В ожидании удара из Каракорума Бат-хан принял решение оставить Европу и заняться собственным государством — улусом Джучи, границы которого он значительно раздвинул (самыми западными провинциями его улуса стали Молдавия и Болгария. — А. М.). Для Бат-хана было жизненно важно подготовить свой улус к возможной войне с самой Монгольской Империей»[1002].
«В соответствии с древними традициями кочевников улус Джучи стал делиться на две части, или крыла — правое (западное) и левое (восточное). Граница между ними проходила, очевидно, по реке Яик (Урал). К востоку от нее ханствовали Орду-эджэн (старший сын Джучи. — А. М.)[1003]и его потомки, к западу — Бату (хан Батый. — А. М.)»[1004].
Прежде всего, Бат-хан хотел добиться окончательного признания своей власти над русскими князьями и их полного подчинения. Без этого, как было закреплено в «Книге Великой Ясы», монголы «не должны иметь мира ни с каким народом…»[1005].
Э. Хара-Даван утверждал, что с момента завоевания и включения Руси в состав улуса Джучи «…зависимость ее от центральной имперской власти выражалась… в том, что управлялась она ордынским ханом на основании общего для всей империи „Джасака“ („Книги Великой Ясы“. — А. М.) — сборника Чингисхановых законов…»[1006]
Следуя этому своду имперских законов, «…начали татары (монголы. — А. М.) насильно призывать их (русских князей. — А. М.), говоря: „Не годится жить на земле (Великого. — А. М.) хана и [хана] Батыя, не поклонившись им…“
Услышав об этом, те, кто разбежался по чужим землям, возвратились снова в земли свои…
И многие (князья. — А. М.) приезжали на поклон к хану и Батыю… и просил каждый себе владений. И им невозбранно давались те владения, какие они хотели получить…»[1007]
Попав в зависимость от золотоордынских ханов, «тем не менее русские княжества сохранили свою государственность, церковь и систему управления. Отношения вассалитета не устанавливались в каком-либо договоре, они нашли закрепление в ханских „ярлыках“, которые должны были получать русские князья в столице Золотой Орды»[1008].
О том, как «на поклон» к хану Батыю пришел Великий князь Ярослав II Всеволодович (1238–1247 гг.), поведал Н. М. Карамзин: «Батый звал к себе Великого князя. Ослушание казалось Ярославу неблагоразумием в тогдашних обстоятельствах России… презирая собственную личную опасность, Великий князь отправился со многими боярами в стан Батыев…
Батый принял Ярослава с уважением и назвал главою всех князей российских, отдав ему Киев…[1009]
Так государи наши торжественно отреклись от прав народа независимого и склонили выю под иго варваров.
Поступок Ярослава служил примером для удельных князей суздальских…»[1010]
Процитированный выше известие из «Сказания об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора», а также фрагмент из труда Н. М. Карамзина свидетельствуют о том, что хан Батый, как впоследствии и его преемники, являлся главным распорядителем русских земель; он же осуществлял разбирательства, «если у тех государей (русских князей. — А. М.), которые им (монголам. — А. М.) сдались, возникали какие-нибудь спорные случаи…»[1011]
Пример того, что на территории своего улуса хан Батый обладал правом верховного судьи, описан в «Галицко-Волынской летописи». Князь Галицкий Даниил, не желая отдавать «половину своей отчины» сопернику, обратился за поддержкой к Бат-хану: «И сказал ему Батый: „Даниил, почему ты раньше не приходил? А сейчас пришел — это хорошо! Пьешь ли черное молоко, наше питье, кобылий кумыс?“
Даниил сказал: „До сих пор не пил. Сейчас, раз велишь, выпью“.
Тот сказал: „Ты уже наш, татарин. Пей наше питье!“
Даниил выпил, поклонился по обычаю их, проговорил положенные слова и сказал: „Иду поклониться царице (ханше. — А. М.) Баракчинове“.
Батый сказал: „Иди!“
Он пришел и поклонился по обычаю. И прислал ему Батый ковш вина, говоря: „Не привыкли вы пить кумыс, пей вино!“…
Пробыл князь у них двадцать пять дней, был отпущен, и поручена была ему земля, которая у него была»[1012].
