– А Хен Вен?..
– Она не отходила от тебя с тех пор, как тебя, полумертвого, принесли сюда, – сказала Эйлонви и, опустив глаза, добавила: – Так же как и я. Она очень умная свинья, – продолжала девушка, – хотя все еще чего-то боится и начинает волноваться. Не успокоилась. И очень упрямая. Это наводит меня на мысль, что не много разницы между свиньями и теми людьми, которые их сторожат. Никого из знакомых, как ты понимаешь, я не имею в виду. – И она лукаво взглянула на Тарена.
Дверь в комнату приоткрылась, и в нее просунулась рыжая голова и острый нос Ффлеуддура Ффлама.
– Ура! Ты опять с нами! – вскричал он. – Впрочем, ты можешь сказать, что это мы с тобой.
Гурги и карлик высунулись из-за спины барда и ввалились в комнату. Не обращая внимания на протесты Эйлонви, они столпились вокруг лежащего Тарена и стали тормошить его. Ффлеуддур и Доли были целыми и невредимыми. Зато на голове Гурги красовалась повязка, и передвигался он, прихрамывая.
– Да! Да! – закричал он. – Гурги дрался рядом со своими друзьями, он бумкал кулаками, он хрумкал зубами, он кидался на врагов прыгами и лягал их дрыгами. Свирепые воины ударили его по бедной слабой голове, но храбрый Гурги не убежал! О нет! О да!
Тарен растроганно и нежно улыбался ему.
– Я сочувствую твоей бедной слабой голове, – сказал он, кладя руку на плечо Гурги, – и сожалею, что мой друг был ранен, защищая меня.
– Какая радость! – возопил Гурги. – Какой бой и убой! Сильный Гурги наполнил кровожадных врагов тряской и ужаской.
– Это правда, – сказал бард, – он был самым смелым среди нас. Хотя и мой крепкий друг Доли своим топором совершал чудеса.
Доли в первый раз растянул губы в улыбке.
– Никогда бы не подумал, что кто-либо из вас умеет махать мечом, – сказал он, стараясь выглядеть хмурым. – Сначала я принял вас за длинноногих недотеп. Мои глубокие извинения, – добавил он, низко поклонившись.
– Мы задержали войско Рогатого Короля, – пояснил Ффлеуддур, – и сдерживали напор до тех пор, пока не уверились, что ты в безопасности. У некоторых из них, – бард хитро улыбнулся, – был повод здорово обижаться на нас. Вот что значит мы! – вдруг воспламенился бард. – Дрались как сумасшедшие! Нас было безнадежно мало против тучи врагов! Но Ффлам никогда не сдается! Я бился с тремя одновременно. Рубил! Колол! Один из них, жалкий трус, напал на меня сзади. Но я отшвырнул его. Мы отбились от них и двинулись в Каер Датил, кроша всех на своем пути…
Тарен покосился на арфу барда, ожидая, что вот-вот лопнут все струны разом. К его удивлению, ни одна даже не зазвенела.
– Итак, – перевел дыхание Ффлеуддур, – мы победили. И хоть ты был ранен, победа досталась нам легко, уверяю тебя. Я ни на секунду в этом не сомневался. Я просто знал, что мы победим!
С глубоким долгим звоном оборвалась струна. Ффлеуддур смущенно замолчал и склонился к Тарену.
– Совершенно зеленый, – сказал он озабоченно, – абсолютно зеленого цвета.
Эйлонви набросилась на барда и стала подталкивать его к двери.
– Уходи! – закричала она. – Все убирайтесь! Вы изнуряете его своей болтовней. – Девушка вытолкала вслед за Ффлеуддуром карлика и Гурги. – Там и оставайтесь! Никто не войдет, пока я не позволю!
– Даже я?
Тарен встрепенулся, заслышав знакомый глубокий голос.
В дверном проеме высился Гвидион.
