— Если получится, можно оставить радиоаппаратуру в этом времени, — ответил я, устраиваясь в соседнем кресле, — тогда часть тебя сможет непрерывно анализировать информацию.
Катя задумалась на секунду.
— Резервные рации для вылазок? — спросила она, — у нас ведь есть такие, верно?
— В составе экспедиционных комплектов, — кивнул Кай, — правда, не такие мощные, как штатная на челноке.
— Думаю, пары таких будет достаточно, — сказала Катя, — мы ведь уже знаем, где смотреть. Поэтому нужды в продвинутых сканерах нет.
Через пару минут мы снова приземлились на поляне среди холмов. Сам город отсюда было не видно, его загораживали деревья. Но почему-то мне казалось, что я ощущаю запах гари. Даже внутри челнока.
— Что ж, — Катя заглушила двигатели, — ты проверял работу блокирующего тюрвинга?
— Да когда бы? — я пожал плечами, — мы вроде как немного заняты были.
— Братство его тоже не активировало?
— Мы прямо не успели спросить, — сказал я, — но, думаю, что нет. Он рассказывал про хранителя меча. Они берегли артефакт для следующего ритуала.
— Что ж, — Катя пожала плечами, — видимо, самое время его активировать!
— Надо подобраться ближе, — ответил я, — по моим расчётам у него радиус не больше пяти километров.
— Опять пешком пойдёте? — Катя иронично подняла бровь.
— Зря ты так, — вздохнул я, — говорю же — в тот раз, на орбите, мне не понравилось, как реагировал тюрвинг перемещения после того, как оказался под влиянием этой штуковины.
— Но ты же не собирался пытаться его активировать, не так ли? — Катя снова пожала плечами.
— В этом случае зачем его таскать с собой? — вопросом ответил я.
— Хотя бы для того, чтобы облегчить дорогу в направлении туда, — парировала Катя.
— И возвращаться обратно по неразведанному пути, так?
— Ой, всё! — Катя развела руками, — так и скажи, что соскучился по кардиотренировкам.
— К тому же, мы не знаем принципов его работы. Почти уверен, что и на выключенные приборы он тоже действует. Правда, не так жёстко, — продолжил я атаку, развивая успех.
— Кое-что я всё-таки знаю, — ответила Катя, хитро прищурившись, — всё-таки я дальше ушла в изучении физики, чем люди твоего времени или даже марсиане.
— Говори? — попросил я, отстёгиваясь и поднимаясь с кресла.
— В общем, про пятимерную фокусировку ты поймешь только в режиме. А тебе надо бы силы поберечь, — ответила она, — но про одно простое следствие скажу: радиус блокирующего поля и продолжительность его действия должны кратно возрастать, если блокатор поместить в плотную жидкую среду.
— Кратно это как? — спросил я.
— Это на десятки километров, — ответила Катя, — может, до сотни.
— Берём! — улыбнулся я, и тут же с сомнением добавил, — он сам-то в воде не испортится?
— Думаю, он непроницаем для внешних воздействий.
— Думаешь? — уточнил я.
— Я просканировала как смогла мицелием. Не нашла уязвимостей.
— Значит, решено. Я несу его в воду.
Как раз в этот момент на мостик поднялись Лев и Таис.
— Можно мне с тобой! — тут же вмешался мальчишка.
Кай вздохнул и со страдальческим видом закатил глаза.
— Ну… только если мама разрешит, — сказал я.
— Гриша, — улыбнулась Таис, — мы три года прожили в таком времени, по сравнению с которым эта эпоха — вершина цивилизации. Парень заслужил самостоятельность.
— Хорошо, — я кивнул, стараясь сохранить серьёзный вид, — только боевой нож с собой возьми. Будешь защищать наш отряд от диких зверей.
Лев даже подпрыгнул от восторга.
Запах гари стал заметно гуще. В полёте я видел, как распространяется пожар. Само пламя при ярком свете солнца было не разглядеть, но тут и там появлялись столбы чёрного дыма, когда занимался очередной дом. От этого зрелища становилось не по себе, хотя мне и было известно, что город почти пуст.
Нам в школе говорили, что жители предпочли сжечь свой город, чем отдать его врагу. И в тот момент я очень старался поверить, что так бы оно и было, даже без челнока, который прилетел нас спасать.
А ещё интересно, что станет с теми самоходками? Кажется, я не слышал о сенсационных находках в центре Москвы. Значит, они наверняка так и стоят непроявленные. Точнее, лежат, давно засыпанные культурным слоем в моём времени. А те места, где они вросли в землю, возможно, пользуются дурной славой…
Надо будет погулять по окрестностям, когда доберёмся до нашего времени.
— Вы справлялись с такими могучими врагами, — неожиданно заговорил Лев, наблюдая за дымом, который поднимался над городом, скрытым излучиной реки, — чего сейчас ждёте? Вы ведь знаете, где враг. У вас достаточно сил, чтобы его уничтожить. Разве нет? Используйте тюрвинг меч. Или даже колокольчик! Зачем терпеть это?
Я посмотрел парню в глаза. Видно, зрелище горящего большого города произвело на него сильное впечатление. Особенно если учесть, что это самый большой город, который он когда-либо видел в жизни.
