Глупо придавать чрезмерное значение какой-то там погоде, но вокруг и правда творится нечто мерзопакостное.
Время тянется бесконечно медленно. Скука… Телевизора в номере нет, впрочем, с эстетической точки зрения это абсолютно правильно, в антикварный интерьер никакой телевизор не вписался бы. Вот если только представить плоский экран на стене, заключенный в резную деревянную раму. Майкла тоже явно напрягает затянувшееся пребывание в замкнутом пространстве. Он, почти не глядя, листает журнал, выбранный наугад из целой груды разнокалиберных изданий, которые нашлись у миссис Броуди. С досадой бросает малоинтересное чтиво обратно на столик, переводит рассеянный взгляд с одной старинной гравюры на другую.
Встает с кресла, подходит к окну и настежь распахивает его. В комнату врывается сырой промозглый воздух, даже до Дианы, которая устроилась в уголке дивана, долетает. Звучание капель дождя становится отчетливей, шторы мерно шевелятся от ветра. Майкл облокачивается на подоконник, кладет подбородок на ладони. Всматривается в затуманенную площадь, кашляет…
Диане это не нравится.
— Закрой окно. Ты и так, наверное, вчера простудился.
— Душно как-то в комнате…
Ну да, простудился, можно не сомневаться. Это только у Дианы одежда быстро высохла в его ласковых руках.
— Закрой окно. Надо попросить миссис Броуди заварить какой-нибудь чай с травами. Еще можно…
— С чего вдруг такая забота? — перебивает Майкл.
Вчерашняя идиллия растворилась без следа, сегодня все по-иному. Да, спутникам и спутницам жизни талантов не позавидуешь, приходится вечно приспосабливаться к частым перепадам настроения, творческим кризисам и припадкам хандры. Хотя чисто объективно у Майкла неплохой характер, но…
— Закрой окно. Ты доиграешься до пневмонии.
— Что за глупости, какая еще там пневмония.
Он даже не думает последовать настоятельному совету, причем повторенному трижды. А у Дианы особое отношение к этой болезни, именно от нее много лет назад умер Стив. Диана не очень-то любила младшего братишку, рождение которого лишило ее изрядной доли родительского внимания. Однако внезапная смерть принесла с собой ужас и пустоту, перевернула все в доме. В отличие от прочих членов семьи, Стив был светлым блондином с серо-голубыми глазами, пошел в бабушку Элинор, фотография которой висела на почетном месте в гостиной. Родители обожали своего младшего, занимались им с утра до вечера, радовались его улыбкам, шалостям и смешным словечкам. Он напоминал маленького солнечного ангела, поселившегося в обычном доме. Пустяковой простуде тогда не придали значения, ведь домашний врач был настроен оптимистично и уверял, что через пару дней все пройдет. Стив сгорел буквально за пару часов, прежде чем окружающие поняли, что происходит. Спасти его не удалось. Ему было всего шесть, Диане исполнилось тринадцать. Родители так и не оправились от потери, их нерастраченная любовь не перекинулась на оставшегося единственным ребенка. Диана ежится, припоминая, какой угрюмой и беспросветной стала обстановка в доме. Даже обои на стенах словно разом утратили яркие краски, все казалось тусклым и бесцветным. Достучаться до родителей было невозможно, их сердца одновременно закрылись.
Нет, лучше забыть об этом.
Майкл тем временем все же закрывает окно, подходит к шкафу, вынимает оттуда плащ.
— Куда ты собрался в такую погоду?
— Загляну, пожалуй, к Фреду. Или к Роджеру. Так тоскливо на одном месте сидеть.
— Мы даже зонтик с собой не привезли…
— Ничего, у портье внизу целое собрание. Не скучай, я скоро вернусь. Наверное.
Майкл слегка медлит на пороге. Может, сделает несколько шагов назад и поцелует ее перед уходом? Однако Майкл исчезает, и Диана остается в одиночестве. Хотя почему же в одиночестве?
Она осторожно берет в руки куклу с каминной полки, приближается к окну. Сквозь запотевшее стекло проглядывает безлюдная площадь. Никакого каменного сердца внизу, конечно, не разглядеть, все булыжники одинаковые, потемнели от влаги, тускло мерцают своими мокрыми спинами. Очертания домов, окружающих площадь, теряются в дождевой мути, расплываются… Диана вместе с крошечной Фейт внимательно наблюдают за тем, как ступивший на мостовую Майкл расправляет зонт и движется прочь от гостиницы. Вот стройный мужской силуэт, весь в черном, замирает на несколько секунд. Вероятно, Майкл размышляет, куда бы направиться: к Роджеру или Фреду… пусть идет куда угодно, лишь бы не к Кэтрин.
Фарфоровая кукла уже не холодная, сквозь нежный шелк платья ощущается тепло. То ли перешедшее к ней от рук Дианы, то ли… Личико с безупречно правильными чертами сохраняет серьезное выражение, однако серые глаза оживленно поблескивают. Кукла с любопытством изучает окрестности. Она ведь не видела этот городской пейзаж много-много лет, от камина до окна расстояние внушительное, тем более, для столь миниатюрного существа. Диана ставит куклу на подоконник, а та опирается на поддерживающие ее ладони. Всего лишь игра воображения… Вдвоем они долго смотрят, как льется с неба мутная вода, это однообразное зрелище почему-то притягивает. Диане сейчас спокойно и уютно, компания маленькой безмолвной подруги так приятна. Случаются моменты, когда почти со стопроцентной уверенностью предполагаешь, что впереди не светит ничего хорошего, будущее неопределенно и тревожно, но тем выше ценишь случайные светлые эпизоды, в которых нет ничего особо примечательного. Можно хотя бы на какой-то срок застыть без движения и просто наслаждаться временным отсутствием пагубных перемен.
