Большинство приемных родителей очень болезненно относятся к подобного рода поискам. Однако Женева отправляется в Мемфис вместе с Марти и другими членами семьи, чтобы предпринять еще одну попытку. «Они отвели детей в зоопарк, а мы с мамой зашли в телефонную будку – у каждой в руках было по горсти 10-центовых монет. Я думаю, каждый усыновленный ребенок хочет знать, откуда он взялся. Моя мама меня полностью в этом поддерживала». Они начинают обзванивать всех людей из телефонного справочника, чьи фамилии совпадают с девичьей фамилией биологической матери Марти или с фамилией ее мужа. Наконец, они выходят на человека, чью фамилию Марти носила до того, как ее удочерили. Они дозваниваются до него, но слышат совсем не то, что хотели.
«Я был женат на ней, но я не ваш отец», – говорит он. Однако он все же помогает Марти, передав ей контакты ее родного дяди. Они встречаются. «Мой дядя показал мне фотографию матери. Я тут же подумала, какой же она была красивой», – говорит Марти и с милой улыбкой добавляет: «К сожалению, я не похожа на нее».
К тому времени, когда в 1961 году они находят Бет, та уже снова вышла замуж и теперь живет в Лас-Вегасе. Самой Марти уже почти тридцать, и она рада получить от нее весточку. «Не прошло и недели, как она приехала навестить меня», – вспоминает старушка. Их встреча, сумбурная и волнительная, происходит в доме приемной матери в Теннеси. «Мама встретила Бет с распростертыми объятиями, – говорит Марти, – и даже позволила ей остаться на ночь».
Мисс Марти очень трогательно описывает эту сцену. Вот они обнимаются и целуются с Бет. «Мы рассмотрели друг друга в мельчайших подробностях. И я тут же полюбила ее». Тот день стал началом новых отношений, так что в последние месяцы своей жизни Бет даже живет вместе с Марти под одной крышей. «Скорее это было похоже на отношения между двумя сестрами, чем между матерью и дочерью. Таковы мои чувства. Она никогда не была мне матерью».
Они обмениваются друг с другом историями. Они вместе переосмысляют прошлое.
Бет рассказывает, как годами искала свою потерянную дочь, но потом все же сдалась. В Обществе детских домов Теннесси ей сообщили, что девочка умерла. «Она так сокрушалась, что отказалась от меня, – говорит Марти. – У меня были сотни вопросов, на которые я хотела получить ответы, но она была не очень расположена говорить об этом. Она никогда не делилась деталями или подробностями, которых я так ждала».
Бет избегает вопросов о биологическом отце Марти. Она лишь коротко расскажет, что встретила парня и влюбилась в него. «Ей было пятнадцать… Он был уже мужчиной… Думаю, этим все сказано». Мисс Марти говорит об этом факте с выдержкой настоящей южной леди.
В конце концов, она решила не разыскивать своего отца, хотя затем всю свою жизнь, глядя на незнакомых мужчин, думала: «Может быть, это мой папа?» «Точно так же я спрашивала себя обо всех прохожих: «А что, если это мой брат или моя сестра?» Ей становится грустно, когда она узнает, что у нее нет ни братьев, ни сестер. Ни у приемной, ни у биологической матери никогда не было других детей.
Как и многие усыновленные дети, она была единственным ребенком в семье.
Ее приемная мать умерла в 2003 году. Марти считает, что ей очень повезло, потому что незадолго до этого она успела поговорить с ней по телефону. «Я безумно рада, что смогла поговорить с ней в последний раз», – вздыхает она. В том же году скончался первый муж Марти, Хью. Она вышла замуж повторно, но вскоре и второй муж ушел из жизни. Голос Марти становится задумчивым: «Я потеряла двух мужей, двух матерей, свою машину, свою независимость, свое здоровье… но я многое обрела».
Она обрела новых друзей в доме престарелых и регулярно получает весточки от своих детей. Они приезжают и рассказывают о своей жизни, а она буквально излучает материнскую любовь. Разница между ее отношением к собственным детям и теми эмоциями, которые связаны с печальным прошлым, очень велика. «Я бы не отказалась ни от одного из своих детей. Я очень горжусь своими детьми… очень-очень». Она смущенно улыбается: «Возможно, даже слишком горжусь».
Безусловно, Марти постоянно думала о своем удочерении. Как и все приемные дети, она искала ответ на главный вопрос. «Я понимаю, почему она отдала меня, и не виню ее за это, но у меня все же в голове не укладывается, как она могла это сделать. Я так и не смогла смириться с этим, даже сейчас, столько лет спустя. Больно осознавать, что она от меня отказалась. Как вообще кто-то может отдать своего ребенка?»
Я возвращаюсь на парковку после разговора с Марти. На крыльце оживленно болтают две старушки. В тот момент, когда я прохожу мимо, одна из них роняет трость, и она катится вниз по улице. Я поднимаю ее и возвращаю владелице, думая при этом, что и у этих незнакомых мне женщин тоже есть своя история. Она есть у каждого из нас – главное, чтобы нашлись люди, готовые ее выслушать.
