Владельцев соседних домов не видно, если только кто-нибудь не расположился возле окна и не наблюдает, от нечего делать, что творится в округе. В принципе, пробраться на закрытый участок можно, если очень постараться. Сначала вскарабкаться на соседнюю изгородь, которая вполне доступна, потом ухватиться за угол деревянной изгороди, встать на цыпочки, подтянуться на руках… Майкл, скорее всего, пользовался именно таким способом. Другого просто нет. Увы, то, что легко проделывал девятилетний мальчишка, не под силу молодой женщине, хотя она и находится в неплохой спортивной форме. Жаль, чудовищно жаль, что Диана не предвидела подобное развитие событий и не экипировалась соответствующим образом. Надо было надеть брюки и удобные туфли. Подошвы скользят по гладкому камню, юбка мешается… Деревянная поверхность ощетинилась… Безнадежное дело.
Диана спрыгивает на землю, с досадой ударяет по неприступной изгороди. Сверху падает ржавый гвоздь, едва не задев Диану. Та задирает голову. Еще один гвоздь тоже держится ненадежно. Старая изгородь лишь производит впечатление крепкой и неприступной, а в действительности без должного ухода постепенно начала разрушаться. Стараясь не занозить руки, Диана потихоньку расшатывает доску, и ее усилия увенчиваются успехом, второй гвоздь вылетает. Нижние гвозди тоже поддаются, хотя и не сразу, приходится как следует поработать обнаруженной в сумке пилкой для ногтей. А теперь отодвинуть доску, которая держится буквально на одном оставшемся гвозде… Довольно неказистый двухэтажный дом в глубине двора, входная дверь плотно закрыта. Заросли того самого шиповника неподалеку от изгороди. Если очень глубоко вдохнуть, вполне реально протиснуться внутрь…
Раздается негромкое покашливание, и Диана в испуге отшатывается от зазора в изгороди, поспешно возвращает доску на место. Хоть бы та не свалилась с оглушительным грохотом. К счастью, единственный уцелевший гвоздь пока держится…
Диана была настолько поглощена операцией по проникновению, что не заметила, как Винсент Кроссвуд вышел из своего дома. Старик, облаченный в потрепанную ветровку, окапывает вишневый куст. Диану пока не видит, но вот сейчас повернется, и… скрыться она уже не успеет. Поэтому Диана отстраняется от чужой изгороди и ступает на дорогу, сама приближается к дому Кроссвудов.
— Вот так сюрприз! — восклицает Винсент. — Надеюсь, ничего не случилось?
— Здравствуйте. Я просто решила пройтись по магазинам, случайно свернула не на ту улицу, и заблудилась. А теперь смотрю — места знакомые.
— Ну, в Эдервиле сложно заплутать, если только очень постараться, — улыбается Винсент, поправляя козырек старомодной кепки, которая, вероятно, смотрелась стильно лет тридцать назад. — Как здоровье Майкла?
— Намного лучше. Можно сказать, он совсем поправился.
— Рад слышать. То есть, я, разумеется, был в курсе. Каждый день заходил к родителям Роджера, он ведь от Майкла почти не отходил. Самому мне казалось как-то неудобно надоедать, вам тогда было не до меня.
— Ну что вы, о чем может быть речь. Вы ведь единственный близкий родственник Майкла…
— Верно, единственный, так уж получилось. Заглянете в гости? Как раз самое время для чаепития.
***
Пока Винсент снимает рабочую одежду и моет руки, Диана успевает заметить, что обстановка в доме переменилась. Уже не пахнет пылью, да и сама пыль исчезла, стало светлей и уютней. Даже в расстановке мебели что-то изменилось, хотя Диане не понятно, что именно.
Винсент угадывает ее немой вопрос.
— В прошлый раз Майкл навел порядок в доме и сарае, все тут перевернул, устроил генеральную уборку. Почти целый день на это убил. А я теперь стараюсь поддерживать и снова не запускать…
Крайне сложно представить, как белоручка Майкл выгребает пыль из углов и из-под шкафов, лезет на стремянку, чтобы протереть фарфоровую люстру, разбирает залежи старого хлама. Тем не менее, результат налицо. После праведных трудов сполоснулся под душем, заглянул в гостиницу переодеться и с легким сердцем отправился на свидание в дом Фреда.
Чашки с золотисто-бордовым орнаментом наполнены ароматным чаем, свернутые в трубочку вафли благоухают корицей и запеченными яблоками.
— Сегодня купил в кондитерской за углом. Сколько себя помню, с самого раннего детства, там продавали именно такие вафли. Ничего не изменилось. Только вместо прежнего владельца делами заправляют его внуки. Вот такая смена поколений… Я сам много раз уезжал из Эдервиля и снова возвращался, пока окончательно не осел здесь. А Дерек довольно рано вернулся из большого города, когда предложили хорошую работу по его специальности. Он с юности мечтал реставрировать старинные здания. Хотел, чтобы внешний облик дополнялся современным комфортом, поэтому и выбрал профессию архитектора. В этом городке время останавливается… Возможно, и вы с Майклом когда-нибудь захотите перебраться сюда. Или хотя бы пожить тут подольше, вдали от столичной суеты. Все же приятно знать: где-то в далекой уютной провинции вас ждет собственный дом. Конечно, дом и сейчас принадлежит Майклу, мы просто договорились тогда, что я буду здесь постоянно жить. Но много ли мне осталось…
— Вам до старости еще далеко, — деликатно замечает Диана.