Однако есть один вопрос, который Диане желательно разрешить поскорее и в отсутствии Майкла. Скорее всего, не о чем беспокоиться, задержка совсем небольшая, возможно, так случилось из-за переезда и не слишком драматических, но все же переживаний… Диана возвращает куклу на каминную полку, аккуратно расправляет складочки пышного платья. А потом разыскивает в глубине чемодана пакетик с прихваченными на всякий случай полосками. Пару раз она забывала принять таблетки, но, конечно, тревога ложная…
Нет, не ложная. На тесте отчетливо проступают две полоски. Только этого не хватало.
Глава 13
Они не стали спускаться в гостиничный ресторан, расположились в номере. Чаепитие в самом разгаре, беседы ни о чем кажутся бесконечными. Диане сложно понять, почему она обязана притворяться заинтересованной и дружелюбной, улыбаться чужим и не слишком приятным для нее людям. То есть вроде бы не обязана, однако это подразумевается по умолчанию. Майкл притащил бывших одноклассников в номер два с лишним часа назад, а они до сих пор не собираются уходить. Хорошо, что хотя бы Роджера нет, он сегодня целый день крайне занят, общается со своими коллегами.
Эдервильская погода успешно реабилитировалась в глазах местных обитателей и гостей города, вчерашняя хандра Майкла бесследно исчезла вместе с простудой, на столе изобилие всевозможных лакомств, в стеклянной вазе — букет роскошных нежно-розовых хризантем, который галантно вручил Диане Фред. Все в порядке… а до планов, которые успела выстроить Диана, никому и дела нет.
Вчера она не решилась сказать Майклу о своей беременности, сегодня они почти не оставались наедине. Выбрать подходящий момент… Может, лучше снова отложить на потом? Какие могут быть варианты? Майкл обрадуется, разозлится, сделает вид, что ему все равно? Хотя «все равно» — это вряд ли, слишком серьезная тема, чтобы ее проигнорировать.
Диана перебирает разные возможности, пытается представить реакцию мужа. Если бы чуть раньше… В Лондоне все оказалось бы не так сложно. Там не было загадочного прошлого, не было тайн, окутывающих Эдервиль и компанию школьных друзей. Давняя привязанность мирно дремала в уголке сердца Майкла и, вероятно, никогда бы не проснулась. В сущности, именно Фейт виновата в том, что они оказались здесь, сыграла роль судьбы. Заманила в очаровательный, но временами пугающий городок, где оживают тени прошлого. С какой целью и по какому праву, интересно? Однако Диана почему-то не в силах злиться на Фейт. Майкл больше подходит на роль раздражающего объекта. Любая счастливая в браке женщина с радостью сообщила бы такую новость будущему отцу. А Диана второй день терзается сомнениями. Майкла трудно представить в роли отца. Это нечто абсурдное… Но придется просто внушить себе, что все нормально. Никого нет, кроме них двоих и будущего ребенка.
За столом оживленно болтают о предстоящем городском празднике. Что-то связанное со старинными легендами и цветами. Эти беззаботные перекидывания словами настолько далеки от Дианы… Когда все-таки гости отправятся по домам?
— Диана, ты ведь не против задержаться здесь до праздника осенних букетов? — спрашивает Фред.
— Конечно, не против.
Диана вежливо улыбается. Когда же они уйдут? Может, отложить объяснение с Майклом на некоторое время? Несколько дней ничего не меняют. Между тем за столом обсуждают очередную не интересную для Дианы тему. Кэтрин подарила местному культурному центру свои давнишние картины и эскизы, хранившиеся в доме умершей тетки.
— Представляете, мне казалось: я вижу их впервые. Совершенно другое восприятие, — комментирует щедрая дарительница.
Майкл смотрит на Кэтрин сияющими глазами, не отрываясь. Диана чувствует себя лишней. А ведь она никогда не навязывалась, и Майкл, если только у него есть совесть, должен это признать. С первого дня знакомства инициатива всегда исходила от него.
Открытие выставки широко разрекламированного скульптора, на которой они впервые встретились… Диане пригласительный достался случайно, круг ее общения был несколько иной, попроще. Хотя она тоже имела некоторое отношение к искусству, однако начинающего дизайнера не торопились звать на пафосные вечеринки и вернисажи. Диана скромно держалась в уголке и наблюдала за многочисленной публикой. Заметно было, что многие давно знакомы друг с другом. Справа от Дианы находилась довольно загадочная композиция — вывернутый наизнанку пластиковый коттедж, из которого вываливались комнаты вместе с пластиковыми людьми, посудой и мебелью. Слева — ржавый постамент, наполовину покрытый мотыльками из стекла и проволоки. С потолка в центре просторного зала свисали металлические рыбы с длинными, почти касающимися голов посетителей веревочными хвостами. Майкл появился буквально за две минуты до официального открытия выставки. Он пробирался вперед, туда, где на возвышении уже смущенно топтался герой дня, сотворивший все это сомнительное великолепие из подручных материалов. Майкла невозможно было не заметить, и Диана, разумеется, не стала исключением. Он улыбался знакомым, отвечал на приветствия. Какая-то молоденькая девушка быстро приблизилась к нему, протянула открытку и ручку, он привычно расписался. Диана прежде никогда не видела Майкла, хотя мельком слышала его имя.