Полученный ответ напугал бы любого: «Если усыновление данного ребенка окажется незаконным, вы будете уведомлены о том, какие шаги необходимо предпринять…»
Родители Роберта будут ожидать ответ в течение шести мучительных месяцев. Наконец, их адвокат получит письмо от Лены Мартин, которая является государственным инспектором Общества детских домов Теннесси. «Рассмотрев архивное дело ваших клиентов, мы считаем, что вы можете заверить их в отсутствии причин для беспокойства касательно законности процедуры усыновления».
Я представляю, как дрожат руки Мюриэль, когда она читает это письмо, и как она закрывает глаза, произнося слова благодарности.
«Отец понятия не имел о том, что происходило, что они наняли адвоката», – говорит мне Хизер. – Джорджия Танн всегда была своего рода героем в его сознании, потому что она была героем для его матери».
Тем не менее вокруг усыновления Роберта всегда было немало вопросов. Информация поступает странными путями, просачиваясь то тут, то там на протяжении десятилетий. В 1980-х годах Хизер читает журнальную статью о Танн и начинает собирать дополнительную информацию. Реакция Мюриэль предсказуема. «Это действительно расстроило мою маму, – признается Роберт. – Ей это очень не понравилось». Тем не менее внуки намерены узнать как можно больше, особенно о том, что касается медицинской истории кровных родственников. Они ищут информацию и собирают достаточно данных.
Мать Хизер заинтересована в этом по совсем иной причине. Она увлекается астрологией и хочет выяснить, в какое время дня родился ее муж. Возможно, это поможет ей лучше понять его как личность. Но его свидетельство о рождении неполное.
«Нам пришлось получить судебный ордер, чтобы запросить мое свидетельство о рождении у штата Теннесси», – говорит мне Роберт. В документе, однако, обнаруживаются расхождения: он появился на свет пятого мая или тридцать первого августа? Но Роберт не хочет еще больше расстраивать свою мать, поэтому отступает. «Она чувствовала в этом скрытую угрозу», – объясняет он. В конце концов, эта информация была не так важна, чтобы настаивать. «Это все равно ничего бы не изменило… Я не чувствовал необходимости все знать».
В 1990-м году у Хизер рождается дочь, и одновременно она видит новостной репортаж о том, что штат Теннесси принимает решение на законодательном уровне открыть доступ к архиву усыновленных. Ни слова не говоря бабушке, Хизер начинает свое расследование. Она обращается за помощью к Денни Глэд, о которой услышала по телевизору. Хизер с огромным удовольствием общается с Денни. Та считает, что Роберт вряд ли был украден, поскольку дело происходило в 1930-х годах – то есть еще до того, как преступная деятельность Танн достигла размаха.
Записи теперь открыты, но любые запросы в штат Теннесси должны исходить от самого Роберта. Тот продолжает говорить, что ничего не хочет знать, но при этом все же участвует в поиске информации ради блага собственных детей. В 1993 году Хизер и другие дети получают искомые материалы, однако они не раскрывают личности родных родителей Роберта. «В тот момент мы остановились, – рассказывает Хизер. – Мы чувствовали, что наше копание в этой истории заставляет его грустить. Мы дергали его за живые ниточки, и оно того не стоило».
В 2005 году, после смерти Мюриэль, Хизер со своей невесткой, имеющей докторскую степень по истории, возвращаются к поискам, но по-прежнему не могут отыскать ничего конкретного. Штат Теннесси пишет им, что, похоже, оба биологических родителя Роберта умерли. По крайней мере, их имен нет в текущей переписи населения.
Вторая жена Роберта настояла на том, чтобы он сдал анализ на ДНК и через сайты Ancestry.com и 23andMe попробовал отыскать своих родственников. «Если верить результатам, то у меня немало двоюродных братьев и сестер, – говорит он. – Но я никогда не писал им». Он не встречался ни с кем из членов родной семьи.
И все же после посещения нашего мероприятия в Мемфисе, где он поделился своими историями и завел несколько новых знакомств, Роберт стал гораздо спокойнее. Теперь он рассказывает Хизер о своем усыновлении и о детстве. Он вспоминает одну женщину, которую избегали все жители их маленького городка в Арканзасе. Все дело было в том, что ее сын был незаконнорожденный. Эта женщина не могла приезжать в город, а маленькому мальчику не разрешалось посещать школу. Рассказывая об этом, Роберт пытается помочь Хизер понять, что в те дни самым худшим было оказаться незаконнорожденным.
Приемная мать сказала Роберту, что он родился в многодетной семье, которая не могла позаботиться о нем. Была ли его мать замужем или нет? Этого они не знали.
Возможно, они никогда этого не узнают.
Но у Роберта теперь есть свои собственные дети, которых он безумно любит и которые, как и Хизер, унаследовали часть характера своего отца. Ее упорство поразительно. «За всем этим осталось еще так много загадок и тайн, – говорит она, – и эти тайны заставляют меня продолжать поиски».