— Надеюсь, когда в следующий раз приедете, ваша семья уже увеличится. Не стоит тянуть с появлением детей. Лучше, чтобы родился не один ребенок, а хотя бы двое, только с детьми семья настоящая, и старость будет встречать не страшно. Простите, я не в свое дело вмешиваюсь. Мы же с вами знакомы совсем недавно. Да и смешно мне, старому холостяку, проповедовать семейные ценности. Хотя именно я-то и могу судить о том, насколько бессмысленна одинокая жизнь.
Если бы дядюшка знал, как на самом деле обстоят дела в семье племянника! Впрочем, он ведь руководствуется благими побуждениями.
Однако тут Винсент спохватывается:
— Я совсем не хотел ныть, и в целом жизнь не так уж плохо сложилась.
— И городок такой чудесный, — поддакивает Диана. — Я буквально влюблена в него. Здесь отовсюду слышатся волшебные истории.
— Еще бы. Вы ведь знаете об Эдервильском Сказочнике?
— Нет, впервые слышу.
— Он был современником Андерсена, только, к сожалению, не так популярен. Даже в самом Эдервиле особой известностью не пользовался. Жил в ветхом домике на окраине города. Когда только появился в Эдервиле (никто не знал, откуда), с ним охотно знакомились, местная знать приглашала его на званые вечера. Сказочник собирал волшебные истории, которые прежде передавались в наших краях из уст в уста. Записывал, обрабатывал. Потом читал всем желающим. Еще он подолгу сидел в архиве, отыскивал в старинных рукописях записи легенд и таинственных случаев. Но вскоре горожанам он наскучил. Никто не звонил в колокольчик у калитки, не усаживался перед камином, чтобы послушать занимательные истории. Первыми покинули его взрослые, у них было слишком много неотложных дел. Дети тоже вскоре о нем позабыли, ведь в школе задавали столько уроков. А еще нужно было выкроить время для игр.
Единственным товарищем Сказочника остался пушистый черный кот, в чьих бакенбардах давно появились седые шерстинки. Кот целыми днями дремал, Сказочник корпел над своими рукописями, стараясь записать как можно больше интересного. Он еще надеялся, что когда-нибудь найдутся слушатели и читатели. Сказочник появился в Эдервиле, когда был уже пожилым человеком, постепенно превратился в дряхлого старика, а признание все не приходило. Над престарелым чудаком, одержимым своей манией, многие подсмеивались. Но в целом относились к нему достаточно мягко. Просто не обращали внимания.
Однажды утром во двор залетело облако и спустилось почти до земли. Сказочник совсем не удивился. Он немедленно начал собираться в путь. Надел шляпу с широкими полями, накинул плащ, сложил в мешок рукописи, подхватил на руки кота и ступил на облако. Они плавно поднялись в воздух. Весь город проплывал под ногами старого Сказочника.
Пролетая над запруженной горожанами площадью, Сказочник раскрыл мешок, принялся одну за другой вынимать рукописи и бросать вниз. Листы медленно падали, кружась, как огромные снежинки. Прохожие задирали головы, показывали друг другу на Сказочника. В толпе раздавались удивленные крики и смех. На руках у людей оказались чудесные истории, записанные аккуратным почерком. Многолетний труд позабытого всеми старого Сказочника. Он не жалел о пущенных по ветру рукописях, на которые потратил столько времени, потому что все истории помнил наизусть.
Разрозненные листы собрали, переплели, и в конечном итоге труд Сказочника сохранился.
— Какая милая история. А что произошло дальше с самим Сказочником?
— Путешествие по небу продолжалось. Ветерок шевелил полы длинного плаща, а солнце, которое время от времени проглядывало из-за тумана, грело путешественника своими лучами. Уже близилась ночь, когда облако оказалось над незнакомым городом. Оно стало медленно снижаться, и Сказочник понял, что конечная цель путешествия достигнута. Он снова чувствовал себя крепким и сильным, каким был несколько десятков лет назад.
Это был прелестный старинный городок с башенками и садами, ничуть не хуже Эдервиля. В городском парке пел соловей, ярко светили крупные звезды. Облако опустилось на землю прямо перед маленьким домом с садом.
Сказочник посмотрел на сидевшего у него на руках кота, и заметил, что шерсть его любимца снова стала черной и блестящей. Кот зевнул и первым спрыгнул на землю. Он двигался легко и уверенно, как бывает только в молодости.
Калитка, увитая диким виноградом, была гостеприимно распахнута, дверь в дом тоже. В комнате на столе горела лампа. Сказочник сначала пропустил в дом кота, а потом и сам зашел в свою новую обитель. Можно было начинать все сначала в новом городе, где тоже обязательно найдется множество сказок и легенд. А дальше будет другой город, и так до бесконечности, пока людям нравятся волшебные истории.
— Значит, Сказочник успеет побывать в каждом старинном городке?
— Честно говоря, часть истории я сам придумал, — признается Винсент. — Знаете, когда свободного времени много, сюжеты как-то сами собой приходят в го