описывающий их взаимоотношения.
Любовь? Да. Но не в обычном смысле этого слова, ибо он недоступен для магов, полностью контролирующих свои чувства.
То, что когда-то происходило в бассейне Источника, было четким расчетом. С обеих сторон. И не важно, что при этом ощущал сам Источник.
Хотя, возможно, он-то как раз ощущал истину.
Как и Лорд Сухэ – у него было много агентов, но лишь одного он ценил. Вернее, одну.
Синюю Колдунью…
Теневой Путь – лишь один из многих. Следовать ему – значит узнавать жизнь совсем с другой стороны. Сторон же этих, к сожалению (или к счастью?), чересчур много для того, чтобы познакомиться со всеми. Даже десяти жизней не хватит, чтобы узнать хоть малую толику этого комплекса.
Почему?
Потому что в жизни все не так, как на самом деле. И тот, кто не понимает этой очевидной истины, стоит лишь в самом начале Пути – избранного им Пути. Или избранного ДЛЯ него.
Рано или поздно любой Путь приведет к ответу. Только к какому? Это зависит и от самого Пути, и от идущего им – ибо двое никогда не получат одинаковых ответов на один и тот же вопрос.
Но что делать, когда Путь заводит в тупик?
Во-первых, подумай, тупик ли это на самом деле.