Я поняла: портфель из искусственной кожи, в котором хранятся обрывки, ключи к семейным тайнам Роберта, является мощным символом. Такой символ есть у каждого, кто пришел на наше субботнее мероприятие. В большой сумке Лилиан лежат копии архивных выписок. У Конни есть ее папка. У Джейни – чемоданчик на колесах. Бриджит носит с собой записную книжку, в которой с трудом помещается информация о членах вновь обретенной семьи ее отца Джеймса.
Картонная папка. Доска для постеров. Старая коробка из-под обуви.
Пластиковый органайзер с закрывающейся верхней крышкой.
Наши гости бережно расставляют эти предметы на старинных деревянных столах. Группа собирается на третьем этаже Центральной библиотеки Бенджамина Л. Хукса, в помещении, где хранится официальная архивная подборка материалов о Джорджии Танн.
Эти «библии» усыновленных детей бесценны. Каждый пластиковый файлик содержит кусочки горького наследия, факты, которые собирали десятилетиями: черно-белые фотографии, сделанные в день усыновления, единственный снимок биологических родителей, газетные вырезки, рассказывающие о деяниях Танн, записи из архивов ОДДТ, полученные от штата Теннесси за отдельную плату, оригиналы свидетельств о рождении, судебные иски, фрагменты переписки.
«ГЛАВНЫЙ ПРОКУРОР ШТАТА СЧИТАЕТ, ЧТО БОЛЬШИНСТВО ПРОЦЕДУР ПО УСЫНОВЛЕНИЮ БЫЛИ ПРОВЕДЕНЫ НЕЗАКОННО». Я смотрю на заголовок газетной статьи и представляю, через сколько мучений пришлось пройти приемным родителям, имевшим дело с Джорджией Танн. Именно эта статья поселила страх в душе матери Роберта.
К архиву некоторых усыновленных добавлена краткая машинописная история – всего пара страниц, на которой запечатлены основные сроки и этапы. У других в дневнике расписан каждый шаг, который они предприняли, чтобы собрать пазл своей жизни. Во время встречи участники раскладывают документы на столе, комментируют и объясняют. Они стремятся помочь друг другу, рассказывая, где можно получить ту или иную информацию, узнать о новых ресурсах.
Эти «библии» усыновленных – уникальное семейное сокровище, добытое с огромным трудом.
Съемочная группа издательского дома «Рэндом Хаус» берет интервью у Конни и Лизы. Кузина Синди с фотоаппаратом снует по комнате – отдельно она снимает документы, которые я планирую использовать позже. Джеймс стоит перед фотографией Танн и делает вид, будто протыкает ее тростью. Джейни делится своими мыслями с четырьмя сестрами, которые приехали на встречу, чтобы разобраться в истории приемной матери.
Как сказала бы моя бабушка Брозетт, эта комната наполнена жизнью, и мне требуется какое-то время, чтобы осознать, что именно я чувствую. Затем я понимаю: это сопереживание. Эти люди, как никто другой, понимают истории друг друга. Они выражают искреннее сочувствие. Это будто в далеком чужом краю вдруг встретиться со старым добрым другом из средней школы.
Я замечаю вновь прибывшего гостя, сжимающего в руках свою папку, и направляюсь в его сторону. Я знаю, что какова бы ни была история его жизни, я очень хочу ее услышать.
Глава 16Судебная тяжба«Они были добры к ней… но им также было нужно, чтобы кто-то помогал по дому»
НА ФЕРМЕ ПЛОЩАДЬЮ ПОЧТИ СОРОК АКРОВ, расположенной в Северной Джорджии, лето 1923 года запомнили как одно из самых неурожайных. Роско Таггл, отчаявшийся глава семейства, чтобы добыть деньги, покидает свой дом и устраивается истопником на сталелитейный завод в Бич Боттом, Западная Вирджиния. За шестьдесят семь центов в час он поддерживает огонь в плавильных котлах.
Его жена Элла и трое их маленьких детей остаются дома, ожидая от него вестей. Зерна на ферме осталось совсем немного, им придется делить его с домашними животными. Какое-то время Роско присылает деньги, но потом письма от него становятся все более редкими. Наконец Элла получает от него денежный перевод на сто долларов. Она продает мулов, коров и цыплят, собирает детей и отдает немалую сумму денег, чтобы добраться до Мэривилла, расположенного на восточной стороне штата Теннесси – там у нее живет родственник.
В маленьком городке она изо всех сил пытается прокормиться. У нее почти закончились деньги, и, в отсутствие средств и каких-либо новостей от Роско, она оставляет детей на попечение Социального приюта округа Блаунт, планируя узнать что-то об их отце, а затем вернуться за ними. Элла работает поваром в соседнем городе, что позволяет ей платить за жилье и еду. Однако в документах, которые она должна подписать, чтобы детей оставили в приюте, есть роковое слово, смысл которого она не понимает до конца. Передача.
Элла уверена, что оставила детей лишь на время.
ПЕРЕДАЧА
родительских или опекунских прав в пользу
Общества детских домов Теннесси
Миссис Фанни Б. Элрод, зав.
901, Эклен-авеню