Вот что было с Маруфом и купцами. Что же касается царя, то он обратился к везирю и сказал ему: «Обласкай купца Маруфа, и завяжи с ним разговор, и скажи ему про мою дочь, чтобы он на ней женился, и мы бы заполучили все блага, которые у него есть». – «О царь времени, – отвечал везирь, – поведение этого человека мне не нравится, и я думаю, что он плут и лгун. Брось же эти слова, чтобы твоя дочь не пропала ни за что».
А этот везирь раньше просил царя женить его на своей дочери, и царь хотел выдать ее за него замуж, но когда это дошло до царевны, она не согласилась.
И царь сказал везирю: «О обманщик, ты не хочешь мне добра, потому что ты раньше сватался к моей дочери и она не согласилась выйти за тебя замуж, и теперь ты пресекаешь путь к ее замужеству и хочешь, чтобы моя дочь осталась, как земля под паром, и ты взял бы ее сам. Выслушай же от меня такое слово: нет тебе касательства к этим делам. Как он может быть плутом и лгуном, когда он узнал цену этого драгоценного камня – ту, за которую я его купил, и сломал его, так как он ему не понравился? У него много драгоценных камней, и когда он войдет к моей дочери, то увидит, что она красива, и она отнимет у него разум, и он полюбит ее и даст ей драгоценных камней и сокровищ. А ты желаешь лишить мою дочь и меня этих благ».
И везирь промолчал, боясь гнева царя, и сказал в душе: «Натравливай собак на быков!» А затем он обратился к купцу Маруфу и сказал ему: «Его величество царь полюбил тебя, и у него есть дочь, красивая и прелестная, на которой он хочет тебя женить. Что ты скажешь?» – «Это недурно, – отвечал Маруф, – но пусть он подождет, пока придет моя поклажа: приданое за царских дочерей обильно, и сан их таков, что за них дают только приданое, подходящее к их положению. А сейчас у меня нет денег. Пусть же царь подождет, пока придет моя поклажа – у меня добра много. Я обязательно должен раздать за невесту милостыни пять тысяч мешков денег, и мне нужно тысячу мешков, чтобы раздать их нищим и беднякам в вечер, когда я к ней войду, и тысячу мешков, чтобы раздать тем, кто будет идти в шествии, и тысячу мешков, чтобы сделать угощение для военных и для других. Мне нужно сто драгоценных камней, чтобы дать их царевне наутро после свадьбы, и сто драгоценных камней, которые я раздам невольницам и евнухам – я дам каждому из них камень, чтобы возвысить сан невесты. Мне нужно одеть тысячу голых и бедняков, и не обойтись мне без подаяния, – а все это возможно только тогда, когда придет моя поклажа, у меня ведь всего много, тогда я и думать не стану обо всех этих расходах».
И везирь пошел и рассказал царю о том, что говорил Маруф, и царь сказал: «Если он этого хочет, как же ты говоришь про него, что он плут и лгун?» – «Я продолжаю это говорить», – сказал везирь. И царь выругал его, и выбранил, и сказал: «Клянусь жизнью моей головы, если ты не оставишь этих речей, я тебя убью! Возвращайся к нему и приведи его ко мне, и я с ним устроюсь».
И везирь пошел к Маруфу и сказал: «Пойди поговори с царем». И Маруф ответил: «Слушаю и повинуюсь!» И затем он пришел к царю, и тот сказал ему: «Не оправдывайся этими оправданиями! Моя казна полна, возьми ключи себе и расходуй все, что тебе нужно. Давай сколько хочешь, одевай бедных и делай что хочешь, – и тебе ничего не будет от дочери и ее невольниц, а когда придет твоя поклажа, сделай своей жене какое хочешь уважение. Мы будем ждать ее приданого, пока не придет твоя поклажа, и между мной и тобой нет никакого различия».
И затем он приказал шейх-аль-исламу написать брачную запись, и тот написал запись царевны с купцом Маруфом, и царь принялся устраивать свадьбу. Он приказал украсить город, и забили в барабаны, и поставили кушанья всевозможных родов, и пришли забавники. А купец Маруф сидел на скамеечке в брачном зале, и к нему приходили забавники, фокусники и плясуны, и мастера диковинных движений и удивительных развлечений, – и он приказывал казначею и говорил: «Принеси золото и серебро!» И тот приносил золото и серебро, и Маруф обходил смотрящих, подавал каждому, кто играл, горсть, и он благодетельствовал беднякам и нищим и одевал голых, и была эта свадьба шумная.
И казначей не успевал приносить из казны деньги, а сердце везиря чуть не лопалось от злости, но он не мог ничего сказать.
А купец Али удивлялся, что расходуются такие деньги, и говорил купцу Маруфу: «Аллах и его приспешники пусть отомстят твоей голове. Тебе не довольно, что ты погубил деньги купцов, и ты губишь деньги царя». И купец Маруф отвечал ему: «Это тебя не касается. Когда придет поклажа, я все возмещу».
И он начал разбрасывать деньги и говорил про себя: «Жгучая чума! Что будет, то будет, и от того, что предопределено, не убежишь!»
