[55].
В нашем посёлке сидел командир морпехов, у которого контракт закончился пару месяцев назад, и он продолжает воевать уже просто потому, что потому. Ну это ладно, лирическое отступление.
Вообще, наш пример показывает, что главное — энтузиазм, а от Минобороны нужны только самолётики и ракеты. Правда, иногда и тут получается справляться самостоятельно. К примеру, у нас есть одна техническая приблуда, которую рассекретили только в 2019 году. Как мы её получили? Нашли. В заброшенном помещении, где жил личный состав одной из российских бригад. В помещении была куча говна, мусорные пакеты, кошка окотилась и использовала кофр от секретной приблуды как стеночку своего кошачьего домика. Заглянув внутрь, я понял, что это такое, взвалил себе на хребет 27 килограмм и дал по тапкам. Примерно таким же образом у нас появились два собственных миномёта. Причём изначально у нас не было к ним мин, они во всей округе тогда закончились как явление. А если и удавалось что-то найти, то это выглядело как куски ржавого говна с оперением. Но не имей сто рублей, а имей сто друзей — несколько звонков, и мне с погрешностью в один метр указали точку, где лежали великолепные болгарские мины завода «Арсенал», брошенные хохлами при отступлении. Правда, тащить их пришлось практически с Соледара, но кто обещал, что будет легко?
Главное, что я хочу донести своей историей, — это то, что нужно самомобилизовываться, идти в нормальные подразделения или даже создавать их. Я вообще не военный человек по складу характера, однако мне это удалось. На мой взгляд, ситуация у нас развивается по сценарию Ирано-Иракской войны, где боевые действия на протяжении девяти лет шли плюс-минус на одних и тех же пяти километрах. Будут ещё волны мобилизации, и коснуться они могут практически каждого. Почему я так думаю? У нас была весна с сожжёнными колоннами, были лето и осень, которые дали массу опыта для осмысления, но вот осмысления этого опыта я не вижу. Это всё растёт из классики времен Советской армии: у нас были старые «Уралы», противогазы, и нам нужно было высрать что-то вроде учений. Ну да, я очень хорошо это себе представляю — хохлы закидывают нас зарином, а бойцы в защитных костюмах моют технику. Когда я вижу тренировки мобилизованных, мне это напоминает подготовку камикадзе, то есть ты должен выйти и разок стрельнуть куда-нибудь, на этом твои полномочия всё. Поэтому — самомобилизовывайтесь!
КАПИТАН БЕРЕГАндрей «Фунт» Никитин, доброволец, журналист, шоумен, участник ТЫЛ-22
Кто в эпоху декаданса не шлялся за закладками — у того нет сердца, а кто шлялся — тому в эру СВО сам Бог велел заниматься разведкой по открытым источникам. Что я и делал, стоя на морозе посреди освобождённого села. Задача: понять, принадлежит ли та «Газель», которая стоит передо мной, Капитану Берегу. Я открыл его телеграм-канал, нашёл фото на фоне «Газели» и сравнил. Сомнений не осталось — совпадали форма буквы Z на борту и характерный цвет. Это она, а следовательно, здание, возле которого она стоит, — ставка Капитана Берега. Он здесь.
В обшарпанную дверь ставки я долбился минут пятнадцать, прерываясь на перекур. Наконец внутри здания что-то затопало, после чего некоторое время пыталось справиться с замком, и справилось. Дверь открыла женщина.
Это была Малышка Пэрис — жена Капитана. Спросонья она попыталась казаться любезной и приветливой, но тщетно. Выражением лица, позой и одеждой она мучительно напоминала Фашиста из «Брата-2», который отворил дверь своей берлоги непрошеным гостям в соответствующей сцене фильма.
Я обнял Малышку и представил ей своего спутника — совсем юного русского еврея Бакса, похожего на изобретателя ядов. Пэрис я знал с 2003 года — история наших совместных приключений настолько полна чудес, что однажды об этом сделают кино, и это будет первый в России гламурный панк-триллер. С преувеличенным кокетством она обозначила досаду, что выглядит заспанной и всклокоченной. Я предсказуемо парировал, что именно в этом образе она особенно очаровательна, и мы втроём направились, наконец, в ставку Капитана.
Село было зловеще пустынным, и ставка выглядела как единственное в округе убежище, где человеку рады. Шелтер. Берлогу Фашиста она напоминала не меньше, чем Малышка Пэрис — самого Фашиста. Повсюду «эхо войны» — тубусы от противотанковых ракет, боеприпасы, россыпь магазинов, трофеи. Среди потолочной живописи ручной работы я заметил парочку рун — когда-то здесь бывал «Айдар» или ещё какие-то ультраправые хохлы. Живопись новые обитатели не замазали — может, из-за уважения к культурному пласту, а может, от лени.
