[344], который, по свидетельству «Юань ши», действительно в это время был пленен и поступил на службу к Чингисхану Таким образом, у монголов появилась письменность и с тех пор, согласно повелению Чингисхана, все принятые им указы должны были оформляться письменно, что явилось обязательной предпосылкой формирования подлинной правовой системы в создаваемом Чингисханом государстве.
УКАЗ ЧИНГИСХАНА ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ УЙГУРСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЛАХ
«Определить Тататунгу в должность и приказать пользоваться той самой печатью при посылке всякого рода официальных документов, а также использовать его в обучении монголов письменности, законам, военной стратегии»[345].
Разобравшись с надобностью применения печати в государственных делах, Чингисхан приставил Тататунгу к своим сыновьям преподавать уйгурскую письменность. Вскоре эта письменность стала широко употребляться в государственных делах, а самого Тататунгу «стали использовать в различных делах делопроизводства»[346].
О втором важном событии, произошедшем в это время в жизни Чингисхана, поведал автор «Сокровенного сказания монголов»: вождь племени увас мэргэд Дайр Усун, «не желая воевать против Чингисхана[347], решил показать ему свою дочь Хулан (1185–1225)… Мэргэдка была обласкана владыкой»[348], и Чингисхан на ней женился[349].
Отметим, что женитьба не помешала Чингисхану продолжить погоню за недобитыми врагами; Чингисхан во главе своей рати совершил многотрудный переход через Алтайский хребет. В начале 1205 г. на Иртыше основные силы наймано-мэргэдского воинства были им разгромлены.
«Собираясь же перейти Алтайский хребет, чтобы добить остатки найманов и мэргэдов, Чингисхан, дабы обезопасить себя от возможного нападения тангудов[350] и Алтан-хана, оставил у себя в тылу небольшое количество войск во главе с Елюй-ахаем. Войска Елюй-ахая захватили крепости Лигэр и Лоши на северо-западных рубежах страны Тангуд, но вскоре их покинули. Затем они совершили набег на приграничный район чжурчжэньской державы и так же быстро убрались восвояси.
Подобные действия свидетельствуют о том, что, кроме всего прочего, главной целью этого вторжения было стремление Чингисхана создать впечатление у правителей страны Тангуд и государства Алтан-хана, что главные силы монголов не покидали своей территории, и таким образом обезопасить свой тыл»[351].
Не умаляя значения первого набега на страну тангудов, в ходе которого монгольская армия набирала опыт штурма крепостей, овладевала навыками применения необходимой для этого трофейной техники, все же главным итогом военной кампании 1204–1205 гг. была решающая победа над последней античингисовской коалицией племен во главе с найманским Таян-ханом, после которой Чингисхан объединил под своей властью все жившие на территории Монголии племена монгольского и тюркского происхождения.
Вскоре было покончено и с последним, главным его противником — Жамухой, которого схватили и привезли к Чингисхану его же нукеры. Но прежде чем вынести приговор бывшему побратиму, Чингисхан, следуя своему собственному установлению, приказал покончить с подданными Жамухи, нарушившими принцип верноподданничества: «На хана посягнувших тех холопов и всех их сродников от мала до велика повелеваю истребить!»[352]
Определяя же меру наказания самому Жамухе, Чингисхан руководствовался, как бы сказали сейчас, принципом справедливости правосудия:
«Чтоб человека взять да умертвить —
тут веские должны причины быть»[353].
В конце концов Чингисхан вменил в вину Жамухе его попытку отомстить за смерть брата-конокрада. Это обвинение, предъявленное Жамухе, свидетельствовало о том, что месть за соплеменника, совершившего преступление и понесшего за это справедливое наказание, в регулятивной системе улуса «Хамаг Монгол» считалась неправомерным поступком. И за это Жамуха поплатился жизнью.
«Жамуха был первым соперником Тэмуджина, и теперь он закончил жизнь как последний представитель „белой кости“, который противостоял ему. После многолетней борьбы за власть над монгольскими кланами степи Тэмуджин-Чингисхан покорил все племена степи и навсегда устранил угрозу со стороны благородных родов, уничтожив их мужчин и выдав их женщин замуж за своих сыновей и соратников…
Тэмуджин теперь стал единовластным правителем огромной страны, протянувшейся от пустыни Гоби на юге до Арктической тундры на севере и от маньчжурских лесов на востоке до Алтайских гор на западе…
Тем не менее победа на поле боя еще не давала легитимной власти. Для того чтобы узаконить свое управление, Тэмуджин созвал (Великий. — А. М.) хуралтай… самый большой и самый важный за всю истории Степи»[354].