В первый момент Тарен не узнал его – вместо потрепанной куртки и изношенного плаща на Гвидионе сияли драгоценные одежды принца. Глубокими тяжелыми складками ниспадала с плеч богатая мантия. На груди сверкала золотая цепь с круглым диском с выбитым на нем изображением солнца. И зеленые глаза его сияли такой глубиной и силой, что Тарен наконец увидел Гвидиона в том обличье, каким он всегда представлялся ему в воображении.
Забыв о своей раненой руке, Тарен вскочил на ноги. Принц шагнул к нему. Памятуя о высоком происхождении посетителя, Тарен преклонил колено.
– Лорд Гвидион… – пробормотал он.
– Это не приветствие между друзьями, – мягко сказал Гвидион, поднимая Тарена с колен. – Мне гораздо приятнее вспоминать, как Помощник Сторожа Свиньи в лесу неподалеку от Каер Даллбен боялся, что запыленный незнакомец отравит его глотком воды.
– После исчезновения Спирального замка, – запинаясь, сказал Тарен, – я уже не чаял увидеть тебя.
Он крепко сжал руку Гвидиона и, не стыдясь своих слез, громко зарыдал.
– Как видишь, я перед тобой, живой и невредимый, и даже немного живее и целее, чем ты, – улыбнулся Гвидион, помогая Тарену сесть.
– Но как ты… – начал Тарен, как вдруг разглядел черные ножны на боку у Гвидиона.
Тот заметил взгляд юноши.
– Подарок, – ответил он, – королевский подарок от молодой леди.
– Я сама подвесила его к поясу Гвидиона, – вставила Эйлонви и добавила, кивнув в сторону Тарена: – Я уговаривала его не трогать меч! Не вытаскивать его из ножен! Но он невероятно упрямый.
– К счастью, ты не успел вытащить его из ножен полностью, – сказал Гвидион. – Боюсь, что пламя Дирнвина было бы слишком сильным даже для Помощника Сторожа Свиньи. Это оружие власти, как правильно поняла Эйлонви, – добавил он. – Меч такой древний, что я даже считал его не более чем легендой. Тайна Дирнвина до конца еще не раскрыта, его свойства до конца не известны и самым мудрым старцам. Спиральный замок держался на его колдовской силе и рухнул, как только Дирнвина не стало в подземелье. Исчезновение этого меча и подкосило Арауна.
Одним резким уверенным движением Гвидион выхватил меч из ножен и поднял его над головой. Клинок ослепительно сверкал. В испуге Тарен отпрянул назад, рана его снова заныла. Гвидион быстро вернул клинок в черные ножны.
– Как только я увидела лорда Гвидиона, – сказала Эйлонви, восхищенно глядя на принца, – я тут же поняла, что он тот, кому должен принадлежать меч Дирнвин. Признаюсь, я рада была освободиться наконец от этой тяжеленной штуки.
– Перестань без конца перебивать, – вспылил Тарен, – и дай мне узнать, что случилось с моим другом!
– Не стану утомлять тебя длинным рассказом, – сказал Гвидион. – Ты уже знаешь, что мы отогнали Арауна. Сегодня он больше нам не угрожает. Может, конечно, внезапно где-нибудь объявиться. Но в ближайшее время бояться его нечего.
– А что с Акрен? – спросил Тарен. – И Спиральный замок…
– Меня не было в Спиральном замке, когда он стал рушиться, – сказал Гвидион. – Акрен еще до этого вывела меня из темницы. Связанный и прикрученный к седлу, я ехал в сопровождении Детей Котла к замку Оэт-Аноэт.
– Оэт-Аноэт? – переспросил Тарен.
– Это главная крепость Аннуина, – пояснил Гвидион, – неподалеку от Спирального замка. Араун возвел ее в то время, когда владел всем Придайном. Это место смерти. Его стены замешены на человеческой крови и костях. И я уже предвидел мучения, которые уготовила мне Акрен. Она, прежде чем бросить меня в темницу, спрашивала: «Почему ты выбираешь смерть, лорд Гвидион, когда я могу предложить тебе вечную жизнь и власть над смертными? Я правила Придайном задолго до Арауна, – говорила она, – и это я сделала его властителем Аннуина. Я дала ему власть, а он предал меня. Помоги мне, и я посажу тебя на трон Арауна и поставлю править вместо него».
