— Пошли, Шерлок, — усмехнулся я, — нас уже должны ждать.
— Кто такой Шерлок? — спросил Кай растерянно.
— Чаю изволите? — магистр вежливо улыбался, но его глаза оставались холодными и настороженными.
— Благодарю, — ответил я, — подвигая чашку.
Мы сидели в зале, за плотно задёрнутыми занавесками. На столе горел подсвечник с тремя свечами. Тихо потрескивали угли в печке. Посреди стола, на вышитой скатерти стоял нагретый самовар. А рядом, на бархатной подушке, лежал тюрвинг отмены, блокирующий высокие инопланетные технологии.
— Его оставили на виду. Словно в издёвку, понимаете? — магистр вздохнул, — кто знает, сколько он там провёл времени? Век? Два? И всё это время братья, посвящённые мечу, должны были проходить через страшный ритуал…
— Как же его обнаружили? — поинтересовался я.
— Один из братьев увидел. И словно пелена упала, — магистр почесал подбородок, — хотя, могло статься, он был защищён маскировкой. Эдакая шапка-невидимка, у которой кончился завод, будто у часов…
— Его использовали? — спросил я.
— Нет, — магистр покачал головой, — брат, владеющий мечом, ещё жив. И находится в Североамериканских Штатах. Братство не планирует сообщать ему о находке. Сами понимаете…
— Пожалуй, это будет правильно, — кивнул я.
— Вы… планируете забрать святыню? — спросил магистр; судя по тому, как напряжённо прозвучал его голос, было понятно, что этот вопрос он заготовил давно, и только теперь решился его задать.
— Для чего бы нам это? — я поднял бровь.
— В наказание за нерадивость, — магистр посмотрел на меня упрямо, поджав губы, с таким выражением, будто нырнул в прорубь.
— Разве найти пропажу — это нерадивость? — улыбнулся я, — перестаньте, коллега. Мы на одной стороне.
Взгляд магистра медленно оттаивал. Он всё ещё подозревал подвох, но, видимо, позволил себе немного расслабиться.
— Позвольте вопрос? — спросил он.
— Разумеется.
— Кто вы? Я имею в виду, на самом деле?
Мы с Каем переглянулись. Не скрою, этот вопрос застал меня врасплох.
— Вы ведь знаете это, не так ли? — осторожно ответил я.
— Я знаком со Священными книгами Братства, — кивнул магистр, — на моём уровне посвящения мне доступны все главы. Но мы живём в просвещённый век, и оперируем понятиями, которые… — он запнулся, видимо, подбирая нужные слова, — могут не отражать суть понятия.
— Скажите, а что вы сделаете с этим знанием? — ответил я после минутного размышления, — поднимаете, в чём дело. У вас может быть иллюзия, что это знание может что-то изменить в вашей жизни. Но оно не изменит. Поверьте мне. Оно может дать только ощущение потери. Котору вы никогда не сможете восполнить. Вы уверены, что хотели бы именно этого знания? Это ведь страшная сила. У вас сейчас много чего есть, благодаря Братству, верно? Вы чувствуете полноту жизни. Вы касаетесь тайн, даже о существовании которых обыватель никогда не узнает. Сделав ещё один шаг — вы утратите ощущение всего этого. И никогда не сможете получить того, о чём узнаете. Подумайте хорошо: оно вам точно надо?
Кай уважительно посмотрел на меня и медленно кивнул.
Магистр размышлял целых десять минут. Потом отрицательно покачал головой.
— Пожалуй, вы правы, — сказал он, — я предпочту думать, что это финальное испытание, которое я выдержал.
Про себя я подумал, что он оказался очень умён.
— Ваш приход был обусловлен только этим? — продолжал магистр, кивнув в сторону тюрвинга.
— Нет, — я покачал головой, — на самом деле нас очень интересует Боунапарте.
— Его необычайная прозорливость? — уточнил магистр.
— Именно, — кивнул я, — рад, что Братство подмечает подобные дела.
— Это сложно не подметить, — вздохнул магистр, — учитывая печальные обстоятельства нашей встречи. Увы, город неизбежно падёт. Даже не нужно особенную прозорливость, чтобы понимать это.
— Боюсь, вы совершенно правы, — кивнул я, — однако же, нас крайне интересует дальнейший ход событий.
Глава 4
Нас спасла случайная тень. Лёгкий сквозняк поколебал пламя свечи, и я заметил краем глаза что-то необычное на стене напротив меня. Будь пламя спокойным, движение осталось бы неприметным. А так смещение тени дало эффект объёма.
Я понял, что нечто маленькое парит в воздухе прямо за мной, постепенно приближаясь. Мой собеседник, кажется, тоже что-то заметил, и уже начал открывать рот, чтобы нас предупредить.
Слишком медленно. Да и я сам ни за что бы не успел, если бы не вошёл в режим.
Ухо отфильтровало еле слышимый писк. Мозг рассчитал размер и частоту колебаний крыльев неизвестного аппарата. Его скорость и удаление. Дал команду на уклонение и я, ломая ножки стула, резко подался вправо, одновременно выворачиваясь так, чтобы схватить неизвестную штуковину правой рукой.
Мне это удалось. Штуковина была шершавой и тёплой наощупь. На переднем торце лоснилось сразу три объектива камер. Крылья из какого-то тонкого полимера смялись. Под цилиндрическим корпусом, чуть выше места, где я схватил аппарат, свисало что-то, похожее на гроздья присосок.
