«Люди неблагодарны», — замечают по этому поводу иные его товарищи.
Воина такими речами не смутить. Он продолжает поощрять своего ближнего и побуждать его к действию, ибо тем самым воздействует и на самого себя.
~~~~~~~~~
Всякому воину света уже случалось испытывать страх перед боем.
Всякому воину света уже случалось в прошлом лгать и предавать.
Всякому воину света уже случалось брести не своим путем.
Всякому воину света уже случалось терзаться из-за сущих пустяков.
Всякому воину света уже случалось приходить к выводу, что он — не воин света.
Всякому воину света уже случалось поступаться своим духовным долгом.
Всякому воину света уже случалось говорить «да», когда хотелось сказать «нет».
Всякому воину света уже случалось наносить раны тем, кого он любил.
Вот потому он и вправе называться воином света, что прошел через все это и не утратил надежды стать лучше, чем был.
~~~~~~~~~
Воин всегда помнит слова, изреченные некоторыми из тех мыслителей, что жили в старину, — такими, как Томас Генри Гексли (Хаксли)(английский биолог-дарвинист и философ, 1825-1895):
«Последствия предпринимаемых нами действий ошеломительны для трусов, но для мудрецов они — словно лучи света.
Мир подобен шахматной доске. Фигуры — это наши повседневные поступки;
правила игры — это так называемые законы природы. Мы не можем увидеть Того, с Кем играем, но нам известно: Он справедлив, терпелив, честен».
Воину пристало принимать брошенный ему вызов. Он знает, что Бог не пропустит ни единой ошибки, совершенной теми, кого Он любит, и не допустит, чтобы предпочтенные Им притворялись, будто им неведомы правила игры.
~~~~~~~~~
Воин света не изменяет своих решений.
Прежде чем приступить к действиям, он предается продолжительным размышлениям — оценивает степень своей готовности, меру своей ответственности, свой долг перед наставником. Стараясь сохранить душевное равновесие, он кропотливо исследует каждый свой шаг — так, словно от него зависит все.
Но в тот миг, когда решение принято, воин уже движется вперед без оглядки: у него нет сомнений в правильности сделанного им выбора, и, даже если обстоятельства оказываются не такими, как он представлял, воин не сворачивает с избранной стези.
И, если его решение было верным, он одерживает победу в битве — пусть даже будет она более долгой, чем представлялось прежде. Если же решение было ошибочным, он потерпит поражение и вынужден будет все начинать сначала — но уже во всеоружии горького опыта.
Воин света, однажды начав, идет до конца.
~~~~~~~~~
Воин знает, что наилучшие наставники — это люди, рядом с которыми выходит он на поле брани.
Опасно спрашивать совета. Стократ опасней давать совет. Когда воину нужна помощь, он прежде всего старается понять, как ведут себя в затруднительных положениях его друзья — как действуют они или почему бездействуют.
Ища вдохновенного наития, он по губам стоящего рядом читает слова, которые нашептывает ему его ангел-хранитель.
Утомясь или оказавшись в одиночестве, он не уносится мыслями к далеким мужчинам и женщинам, но ищет тех, кто находится вблизи, и с ними разделяет свою тоску, у них ищет ласки — не мучаясь сознанием своей вины и с наслаждением.
Воин знает: самая далекая во Вселенной звезда обнаруживает свое присутствие в том, что его окружает.
~~~~~~~~~
Воин света делит свой мир с людьми, которых любит.
Он стремится воодушевить их на такие поступки, совершить которые они хотели бы, да не решаются. И в такие минуты появляется Враг со скрижалями в руках.
На одной скрижали написано: «Думай в первую очередь о себе. Береги благодать прежде всего для себя самого, иначе в конце концов все потеряешь».
На другой читает воин такие слова: «Кто ты такой, чтобы помогать другим? Неужели не способен ты увидеть собственные пороки?»
Воин знает, что не лишен слабостей и недостатков. Но знает также и то, что не может расти в одиночку и удалиться от своих товарищей.
И тогда воин, хоть и согласен с тем, что выбитое на них отнюдь не лишено смысла, бросает наземь скрижали, и они рассыпаются в прах. А воин по-прежнему воодушевляет ближних своих.
~~~~~~~~~
Великий мудрец Лао-цзы так рассуждает о пути, совершаемом воином:
«Путь включает в себя уважение ко всему малому и хрупкому. Всегда стремись уловить тот миг, когда следует предпринять должные шаги.
Даже если ты уже овладел искусством стрельбы из лука, все равно внимательно следи за тем, как ты накладываешь стрелу, как натягиваешь тетиву.
Новичок, твердо сознающий свои потребности, оказывается в конечном счете умнее рассеянного мудреца.
Сосредоточение в себе любви означает счастье, сосредоточение ненависти означает потрясения. Тот, кто не сумел распознать трудность, оставляет дверь открытой, и тем порождает бедствия.
Бой не имеет ничего общего с дракой».
~~~~~~~~~
Воин света предается медитациям.