Джованни дель Плано Карпини, побывавший в это время на Руси, а затем и в Монголии, об «изумительной власти над всеми» монгольского императора и его удельных князей, основывавшейся на соответствующих ясах из «Книги Великой Ясы», писал следующее: «Император же этих татар (монголов. — А. М.) имеет изумительную власть над всеми. Никто не смеет пребывать в какой-нибудь стране, если где император не укажет ему. Сам же он указывает, где пребывать вождям[1013], вожди же указывают места тысячникам, тысячники — сотникам, сотники же — десятникам.
И следует также знать, что все настолько находится в руке императора, что никто не смеет сказать: „это мое или его“, но все принадлежит императору, то есть имущество, вьючный скот и люди, и по этому поводу недавно даже появился указ императора.
Ту же власть имеют во всем вожди над своими людьми, именно люди, то есть татары и другие, распределены между вождями (владетелями уделов. — А. М.).
Как вожди, так и другие обязаны давать императору для дохода кобыл, чтобы он получал от них молоко на год, на два или на три, как ему будет угодно; и подданные вождей обязаны делать то же самое своим господам, ибо среди них нет никого свободного.
И, говоря кратко, император и вожди берут из их имущества все, что ни захотят и сколько хотят. Также и личностью их они располагают во всем, как им будет благоугодно»[1014].
О первых шагах гражданского правления на Руси одного из таких «вождей», хана Батыя, русский летописец сообщает следующее: «…Через некоторое время татары (монголы. — А. М.) расселили по городам, переписали их всех и начали с них дань брать»[1015].
Рассказ русского летописца дополнил в своих записках Джованни де Плано Карпини: «И вот чего татары (монголы. — А. М.) требуют от них (от своих русских подданных. — А. М.): чтобы они шли с ними в войске против всякого человека, когда им угодно (таким образом Бат-хан провел мобилизацию. — А. М.), и чтобы они давали им десятую часть от всего, как от людей, так и от имущества (Бат-хан ввел систему налогообложения. — А. М.)[1016]. Именно они отсчитывают десять отроков и берут одного и точно так же поступают и с девушками; они отвозят их в свою страну и держат в качестве рабов.
Остальных они считают и распределяют согласно своему обычаю (по децимальной системе. — А. М.)[1017].
Остальных же, согласно своему обычаю, пересчитал, приказывая, чтобы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный младенец, или бедный, или богатый, платил такую дань, именно, чтобы он давал одну шкуру белого медведя, одного черного бобра, одного черного соболя, одну черную лисью шкуру. И всякий, кто не даст этого, должен быть отведен к татарам и обращен в их раба.
Они посылают также за государями земель (за русскими князьями. — А. М.), чтобы те являлись к ним без замедления… Для некоторых они находят случай, чтобы их убить, как было сделано с Михаилом (князем Черниговским. — А. М.) и с другими; иным же они позволяют вернуться, чтобы привлечь других… У других же, которым они позволяют вернуться, они (в соответствии со своим законом об обязанностях правителей вассальных государств. — А. М.) требуют их сыновей или братьев (в заложники. — А. М.), которых больше никогда не отпускают…
Наместников (даругачинов или баскаков. — А. М.) своих они ставят в земле тех (князей. — А. М.), кому позволяют вернуться[1018]; (этим наместникам. — А. М.) подобает повиноваться их мановению, и если люди какого-нибудь города или земли не делают того, что они хотят, то эти наместники возражают им, что они неверны татарам, и таким образом разрушают их город и землю, а людей, которые в ней находятся, убивают при помощи сильного отряда татар (тамма. — А. М.), которые приходят без ведома жителей по приказу того правителя, которому повинуется упомянутая земля…»[1019]
По поводу влияния нововведений монголов на общественно-политическую жизнь в русских княжествах Н. И. Костомаров писал: «До тех пор наши князья волей-неволей должны были разделять власть свою с народной властью веча или подбирать себе сторонников среди народа. Собственно, они были только правителями, а не владельцами, не вотчинниками, не государями.
Монголы, как по своим понятиям (отраженным в „Книге Великой Ясы“. — А. М.), так и по расчету, естественно, усиливали власть князей за счет веча: легче и удобнее им было вести дело с покорными князьями, чем с непостоянными собраниями веч. Вот отчего все русские князья, побив челом хану, получали тогда свои княжения в вотчину, и власть их в большей части русских земель очень скоро подавила древнее вечевое право.
Звание старейшего князя было прежде почти номинальным: его слушались только тогда, когда хотели, теперь же это звание вдруг получило о