Я хотел поднести штуковину к глазам, чтобы рассмотреть получше, но в последнюю секунду, повинуясь наитию, размахнулся и швырнул её прямо в закрытое и занавешенное окно.
Затрещали плотные шторы, послышался звон разбитого стекла. «Зачем так…» — успел начать фразу магистр, но его прервал взрыв.
Меня швырнуло на стол. Кай каким-то чудом устоял на ногах. Магистра припечатало о стену.
— На корабль! Быстро! — крикнул я, спрыгивая на пол и пытаясь найти на полу тюрвинг отмены.
— Он у меня, — ответил Кай спокойным голосом, — уходим.
— Постойте! — Магистр поднялся, отряхнулся и направился к окну, — никогда раньше не видел подобных снарядов. Они что же, теперь и летать могут?
Мы с Каем переглянулись.
Я набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но не успел.
Магистр высунулся в разбитое окно. И в следующую секунду вспыхнул, как факел. Он успел истошно закричать до того, как потерял сознание от боли.
Мы с Каем одновременно рванули к двери в соседнюю комнату. В спину нам дышал огонь.
Через секунду мы уже были на улице.
У меня аж дыхание перехватило от неожиданности. Я ожидал всего, чего угодно, только не десятка железных машин на колёсном ходу, очень хорошо вооружённых, судя по многочисленным стволам всевозможных калибров и размеров. И все они одновременно поворачивались в нашу сторону.
Одна из самходок выскочила из-за угла, повернула к нам необычно толстый ствол и плюнула в нашу сторону раскалённым шаром через долю секунды после того, как я снова активировал режим и увёл нас с линии поражения.
Заряд попал в деревянную стену дома, которая тут же вспыхнула.
— Идишь ты! — услышал я за спиной; какой-то мужик, деревенского вида, в лаптях, озадаченно чесал в затылке, глядя на пожар, — гроза-то при ясном небе! Да расскажи кому-не поверють! Видали, ваши превосходительства?
— Беги отсюда! — крикнул я, — рви когти!
Мужик глянул на меня, моргнул, но беспрекословно послушался — только лапти засверкали.
«Гриша, я вмешаюсь, — услышал я в голове, — их слишком много. Похоже на засаду. Они сумели тайком собрать тут силы».
— Не вздумай! — ответил я вслух, и, спохватившись, про себя добавил: «Наш главный козырь, что они не знают о тебе!»
«Тогда Катя поднимает челнок»
Я подумал секунду. Потом согласился: «Добро! Только площадку надо выбрать, а то пожар от движков будет такой, что фиг потушим. Город спалим!»
Гайя молчала, пока мы с Каем пытались найти укрытие в соседнем дворе. Тщетно. Тут нас поджидала очередная самоходка.
«Гриша, ты что, реально не помнишь? — сказала Гайя, и продекламировала крайне известную строчку из Пушкина».
«Блин», — мысленно ответил я, рассчитывая траекторию очередного энергетического заряда. Расчёт был точным, и мы с Каем получили ещё секунд двадцать форы.
«Интересно, внутри живые пришельцы? — подумал я, — их так много!»
«Нет, Гриша, — ответила Катя, — это самоходки на радиоуправлении. Довольно примитивные. Действительно похоже на запасы для колонизации — дёшево, сердито, но крайне эффективно против примитивных аборигенов».
«Надо заглушить канал!»
«Попробуйте. У вас на челноке есть РЭБ?»
Я с ужасом осознал, что не помню, есть ли подобные системы на борту.
— На борту есть РЭБ? — крикнул я на русском.
— Чего? — Кай округлил глаза, подозрительно приглядываясь к ближайшему колодцу. Интересно, что он задумал? Укрытие? Плохая идея! Завалят!
— Средства для подавления радиоточек противника, — объяснил я на марсианском.
— А, — Кай кивнул, — конечно есть! Похоже на эту штуковину, — он продемонстрировал тюрвинг, — только для низких технологий, да?
«Челнок будет через тридцать секунд, — сказала Гайя, — продержитесь».
Но мы бы точно не продержались. Если бы секундой позже атакующие самоходки вдруг не остановились как вкопанные. А спустя короткое время над нашими головами проплыло тёмное брюхо челнока. Машина шла на вертикальных импульсниках. Роскошь, ведь горючего по-прежнему было мало, хоть скорость извлечения нужных элементов росла, но мы останавливались на пути в будущее слишком часто. Однако иначе сесть в городе нечего было и думать.
Катя подвела челнок к ближайшей широкой улице. Реактивные струи двигателей буквально разобрали по брёвнышку два ближайших дома. А потом, разумеется, занялся пожар, тушить который было просто некому.
— Я засекла канал связи с орбитальным модулем, — безо всяких предисловий произнесла Катя, когда мы поднялись на мостик, — когда ваш автомат радиоэлектронной борьбы сканировал частоты для подавления.
— И что это нам даёт? — спросил я.
— Можешь, например, попробовать взломать их шифр в режиме, — Катя пожала плечами и тронула рукоятки управления. Челнок медленно поднимался над горящими руинами, — тогда мы будем слышать их переговоры. Почти уверена, что их язык был в большой языковой базе.