Он садится в тот угол своего шатра, куда не проникает шум, и подставляет себя божественному свету. При этом он старается ни о чем не думать; мысленно отстраняется от поиска удовольствий, от брошенных вызовов и откровений, давая проявиться своим дарованиям и силам.
Даже если в этот самый миг он и не ощутит их присутствия, они повлияют на его жизнь, воздействуют на повседневное бытие.
Воин, покуда он медитирует, становится уже не тем, каким был прежде, —
теперь он охраняет Душу Мира. Именно такие мгновения позволяют ему постичь меру ответственности, лежащей на нем, и поступать в согласии с ней.
Воин света знает, что там — в безмолвии его сердца — существует некий порядок, направляющий его.
~~~~~~~~~
В отведенный для беседы час говорит Херригель своему наставнику:
«Когда я натягиваю лук, наступает такой миг, когда становится ясно:
если я прямо сейчас не спущу тетиву, то потеряю решимость». «Пока ты не перестанешь мысленно подгонять миг выстрела, ты не овладеешь искусством стрельбы из лука, — отвечает наставник. — Бывает порой, что промах объясняется чрезмерным жаром и излишним пылом стрелка».
Воин света иногда думает: «То, что я не сделал, не будет сделано никогда».
Это не совсем так: он должен действовать, но должен и покорно ждать, когда в нужное время вступит в действие Вселенная.
~~~~~~~~~
Воин света, испытав допущенную по отношению к нему несправедливость, старается остаться один — дабы никто не видел, как он страдает.
Это и хорошо, и плохо.
Ибо одно дело — предоставить своему сердцу самому залечить нанесенные ему раны. И совсем другое — провести в глубоких размышлениях целый день, боясь выказать перед посторонними слабость.
Ибо в каждом из нас живут ангел и демон, и голоса их порой неразличимы. И когда мы оказываемся в трудном положении, демон поддерживает этот разговор, который мы ведем сами с собой, ибо он стремится показать нам, как мы уязвимы и беззащитны. Ангел же заставляет нас размышлять о наших поступках, и ему иногда нужны чьи-нибудь уста, чтобы высказаться.
Воин умеет сохранять равновесие между одиночеством и зависимостью.
~~~~~~~~~
Воин света не может обойтись без любви.
Потребность дарить тепло и ласку заложена в самой его природе, подобно потребности есть и пить, подобно удовольствию от Праведного Боя. Если солнце заходит, а воин не испытал счастья, значит, что-то неправильно.
И тогда он прерывает бой и отправляется на поиски спутника, чтобы с наступлением вечера не оказаться одному.
Если же ему трудно найти спутника, он вопрошает себя: «Неужели я боюсь приблизиться к кому-то? Неужели я получил тепло и ласку, но не заметил этого?»
Воин света пользуется одиночеством, но не позволяет, чтобы одиночество воспользовалось им.
~~~~~~~~~
Воин света знает, что невозможно жить в состоянии полной расслабленности.
Он уподобляется лучнику, которому, чтобы поразить отдаленную цель, должно натянуть тетиву своего лука. Он учится у звезды, блеск которой мы замечаем лишь после того, как она взорвалась. Он замечает, что конь, преодолевая препятствие, напрягает все мышцы.
Но он умеет различать напряжение и зряшную суетливость и никогда не путает одно с другим.
~~~~~~~~~
Воин света всегда добивается равновесия между Непреклонностью и Милосердием.
Чтобы мечта сделалась явью, воля должна быть тверда и могуча, а при достижении цели следует помнить, что путь, ведущий к ней, в действительности, далеко не всегда похож на тот, что представал нашему воображению.
Поэтому воин умеет и приказывать, и сочувствовать. Бог никогда не покинет детей Своих, но предначертания Его непостижимы, и дорога, которую Он нам уготовил, проложена нашими же собственными шагами.
Умение повелевать, равно как и подчиняться, одушевляет воина.
Укоренившаяся привычка не может определять важные поступки.
~~~~~~~~~
Воин света порой подобен струящейся воде, обтекающей препятствия, которые встретились ей на пути.
Бывает так, что сопротивление приведет к неминуемой гибели, и тогда воин применяется к обстоятельствам. Без жалоб и сетований он следует по каменистой тропе, вьющейся вдоль горных ущелий.
И сила его сродни силе воды, ибо никто покуда не сумел разбить воду молотом или пронзить ножом. Самый могучий на свете меч не в силах оставить шрам на ее поверхности.
Воды реки применяются к возможностям и особенностям пути, но всегда помнят при этом о главной цели — о море. Слабый ручеек постепенно обретает силы от встреч с другими реками.
И вот приходит миг, когда мощь воды становится необорима.
~~~~~~~~~
Для воина света не существует отвлеченных понятий.
Все вещественно и определенно, и все внушает ему уважение. Воин света не сидит в покое и прохладе своего шатра, со стороны наблюдая за тем, что происходит в мире, — нет, он принимает все вызовы мира, видя в них возможность собственного преображения.