Поскольку накануне проходили долгие и сильные дожди, которые затопили кладбище, святой Харбел (тогда еще не святой, а просто так) был найден плавающим в могиле, полной грязной воды. После того как тело было обмыто и переодето, было замечено, что из пор тела истекает какая-то жидкость. Ее описывали как «смесь пота и крови» (то есть кровь с иной составной постепенно выходила из тела по потовым каналам, еще и со специфическим резким запахом, отчасти напоминающем запах пота — со смесью крови, но с неким похожим на цветочный ароматом — как мы уже знаем, это распад аминокислот). Многие верующие считали, что это именно кровь. Истечение этой жидкости продолжалось и усиливалось, и в результате этого пришлось менять одежду два раза в неделю. Части одежды, пропитанные этой жидкостью, распространялись как святые реликвии и считались целебными (!).
Вот уж воистину мракобесие — брать у похороненного человека одежду и его выделения — целовать их, лизать, носить на груди, давать детям… Не зная, от какой болезни этот рядовой гражданин сыграл в ящик. Мало того, что у трупа брать — что уже дико. На самом деле это человек живой и находящийся в самой запущенной стадии вампиризма — то есть источающий заразу коматозник.
И это продолжалось до июля 1927 года, когда тело поместили в деревянный гроб, выложенный цинком и с цинковой крышкой, и там находились заверенные нотариусом свидетельства об этом феномене от самых высших официальных католических лиц.
В течение последующих 23 лет гроб находился в специальном склепе в стене-молебне, поднятый на камнях для того, чтобы уберечь его от влажности.
Чудо святого Харбела вызвало массовое поклонение, потоки паломников стали прибывать в Аннаю, и сегодня это продолжается далее в более массовом масштабе. В феврале 1950 года паломники заметили, что жидкость протекает через стену молебны на пол. Из-за опасения, что может возникнуть ущерб могиле, она была открыта в апреле, и опять было установлено, что тело является гибким и похожим на живое, и на нем не было абсолютно никаких следов разложения.
Как сообщает Круз,
«Истечение жидкости и крови продолжалось, и окружающие предметы были покрыты ими. Беловатая жидкость истекала в таком количестве, что она, высыхая, образовывала массы белого порошка, который разбирали как реликвию паломники».
После этих известий количество паломников увеличилось до 5 тысяч в день. Его тело исследовалось каждый год, и каждый раз тело плавало в гробу в смеси крови и белой жидкости в три дюйма (около 100 литров). Однако тело уже не показывают публике с 1950 года. И тут самое время взглянуть в архивы вампирологии.
Во-первых, обращаю внимание: человек был вытащен из могилы через полтора месяца — удачный срок, чтобы не умереть от природных факторов. По сути, это свежий «покойник». Его, фактически, спасли от смерти. Вампир жив не только до тех пор, пока его не эксгумируют и казнят, но и до тех пор, пока его не съедят насекомые и зверьки (если смогут) или он не захлебнется в грунтовых водах. А этот человек был похоронен без гроба — редкая удача.
Теперь по поводу тела, которое плавает в гробу в крови — как плавает святой Харбел. Аббат Августин Кальме в своем трактате, давайте вспомним, пишет: «В государственных докладах за 1693–1694 гг. говорится об упырях, вампирах и привидениях, которые появляются в Польше [Речи Посполитой] и — о чем больше сообщений — в России.
Они появляются в любое время суток и приходят пить кровь живых людей и животных — в таком большом количестве, что иногда она вытекает у них обратно через рот, нос и, чаще всего, через уши, а труп плавает в заполненном кровью гробу (курсив мой — В.Д.). Говорят, что он испытывает какой-то голод, который заставляет его жрать белье и одежду, которая находится рядом с ним. Этот упырь выходит из своей могилы, или выходит некий демон в его обличии, приходит по ночам обнимать и сжимать в объятиях с неистовой силой своих близких или друзей, потом пьет их кровь, пока они не ослабнут, доводит их до изнеможения, и, наконец, становится причиной их смерти.
Эти преследования не прекращаются со смертью одного из членов семьи; их можно остановить, лишь отрезав голову или вскрыв сердце привидению, труп которого находят в своем гробу гибким, податливым, полным, с красным лицом, хотя он уже долгое время мертв. Из их тел вытекает огромное количество крови, и некоторые смешивают ее с мукой для приготовления хлеба; и по обычаю этот хлеб едят для защиты от преследования духа, который действительно после этого больше не приходит».
Тело святого Харбела плавает в заполненном кровью гробу. В чем разница?
Разницы не вижу.
А вот Кальме пишет и о свечении над могилой вампира, как у святого Харбела, и о непонятной «беловатой жидкости» — почти за 200 лет до эксгумации Харбела:
«Вампир был похоронен около трех лет назад; над его могилой было видно свечение, похожее на свет лампы, но менее яркое.
Могилу вскрыли и обнаружили человека неповрежденного и казавшегося столь же здоровым, как и любой из нас присутствовавших; волосы, ногти, зубы и глаза (последние были полузакрыты) также крепко держались на его теле, как они есть сейчас на нас, живых, и его сердце билось.