Гвидион устало улыбнулся, словно снова переживая разговор с жестокой Акрен.
– Я ответил ей, – тихо продолжал он, – что с радостью сверг бы Арауна. Но вместе с ним хотел бы разрушить и ее чары. Вот тогда она разъярилась по-настоящему и велела бросить меня в самую глубокую темницу. Никогда еще я не был так близок к смерти, как в замке Оэт-Аноэт.
В потемневших глазах его словно бы проплывали видения тех ужасных дней.
– Я не знаю, как долго я лежал там, – продолжал он. – Время в Оэт-Аноэт движется не так, как здесь. Лучше не буду я говорить о тех мучениях, которые уготовила мне Акрен. Худшие из них терзали не тело, а душу, и наиболее страшным было отчаяние. Хотя даже в самые мрачные моменты надежда не оставляла меня. Вот вам и весь рассказ об Оэт-Аноэт. Если человек выжил там, то, значит, и сама смерть раскрыла перед ним свои тайны. И я выдержал это, – тихо произнес Гвидион, – и в конце концов мне открылось то, что скрыто от нас туманом неведения. Но и об этом тоже я говорить не стану. Достаточно того, что я теперь понимаю движение жизни и холод смерти, печаль смеха и радость слез, начало начал и начало конца. Я видел правду мира и знаю, что никакими цепями не сковать меня. Мои оковы были легкими, как мечты. В миг прозрения стены моей тюрьмы разошлись.
– Что же стало с Акрен? – спросила Эйлонви.
– Не знаю, – ответил Гвидион. – С тех пор я ее не видел. Несколько дней я скрывался в лесу, чтобы подлечить свои раны. Спиральный замок был в руинах, когда я вернулся за вами. И там, на этих обломках, я оплакал вашу смерть.
– Как мы оплакивали твою, – сказал Тарен.
– Я вновь отправился в Каер Датил, – продолжал Гвидион. – Некоторое время я шел как раз по той дороге, что выбрал Ффлеуддур, хотя пересек долину гораздо позже вас. Но в конце концов я вас немного обогнал. И в тот день с неба на меня спустился гвитант. К моему удивлению, он не напал на меня и не испугался, а кружил надо мной, бил крыльями и странно, призывно кричал. Язык гвитантов тоже перестал быть тайной для меня, как и язык любого живого существа. И я понял, что он говорит об отряде путников, идущих в холмах, и бегущей за ними белой свинье. – Гвидион погладил Хен Вен по щетинистой спине. – Я поспешил следом. В этот момент Хен Вен и почуяла мое приближение. Помнишь, как она заволновалась. Ты решил, что она обуяна страхом. На самом деле свинья бросилась искать меня. То, что я узнал от нее, было важно и для Арауна. Именно поэтому он упорно разыскивал свинью. Она знала то, что могло его уничтожить.
– Что же это было? – нетерпеливо спросил Тарен.
– Она знала тайное имя Рогатого Короля.
– Его имя? – удивленно закричал Тарен. – Никогда не думал, что имя может иметь такую роковую силу, обладать таким могуществом.
– Да, – подтвердил Гвидион. – Если ты имеешь мужество взглянуть в лицо злу и назвать его настоящим именем, оно бессильно против тебя, а ты в силах разрушить его. Несмотря на открывшиеся мне тайны мира, я не смог бы без помощи Хен Вен узнать это имя. – Он нагнулся и ласково почесал свинью за ухом. – Хен Вен открыла мне этот секрет в лесу. И нам не потребовались для этого прутики с письменами. Мы понимали друг друга сердцем. Гвитант, круживший надо мной, повел меня к Рогатому Королю. Остальное вы знаете.