— Лев, — ответил я, доставая тюрвинг отмены, — ты ведь знаешь, что мы всё ближе ко времени моего мира, да?
Парень кивнул, продолжая буравить меня упрямым взглядом.
— Мы сейчас балансируем на острие иглы, — вздохнул я, — пока я помню будущее, где отправился в прошлое, и всё то, что последовало за этим — всё в порядке. Но это в любой момент может измениться. И ни мой режим, ни даже Гайя не можем точно просчитать, что именно к этому может привести. А не будет моего похода в прошлое — изменится слишком многое. И человечество Земли, скорее всего, будет считано. Или по частям, эгрегорами, или всё вместе, как было задумано изначально. Без меня у людей нет шанса, совсем. Поэтому мы соблюдаем крайнюю осторожность. Хотя и пытаемся получить ключевое преимущество перед решающей схваткой.
— Как можно получить преимущество, когда терпишь врага в своём доме? — Лев пожал плечами.
— Когда знаешь, что этот враг будет побеждён, — ответил я, — и когда есть впереди враг куда более страшный, с которым всё не так однозначно.
— Ясно, — Лев насупился и шмыгнул.
— Гриша, если честно, у меня самого от этого малость мозги набекрень, — неожиданно сказал Кай.
— Ладно, — кивнул я, — давайте делать что можем. И будь что будет.
Берег тут был пологий, и подойти можно было к самой воде, по узкой песчаной полоске. Вода была прозрачной, то и дело мелькали рыбины, переливаясь чешуёй.
Я достал тюрвинг. Аккуратно опустил его, сжав ладонью, под воду. И активировал.
Секунда проходила за секундой. Вода оказалась довольно прохладной, ладонь быстро стыла.
— Чего мы ждём-то? — спросил Лев, переминаясь с ноги на ногу.
Я и сам не знал. Возможно, ничего ждать и не стоило. О результатах наших действий можно было бы судить позже. Я знал, что триумфальное шествие Наполеона остановится в России, но было ли это связано только с тем, что мы делаем? Или же мы пошли по ложному следу, и пытаемся воздействовать на естественный ход событий? Твёрдых доказательств у нас не было, данные Братства сгорели.
Ответ на мой незаданный вопрос пришёл неожиданно и очень эффектно: я почувствовал нарастающий гул, поднял голову. Небо на западе прочертила белая полоса, на вершине которой был крошечный конус, металлически поблескивавший в солнечных лучах. Гул медленно стихал, а потом до нас донёсся акустический удар, когда корабль перешёл звуковой барьер.
«Как он смог стартовать?» — мысленно удивился я.
«Почему бы нет? — последовал ответ Гайи, — примитивный реактивный двигатель. Даже более примитивный, чем на нашем корабле. Никаких иных измерений и прочего. Тюрвинг такие технологии не блокирует».
«Но что-то он всё же заблокировал, да?» — спросил я.
«Да, Гриша, — мысленно произнесла Гайя, послав мне волну тревожности, — и вам обязательно надо побывать на месте старта. Такое впечатление, что они уходили в спешке. Я не могу туда быстро проникнуть, и это проблема».
«Почему проблема?»
«Рядом сражение. Помещение хорошо изолировано, тут вперемешку использованы земные и неземные технологии, в случае прямого попадания может случиться спонтанное проявление артефактов. Последствия я предсказать не берусь».
— Что? — спросил Кай с тревогой, — они убрались? Да? Это они были?
— Ну у тебя и лицо! — без обиняков заявил Лев.
— Бери пацана и на шатл, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Но!.. — начало было протестовать Лев, однако осёкся, встретившись со мной взглядом, — это нечестно… — еле слышно пробормотал он.
— Почему мы втроём не можем? — осторожно поинтересовался Кай.
— У вас режима нет, — ответил я, — а там снаряды с картечью летают.
Кай поджал губы, но согласно кивнул.
— Принято, — сказал он, — будем ждать на шаттле.
Вблизи сражение начала девятнадцатого века выглядело совсем не так, как показывают в исторических фильмах. Никакого эпического грохота, непрерывных разрывов и боевых кличей. Только щелчки и вспышки от оружейных выстрелов, но больше — звон, пыхтение, крики, ругань и стоны от рукопашной.
Сабли и палаши только в музеях выглядят совсем не зловеще и даже в чём-то красиво. Убивают они страшно. Раны, сквозь которые в грязь вываливаются кишки — обычное дело. Человек потом ползёт под ногами сражающихся и молит о лёгкой смерти. Но на него уже никто не обращает внимание. Наступают, задевают крепкими сапогами, спотыкаются, давят ещё живые внутренности…
Я специально старался не приглядываться к бойне. Успел насмотреться достаточно, чтобы не испытывать болезненное любопытство к таким сценам. Хотя взгляд невольно продолжал выхватывать сцены, невероятные по жестокости.
Вот какой-то всадник достал что-то вроде короткого ружья с коническим раструбом вместо ствола. Я раньше думал, что такие только в детских книжках рисуют — а нет, оказывается, реально бывает и такое оружие! Впрочем, неудивительно, что к моему времени этот тип исчез и с исторической сцены. Мало того, что дистанция выстрела была очень уж мала, так ещё и эффект от него был, скажем так, ещё более негуманным, чем от удара холодного оружия.