Затем его вынули из могилы; его тело не было по-настоящему гибким, но оно было целым и абсолютно неповрежденным; потом чем-то вроде металлической пики, круглой и острой, ему пронзили сердце: оттуда потекла беловатая жидкость с кровью (курсив мой — В.Д.), но кровь доминировала в ней, все это не имело никакого дурного (трупного — В.Д.) запаха; после этого ему отрубили голову топором, похожим на те, которыми пользуются на казни в Англии. Из тела потекла та же жидкость с кровью, но более обильно, чем из сердца. В конце концов, его бросили снова в могилу и засыпали негашеной известью, чтобы завершить дело наверняка. С тех пор его племянница, у которой он два раза пил кровь, стала чувствовать себя лучше.
В месте, где вампиры высасывают кровь, образуется ярко-синее пятно; но определенного места нет: иногда они пьют кровь из одного места, а иногда из другого».
Итак, вот и свечение над могилой, вот и странная беловатая жидкость.
Опять-таки, в чем разница?
В одном: одного коматозника зверски убили и засыпали известью, другого сделали святым. Оба — вампиры.
Прежде всего, хочу напомнить, что Кальме выступал скептиком и «разоблачал» силами той эпохи факты вампиризма, тогда заполнившие Европу. Но трактат Кальме ценен не его рассуждениями (хотя и они интересны, пусть и кажутся сегодня наивными), а ценен обзором фактов, докладов, отчетов — которые тогда были содержанием научных журналов Европы. Эта фактура важна для исследователя.
Внесу свои комментарии.
Во-первых, и этот святой Харбел, и все эти вампиры — это не трупы, как их считает Католическая Церковь и их эксгуматоры, а живые люди. Причем, если католики ополоумели от трепета к святому вампиру, то эксгуматоры вампиров четко определяли — бьется сердце. Так коль бьется — это же живой человек. Не труп. Давайте-ка его вытащим и вернем в наши ряды.
Нет же. Казнить паразита. Мало того, он еще и крики боли издает, ругается — как Кальме в иных случаях описывает. Для эксгуматоров это уже труп по умолчанию, хотя и сердце бьется, и он, оживший, проклинает своих палачей. Кричащий труп, проделки дьявола.
Вот ведь вопрос: вопрос, который задавал Кальме: почему вместо того, чтобы радоваться ожившему «трупу» — над которым на похоронах слезы лили — его казнят с подачи близких? Ведь очевидно — он живой человек. Нет — близкие хотят его смерти. Собственно, все прошения в муниципальные власти об эксгумации как раз и только исходили от самих близких, замученных явлениями похороненного родственника. Они к нему уже не любовь испытывают, а ужас и лютую ненависть.
Это не меняет того факта, что на самом деле их родственник не умер, а все еще жив — находясь в болезненной коме. И фактически при эксгумации и казни вампира происходит убийство. Инициированное родственниками.
Это, правда, объяснимо, так как вампир одного за другим сводит в могилу свою родню, причем в подавляющем большинстве она отнюдь не лежит нетленной, а банально и безвозвратно умирает.
Джулия Буккола Петта умерла при родах в 1921 году в Чикаго. Фотография сделана после ее эксгумации семь лет спустя на кладбище Маунт Кармел. Это произошло после того, как ее мать неоднократно видела Джулию во сне, и та просила ее о перезахоронении. Затем последовал целый ряд сообщений о призраке «итальянской невесты» (так ее называли в этой местности), а также сообщения о том, что зимой из ее могилы источался запах цветов.
Я ранее рассматривал и еще один главный момент в этом деле: кровь. На самом деле никакой крови вампиры не пьют. Свидетельства говорят, что они присасываются и оставляют синяки на разных частях тела. Но кожа-то не прокушена. Да, есть синяки. Но нет прокусов кожи — как это придумали беллетристы типа Брэма Стокера, отца «Дракулы», — и тем более нет следов зубов.
Замечу, даже имея выдуманные писателями клыки — попробуйте с их помощью выпить хоть грамм крови. Напрасная затея. Ну, может грамм крови из шеи и выйдет — а больше ничего. Если перерезать или порвать вену — то кровь хлынет. Но при чем здесь клыки и два пятнышка от них на шее? Абсурд.
Эти клыки бессмысленны и сами по себе, и к настоящему вампиризму не имеют никакого отношения. Это выдумка писателей, исходивших из той глупости, что вампиры пьют кровь. Им для этого якобы и нужны клыки, которые непонятно как у них растут — и непонятно зачем.
Ни у одной настоящей жертвы вампира кожа не была прокушена. Об этом говорит весь архив вампирологии.
С другой стороны, вообще пить кровь не имеет никакого смысла. В XVII веке, когда кровь не была изучена наукой, бытовали мнения, что выпивание крови полезно для здоровья, а медики той эпохи прописывали кровь животных в качестве лекарства или кровопускание для оздоровления и замены крови. В то время полагали, что выпитая кровь автоматически попадает в сосуды, наполняя их чужой кровью.