И свадьба продолжалась сорок дней, а на сорок первый день устроили шествие невесты, и перед ней шли все эмиры и военные, и когда ее привели, Маруф стал рассыпать золото над головами людей. И царевне устроили великолепное шествие, а Маруф истратил очень значительные деньги, и его ввели к царевне, и он сел на высокое кресло. И опустили занавески, и заперли двери, и все вышли и оставили его у невесты, и тогда он начал бить рукой об руку и просидел некоторое время печальный, ударяя ладонью об ладонь и говоря: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха высокого, великого». – «О господин мой, да будешь ты здоров, почему это ты озабочен?» – спросила царевна. И Маруф сказал: «Как мне не быть озабоченным, когда твой отец меня расстроил и сделал со мной такое дело, как будто сжег зеленый посев». – «А что с тобой сделал мой отец, скажи мне?» – спросила царевна. И Маруф ответил: «Он ввел меня к тебе раньше, чем прибыла моя поклажа, а я хотел иметь самое меньшее сто драгоценных камней, чтобы раздать их твоим невольницам, каждой по одному камню, чтобы они радовались и говорили: «Мой господин дал мне камешек в ночь, когда вошел к своей госпоже». И этот поступок служил бы для возвышения твоего сана и увеличения почета тебе. Я не перестаю раздавать камни, так как у меня их много».
«Не заботься об этом и не огорчайся по этой причине, – сказала царевна. – Что касается меня, то тебе от меня ничего не будет плохого, так как я подожду, пока придет твоя поклажа, а что касается невольниц, то тебе от них тоже ничего не будет. Вставай, сними с себя одежду и доставь себе наслаждение, а когда придет твоя поклажа, мы получим эти камни и другое».
И Маруф поднялся, и, сняв с себя одежду, сел на постель, и принялся дразнить жену, и начались заигрыванья, и он положил ей руку на ногу, а она села к нему на колени, вложила губы ему в рот, и был это тот час, когда забывает человек отца и мать.
И Маруф обнял жену, и прижал ее к себе, и стал мять ее в объятиях, и прижал ее к груди, и сосал ей губы, пока из них не потек мед. Он положил ей руку под левую подмышку, и ее члены, как и его члены, устремились к сближению, и тогда он ударил ее между грудями, и она оказалась меж его бедрами, и он опоясал ее ногами, и испробовал оба способа, и закричал: «О, отец двух покрывал!» И он вложил заряд, и зажег фитиль, и, нацелившись по компасу, приложил огонь, и сбил башню со всех четырех столбов, и была это загадка, о которой не спрашивают, и девушка вскрикнула криком, который неизбежен, и купец Маруф уничтожил ее девственность, и была это ночь, которая не идет в счет ночей жизни, так как она заключает сближение с прекрасными, объятия и игры до утра.
А потом Маруф сходил в баню, и надел платье из платьев царей, и, выйдя из бани, пришел в диван царя, и те, кто был там, встали ради него на ноги, и встретили его с уважением и почетом, поздравляя его, и призывали на него благословение.
И Маруф сел рядом с царем и спросил: «Где казначей?» И ему сказали: «Вот он, перед тобой». И Маруф молвил: «Подай почетные одежды и одень всех везирей, и эмиров, и обладателей должностей!» И казначей принес ему все, что он потребовал, и Маруф сидел и давал каждому, кто к нему приходил, и одаривал всякого человека, смотря по его сану.
И он провел таким образом двадцать дней, и у него не обнаружилось ни поклажи, ни чего-нибудь другого, и казначей почувствовал из-за него величайшее стеснение.
И он вошел к царю в отсутствие Маруфа (а царь сидел с одним только везирем, больше ни с кем), и поцеловал перед ним землю, и сказал: «О царь времени, я тебе кое-что расскажу, так как ты, может быть, будешь меня упрекать за то, что я тебе этого не рассказал. Знай же, что казна опустела, и там не осталось денег, кроме малого количества, и через десять дней мы ее запрем пустой». – «О везирь, – сказал царь, – поклажа моего зятя задержалась, и о ней нет вестей». И везирь захохотал и сказал: «Да будет Аллах к тебе милостив, о царь времени! Ты слишком прост для дел этого плута и лгуна! Клянусь жизнью твоей головы, у него нет ни поклажи, ни чумы, которая освободила бы нас от него, и он с тобой плутовал, пока не погубил твои деньги и не женился на твоей дочери даром. До каких пор ты будешь беспечен с этим лгуном?» – «О везирь, – сказал царь, – как сделать, чтобы узнать истинное положение дел?» И везирь сказал: «О царь времени, не проведает тайны мужчины никто, кроме его жены. Пошли за твоей дочерью, чтобы она пришла за занавеску, и я спрошу ее об истинном положении. Пусть она расспросит Маруфа и осведомит нас об его обстоятельствах». – «В этом нет дурного, – сказал царь, – клянусь жизнью моей головы, если будет установлено, что он плут и лгун, я убью его наихудшим образом».
И затем он взял везиря и, придя с ним в приемную комнату, послал за своей дочерью, и она пришла за занавеску (а это было в отсутствие ее мужа) и, придя, сказала: «О батюшка, что ты хочешь?» – «Поговори с везирем», – сказал царь. И царевна спросила: «О везирь, что тебе?» И везирь молвил: «О госпожа, знай, что твой муж погубил деньги твоего отца и женился на тебе без приданого. Он все время обещает нам и не исполняет обещаний, и об его поклаже не обнаружилось сведений, а в общем, мы хотим, чтобы ты рассказала нам про него».
И царевна сказала: «Его речи многочисленны, и он все время приходит и обещает мне драгоценные камни, сокровища и дорогие материи, но я ничего этого не вижу». – «О госпожа, – спросил везирь, – можешь ли ты сегодня ночью завязать с ним разговор и сказать ему: «Расскажи мне правду и не бойся ничего. Ты стал моим мужем, и я не допущу с тобой неосторожности. Расскажи мне истину об этом деле, и я придумаю для тебя план, который тебя спасет». И затем отдаляйся и приближайся к нему в разговоре, покажи ему любовь и допроси его, а после этого расскажи нам истину о его деле». – «О батюшка, – ответила