о мемориала жертвам Общества детских домов Теннесси. Этому стоило бы только порадоваться, если бы не пришлось продумывать еще одну цепочку перемещений.
В довершение ко всему мы вдруг обнаружили важный организационный недостаток: официальное начало вообще не было спланировано. Почему мы не подумали о том, чтобы обустроить специальную зону для регистрации и приветствия гостей? Вместо этого мы начинаем сразу с общей встречи в Кирби Пайнс. Мы надеемся познакомиться со всеми там, но при этом не представляем, захочет ли кто-нибудь выступить.
«Остается только нырнуть и посмотреть, к чему это приведет», – сказала мне Лиза несколько дней назад.
Конни, которую мы знаем только по электронной переписке, приезжает первой, и именно с нее я начинаю серию своих интервью. Она является главной движущей силой всего происходящего, а ее история станет отражением душевной боли и невероятной стойкости. Мы с Лизой вздыхаем с облегчением, увидев ее улыбающееся лицо.
Теперь мы можем смело нырнуть вместе.
Глава 12Ее единственный дом«Мы искали тебя целых сорок лет»
ГРЭМУ ТРИ ГОДА. ОН РАСТЕТ В ПОЛНОЙ СЕМЬЕ, однако его дом вряд ли можно назвать спокойным и безопасным местом.
Отец мальчика только что вернулся с войны и привез с другого конца света отнюдь не памятные сувениры. Он переживает невроз военного времени, серьезное нервное истощение. Лишь годы спустя это состояние станут определять как боевой посттравматический синдром. Практически сразу после возвращения он развелся со своей молодой женой.
Мать мальчика зовут Лидия Мари. Это образованная девушка из состоятельной семьи. После развода она ищет для себя не работу, а нового мужа и вскоре обручается с другим мужчиной. Однако, все еще чувствуя привязанность к прошлому, Лидия одновременно заводит короткий роман – по слухам, со своим бывшим мужем. Затем она все-таки выходит замуж за нового жениха, Артура Дилларда, в надежде создать семью для себя и своего малолетнего сына.
Через некоторое время разражается скандал. Лидия узнает, что беременна, и, учитывая срок, муж заявляет, что отцом ребенка является кто-то другой. Не желая брать на попечение еще одного пасынка, он в ярости связывается с Обществом детских домов Теннесси и договаривается о том, чтобы отдать или продать ребенка. Он даже обещает заплатить социальному работнику, чтобы тот забрал новорожденного, когда придет время. Пытаясь скрыть беременность от семьи и соседей, заблудшую невесту отправляют за пределы штата, чтобы она смогла родить втайне и покончить с этим. Подобная практика не является чем-то необычным, хотя большинство таких матерей не состоят в законном браке.
Крошечную Мэри Джоан, появившуюся на свет в июле 1950 года, забирают у матери всего неделю спустя после родов. Помощница Танн увозит младенца в Мемфис. В приемном отделении детского дома ее уже ждет кроватка – место для передержки. Впрочем, малышке недолго придется спать на ней. У Танн уже давно созрел свой план относительно этой светловолосой девочки.
Приемные родители, Дженис и Рой Уилсоны, прибывают, чтобы забрать дочь, и привозят с собой груз неразрешенных проблем. Другие агентства по усыновлению уже им отказали. Уилсонам сорок, они считаются слишком старыми для усыновления в обычном порядке, к тому же переживают собственную психологическую травму. Недавняя смерть их шестимесячного ребенка повергла Дженис в состояние тяжелой депрессии.
Они знают, что ребенка можно получить через Джорджию Танн. Быстро.
У них есть деньги, чтобы все организовать.
Они забирают Мэри Джоан и возвращаются домой на другой конец Мемфиса. В этом городе девочка проведет первые десять лет своей жизни под именем Конни Кристин. Уилсоны платят Танн примерно семьсот пятьдесят долларов, что значительно превышает законно установленную пошлину за стандартную процедуру усыновления.
Дженис и Рой, со всеми их недостатками, становятся настоящими мамой и папой для малышки Конни. У нее также появляется одиннадцатилетняя сестра Шелли, которая превращается в любовь всей ее жизни, ее настоящий якорь в море неопределенности. В отчете соцработника позже отмечается, что Шелли, похоже, чувствует особую привязанность к Конни, заботится и ухаживает за ней. «В действительности она делает для нее больше, чем Дженис», – пишет соцработник. Конни, со своей стороны, кажется, также в полном восторге от Шелли.
Пара очень хочет восстановить семью. И эта крошечная малышка, как и многие подопечные Танн, прибывает в свой новый дом ради исполнения некоей миссии. Ради проблемы, которую нужно решить.
Вопрос только в том, справится ли она.
У КОННИ, КОТОРАЯ ТЕПЕРЬ УЖЕ НА ПЕНСИИ, есть несколько домов, огромное количество друзей и любимая собака. Она живет полной жизнью, но в ее сердце остается пустота. Ее стремление объединить всех усыновленных отражает потребность общаться с такими же, как она, помогать им и благодаря этому опыту расти самой.
Она заходит в комнату с видом человека, который знает, чего хочет от жизни. Однако за этой уверенностью скрывается глубокая личная драма. На нее по-прежнему влияют обстоятельства, при которых она появилась на свет в июле 1950 года, и последовавшие за этим непростые события.