Апартаменты Берега встречали посетителя флагом организации «Хезболла», железным дровосеком ручной работы с шапкой-пуштункой на голове, югославским стеллажом с экзотическими разновидностями ближневосточного алкоголя, гигантской параболической антенной, рюмками из артиллерийских колпачков, несколькими единицами стрелкового оружия, спектрометрами, арабскими сигаретами, персидской колой и прочими бесконечными артефактами, какие и должны украшать мужское логово. Капитан кинематографично вылез из ниши, в которой стояла его кровать, — заспанный, но безумно довольный моим приездом. Берег при любой встрече радовался так, будто вы не виделись лет десять, даже если вы виделись позавчера. Он обладал совершенно детской любовью к жизни — способностью удивляться и восхищаться буквально всем, чем только можно, причём каждый раз словно впервые. «Ух ты, автомат Калашникова, мммм! О! Вискарь? Ваааау! Да ладно — солнышко выглянуло? Офигенно!» Вот и сейчас — осипший и неотдохнувший — он сиял от моего появления, словно я котик, который только что родился и пропищал своё первое «мяу!» у него на глазах.
Капитан Берег — основатель и командир тактической группы «Сурикаты», первого и лучшего антиБПЛА-подразделения ЛДНР. В переводе с военного — главарь весёлых и отбитых чудовищ, которые весной 2022 года первыми начали разгуливать по фронту с футуристичными антидроновыми ружьями, удивлять ими повидавших всякое солдат и зачищать небо от украинских коптеров. Тогда почти никто ещё не знал, что так можно — взять Большую Чёрную Хреновину и прогнать ей вражеский дрон, а то и заставить его совершить аварийную посадку, после чего триумфально затрофеить. Это выглядело как загадочный фокус, и к Берегу мы приехали этим фокусам учиться, чтобы потом внедрить у себя в полку.
— Сегодня у меня увал, а завтра поедем на боевые, — прорычал Капитан Берег и таким образом распланировал ближайшие двое суток. Доведя информацию, он скомандовал Малышке Пэрис достать из стеллажа бутылку особенно хорошего ливанского виски, быстро сходил умылся, деловито расселся за капитанским столом и, постепенно просыпаясь, начал теоретическое занятие, на котором объяснял нам суть работы дронобойно-го оборудования. Русский еврей Бакс задавал умные вопросы, а я дополнял их вопросами глупыми, которые в нашем деле гораздо важнее: всё должно быть понятно даже конченому кретину или гуманитарию вроде меня. Малышка Пэрис приносила лёгкие закуски, я старательно записывал в тетрадь новые сведения, но в конце концов беседа логичным образом переключилась на выяснение, как у кого дела. Берега я не видел с 2019 года.
За это время Капитан успел набедокурить в России, что вынудило его уехать и скитаться вместе со своей Малышкой по Южному Средиземноморью. Надо сказать, этот ареал обитания вполне подходил его внешности, как бы совмещавшей в себе черты всех средиземноморских народов сразу. Русскими у него были глаза, но с другой стороны — глаза и делают внешность человека русской. Даже негру достаточно год пожить в России, и глаза его становятся русскими: озорными и мудрыми. Смотришь в них, и сразу ясно: наш негр, русский.
— Куница! Я завтра на боевые. Машина у нас как, готова?
— Да, но комендачи стали жестить.
Типа не будут больше пускать тачки на белых номерах через блокпосты, — боец Куница приехал с передовой.
— Чего, блядь?
— Ну вот так. Только чёрные номера должны быть, военные. На гражданских нельзя. Еле договорились, когда обратно ехали.
— Это с чего? Типа Россия пришла? Порядок?
— Ага.
Берег усмехнулся:
— Отлично. Узнай тогда, где изготовить номера, сделай чёрные, и на них пусть напишут по-арабски вязью «Русские солдаты».
Перед войной Берег жил в Ливане. Когда началась война, он — по гражданской специальности будучи пиарщиком — яростно принялся за информационные операции против украинцев. Это была его стихия, и Капитан победоносно злорадствовал, глядя, как враги ведутся на его вбросы и начинают вести себя, словно безответно влюблённые подростки с подвижной психикой — глупо и самоубийственно. Гоняться за несуществующим десантом, едва ли не снимая для этого войска с фронта. Убивать друг друга в перестрелках, принимая за москалей. Паниковать при виде нарисованных на стене красных точек, которые якобы являются тайными знаками русских диверсантов. Капитан фонтанировал идеями, от каждой из которых врагам было унизительно и больно, и воплощал их с жестоким азартом.
Заодно Берег популяризовал букву Z, превратив её из тактического знака для военной техники в общегражданский национальный символ. Кроме того, этот сумасшедший заявился на проукраинский митинг в Бейруте, где радостно рассказывал собравшимся хохлам, как ему доводилось мочить этих самых хохлов в славном 2014-м, после чего сам организовал митинг пророссийский, и даже пытался пролоббировать участие в нашей войне добровольцев из «Хезболлы».
Все эти импровизации были для Капитана органичной повседневностью. Так, работая политтехнологом в Центрально-Африканской Республике, он однажды додумался организовать там конкурс красоты среди местных (не знаю, как он обосновывал необходимость проведения подобного ивента перед кураторами или кто там заплатил за этот софт-пауэр). Судьба победительницы мне неизвестна, но я о ней почему-то догадываюсь. В конце концов — на Лимоновских чтениях в Донецке Берег, увидев, что происходящее по уровню драйва напоминает афте-пати Грушинского фестиваля, вышел на сцену и перевернул игру, устроив лучший перфо-манс 2022 года: задушевную беседу под водку с настоящим черепом уничтоженного украинского солдата. Наши перепугавшиеся официалы на следующий день забавно клекотали в своих телеграм-каналах и вынюхивали, куда успела просочиться видеозапись выступления, а потом сурово требовали её удалить.