Глава 3Провозглашение Великого Монгольского Улуса и утверждение первоначального состава «Книги Великой Ясы» (1206 г.)
Сегодня милостью Небесного Отца, под покровительственным оком Матери-Земли сильны мы стали, сплотили многие улусы в единую державу, бразды правления которой в руки взяли[355]. В соответствии и согласии со своим собственным суждением он [Чингисхан] ввел правило для каждого дела и закон для каждого обстоятельства и для каждой вины установил кару… Повелел он, чтобы ясы и приказы были записаны на свитках. Эти свитки называются «Книгой Великой Ясы»… В начальную пору его владычества, когда с ним соединялись монгольские племена, он отменил дурные обычаи, которые соблюдались теми племенами и признавались ими, и установил обычаи, достойные похвалы, диктуемые благоразумием.
…1206 год. Поставленная Чингисханом цель — объединение всех монголоязычных народов — была практически достигнута. Таким образом, завершился второй (1189–1206 гг.), решающий этап борьбы Чингисхана за создание единого монгольского государства[357].
Логическим завершением этой борьбы стал созванный Чингисханом Великий хуралтай. Это была дань многовековой традиции монголоязычных племен, восходящей еще к государствам, существовавшим на территории Монголии, и получившей развитие в период создания и существования улуса «Хамаг Монгол». Именно с этого времени на подобных Великих хуралтаях знатные предки Чингисхана решали вопрос о престолонаследии. Как было рассказано выше, вопрос о воссоздании улуса «Хамаг Монгол» и возведении Тэмуджина на престол хана этого улуса также решался на Великом хуралтае родовой знати монгольских племен в 1189 г. Уже тогда Тэмуджин впервые был титулован Чингисханом, правда, это происходило в «узком кругу» знатных сородичей и ближайших сподвижников. На этот раз Чингисхан решил, что именно на Великом хуралтае следует объявить об образовании Великого Монгольского Улуса, возвести его на ханский престол единого монгольского государства и во всеуслышание объявить благую весть:
«Волею Всевышнего Вечного Тэнгри да будет возведен Тэмуджин на престол Всемогущего хана Великого Монгольского Улуса[358]и да будет он государем мира! Повелением Всевышнего Вечного Тэнгри имя его должно быть Чингис[359] и должен он вершить правосудие»[360].
Сообщая, что Тэмуджина «провозгласили всенародно Чингисханом», авторы древних летописей, очевидно, сделали акцент на «всенародном» характере этой церемонии и, главное, преподнесли это провозглашение как «повеление Всевышнего Тэнгри», узаконившее его «небесное избранничество».
На церемонии провозглашения Тэмуджина ханом Великого Монгольского Улуса на Великом хуралтае 1206 г. «глава дворцовой канцелярии, мудрый учитель и просветитель Тататунга вознес к небу руки, в которых держал государственную печать, вырезанную из белого халцедона, и величаво огласил выгравированную на ней надпись:
„Указ возведенного волею Вечного Небесного Владыки, Всемогущего хана Великого Монгольского Улуса. Да преклонится и затрепещет всяк, кто ему внемлет!“[361]
Огласив глубокомысленный текст, выгравированный на печати, Тататунга торжественно, двумя руками передал государственную печать Чингисхану В тот миг, когда Владыка также двумя руками благоговейно принимал государственную халцедоновую печать, под сводами Великой ставки грянула раскатистая, бравурная мелодия, и все собравшиеся в ставке и за ее пределами огласили округу заздравными возгласами „Чингис, Чингис!“
Вслед за этим присутствовавшие на церемонии Великого хуралтая сыновья Чингисхана, его сородичи, сподвижники, военачальники, государственные сановники с выражением верности и признательности кланялись Чингисхану и ханше Бортэ дарами достойными»[362].
«Долго лелеемая мечта Тэмуджина осуществилась: он стал во главе своего рода, который теперь, благодаря своему предводителю, делается господствующим над всеми „поколениями, живущими в войлочных кибитках“. Род Чингисхана, род Боржигин, восстановил, значит, величие и славу