Конни прилетела на встречу с Западного побережья ночным рейсом. Ей пришлось подняться до рассвета, чтобы появиться в утренней телевизионной программе Мемфиса вместе с Лизой. Она выглядит намного моложе, чем я ожидала: привлекательная женщина со стильно уложенными светлыми волосами и загорелой кожей. Она одета очень просто. Хотя мы уже общались по телефону и переписывались по электронной почте, но все же начинаем разговор как два любопытных незнакомца. Общительная, но в то же время осторожная, Конни предлагает встретиться за ланчем в ближайшем ресторане. У нас будет пара часов, прежде чем мы вернемся в отель, чтобы еще поработать над логистикой на выходные.
В ресторане она болтает с официантом. Ее улыбка очаровательна. Когда Конни была совсем маленькой, социальный работник нанес визит в дом Уилсонов, чтобы провести оценку перед завершением процедуры удочерения. Работник расхваливал характер, внешность и интеллект малышки. И все же страх снова быть брошенной, потребность в одобрении и стремление к достижениям переполняют всю последующую историю ее жизни. Она изо всех сил старалась угодить всем и каждому и при этом каким-то образом найти свое место. Она говорит мне: «Я просто чувствовала себя не такой, как все. Ты как будто не вписываешься… но люди этого не понимают».
«Я всегда знала, что меня удочерили, – признается Конни. – Мне сказали, что мои биологические родители погибли в автокатастрофе».
Дженис, ее приемная мать, родом из богатой семьи в Вашингтоне, округ Колумбия. Ее прадед был телохранителем президента Авраама Линкольна. «Хотя, – с улыбкой сообщает мне Конни, – он и не был на дежурстве в день убийства Линкольна».
Рой, ее приемный отец, был владельцем сантехнической компании, однако, столкнувшись с некоторыми проблемами в бизнесе, стал продавцом сантехнического оборудования.
Конни едва успела появиться в их доме, а отношения между супругами уже разладились. Они постоянно ссорились из-за денег. «В конце концов в то время, пока шел процесс удочерения, моя мама завела роман на стороне», – говорит Конни.
Конни было всего два месяца от роду, когда вокруг Общества детских домов Теннесси разразился публичный скандал. Она навсегда останется самым маленьким ребенком, которого Танн отдала на усыновление. Детский приют в Мемфисе закрывают, а социальные работники теперь будут инспектировать все дома, где идет процедура по усыновлению. Очередь Конни наступит, когда ей уже исполнится два года. Подробный отчет соцработника отразит картину шумного и беспокойного дома, но не оставит и тени сомнения в том, что Конни – исключительно смышленый и милый ребенок:
«Хотя мы никогда бы не рекомендовали данную семью в качестве приемной, но все же считаем, что, поскольку Конни живет там с двухнедельного возраста, это единственный дом, который она знает, и ее развитие протекает хорошо. В интересах ребенка процедура удочерения может быть разрешена для завершения».
Из отчета соцработника о Конни: «Она очень милый ребенок, все время играет и редко плачет».
Как только процедура удочерения завершается, Дженис снова выходит замуж – и девочка снова оказывается в ситуации, когда новый муж не хочет детей. В течение следующих нескольких лет Конни и ее старшая сестра Шелли, взявшая на себя роль матери, скитаются по родственникам. Через некоторое время приемный отец Конни, Рой, тоже женится, и этот брак приносит ей еще больше горя. «Я так сильно любила своего папу, – вспоминает Конни, – я была отрадой его глаз». Но в возрасте шести лет, став свидетельницей ссоры между отцом и мачехой, она в отчаянии хватает бумажный пакет, кладет в него пижаму и направляется к дому своей приемной матери. На прощание она говорит совсем по-взрослому: «Я больше не могу так жить».
Дженис сильно любит своего нынешнего мужа, но при этом ее мучает чувство вины за то, что она бросила своих дочерей, так что она уходит от него, чтобы жить вместе с Конни и Шелли. Затем она снова выходит замуж. «Папа женился на двух женщинах. Мама была замужем четыре раза, – рассказывает Конни, – после чего они оба снова сошлись».
У себя дома в Калифорнии Конни держит на столе фотографию: она и ее отец Рой запечатлены на ярмарке в Мемфисе. Конни тогда исполнилось семь лет. Снимок был сделан случайно. Еще она показывает совместное фото отца и матери, которые, несмотря на все ссоры и расставания, навсегда останутся ее родителями.
Конни всегда была трудолюбива. На свою первую работу она устраивается в возрасте четырнадцати лет. Она работает каждое лето во время каникул и в течение года – после занятий в школе, изо всех сил стараясь оплачивать расходы своей неопределенной жизни. В девятнадцать она становится стюардессой, а к двадцати уже переходит на руководящую должность. Она не ездит в отпуск и не ходит ужинать в рестораны. В отличие от большинства приемных детей, Конни редко задумывается о своих биологических родителях. «Я была слишком занята тем, чтобы выжить, – говорит она. – Мне приходилось экономить каждый цент, ведь я не хотела снова бедствовать. Я никогда не питала иллюзий насчет того, что в моей жизни будет хоть что-то постоянное. С самых первых дней я получила эти навыки выживания». Она постоянно переезжает с места на место, у нее по-прежнему нет настоящего дома.