Некоторое время я молча сижу в машине, не поворачивая ключа зажигания. Я вспоминаю Марти. Она смогла создать собственную прекрасную и любящую семью. Она сделала этот решительный шаг вперед. Я бы хотела видеть ее на встрече в Мемфисе. Уверена, что другие приемные дети были бы рады познакомиться с ней.
И еще я думаю о тех, кто, как Джорджия Танн, смеет выходить на охоту. Кто идет против всех человеческих инстинктов и продает детей, как товар. И об обществе, которое годами готово закрывать на это глаза.
Как биологическая мать переживает расставание с дочерью, которую растила два года? Каково ей услышать известие о ее смерти?
Ни одно интервью не в силах дать исчерпывающие ответы на все эти вопросы.
Я уже почти тронулась с места, когда раздается телефонный звонок. На экране высвечивается номер мисс Марти. Она говорит, что надеется продолжить наше общение. «Я провела прекраснейший день, – признается она, – и мне очень бы хотелось остаться с вами на связи».
«Да, мне тоже хотелось бы остаться с вами на связи, мисс Марти».
И я знаю, что так оно и будет.
Мы никогда не теряем связи с людьми, чьи истории остаются жить в нас.
По пути в Нашвилл я включаю кондиционер. В городе я разглядываю спешащих по улицам людей и размышляю о том, сколько из них имеют отношение к скандалу с Джорджией Танн. От усыновленных детей и их родителей до законодателей и чиновников.
Мое следующее интервью состоится послезавтра. Мне предстоит поездка по проселочным дорогам Теннесси. Надеюсь, и на этот раз мой собеседник скажет, что его жизнь стала намного лучше после того, как его усыновили.
Но это все случится потом. А пока я предвкушаю мексиканскую еду и встречу со своими двумя внучками – клянусь, что сегодня я обниму их в два раза крепче.
Глава 9Голливудская история«Они смотрели других детей, но выбрали именно меня»
ДЕВОЧКЕ-ПОДРОСТКУ, КОТОРАЯ ПРИЕЗЖАЕТ в приют для незамужних матерей в Западном Теннесси, никто не объясняет, что ее ждет. Она не знает, что должна будет официально отказаться от своего новорожденного ребенка.
В своей шестнадцатый день рождения, 20 апреля 1940 года, девочка рожает малыша. У него такие же рыжие волосы, как у матери.
Джорджия Танн лично приезжает, чтобы поговорить с ней, но девушка непреклонна. Танн объясняет: будет лучше, если она добровольно отдаст ребенка на усыновление. Девочка колеблется с принятием решения. И, в отличие от большинства других героинь подобных историй, находит в себе мужество отказаться от подписания документов.
Она не отдаст своего ребенка.
Впрочем, согласия молодой матери не требуется: кому интересно мнение незамужнего подростка? Ребенка все равно забирают. Новорожденный мальчик попадает на попечение Общества детских домов Теннесси, откуда его и отдадут на усыновление.
Молодой матери разрешают остаться в приюте еще на месяц, а затем переводят в женский приют для несовершеннолетних в городе Чаттануга.
Место, которое станет для нее чем-то вроде тюрьмы.
СТИВЕН СМАЙЛИ БЕРНЕТТ, КОТОРОМУ НА МОМЕНТ нашей встречи исполнилось уже семьдесят восемь лет, – ковбой, выросший в Голливуде. Джорджия Танн была нередким гостем в доме его детства. В детстве он называл ее «Мемфисская Танн». Приемный отец Стивена, ныне покойный Смайли Бернетт – известный исполнитель кантри-музыки, автор песен и актер, который сыграл множество ролей в вестернах и телевизионных шоу, таких как «Станция Юбочкино»[7]. Смайли был закадычным другом Джина Отри по прозвищу «Поющий ковбой» – одного из самых известных исполнителей и пионеров кантри-музыки.
Стивен и трое его братьев и сестер – из числа младенцев, которые были отданы на усыновление известным людям в Калифорнии. Это одна из особенностей работы Танн. Шоу и выступления, с которыми Смайли разъезжал в самом начале карьеры, нередко приводили его в Мемфис, поэтому, когда его жена, Даллас, узнала, что у нее не может быть своих детей, они решили усыновить двух мальчиков и двух девочек из Общества детских домов Теннесси. Каждому из мальчиков они дают второе имя Смайли.
Я шла по следу Стивена, как опытная ищейка, – в этом мне очень помогли навыки, полученные в те времена, когда была начинающим репортером. Бернетты не скрывали, что усыновили детей, – их семейная фотография даже была напечатана в газете Мемфиса. О Стивене мне рассказал один из усыновленных детей, который сейчас проживает в Юте. В беседе он упомянул, что его родители жили по соседству с Бернеттами в Калифорнии и именно они свели его родителей с Танн.
Усыновленный известным актером вестернов и кантри-певцом Смайли Бернеттом Стивен называет Джорджию Танн «Мемфисской Танн» и помнит ее визиты в дом его детства. Настоящее имя Смайли – Лестер Элвин Бернетт – указано в свидетельстве о рождении Стивена.