После этих слов даже Авалон проявил несвойственную ему живость:
– Как так? Союз с этим выродком? Лазарь, право, тебе удалось меня поразить. Своими руками вернуть Калебу его страшное оружие со всеми талантами, которые даже не до конца нам известны? Смахивает на коллективное самоубийство.
Лазарь нетерпеливо развернулся к нему:
– Но Калеб сам предложил вполне надежный вариант, как удержать его в рамках. Мы спрячем Лиду, и спрячем очень надежно. Будем постоянно с ней на связи. Один неверный шаг со стороны Калеба – и он вернется к своему нынешнему состоянию.
– Но он коварен, он очень коварен! – ломая длинные смуглые пальцы, вскричал Жан. – Что, если жажда мести лишила его даже чувства самосохранения? А рассказ про Книгу и большое жертвоприношение – не более чем фантазия?
Лазарь устало покачал головой:
– У меня есть основания думать, что он не врет. Еще в те времена, когда я работал с Книгой во дворце, у меня возникали подозрения… Зачем было собирать в замкнутом пространстве вечников, которые не входили в ближний круг Креона, удерживать их подачками в виде талантов? И почему дворец переместился именно в сорок четвертый год? Там явно что-то назревает. Что-то очень плохое, и даже Калеб это сообразил. Нам нужно использовать этот вариант, попытаться спасти ребят.
– Ты это серьезно? – напрягся Авалон. – Книга… умирает?
Анна спросила на одном дыхании:
– Так ты знаешь об этом?! Ты сумел что-то прочитать в Книге?
– Не многое. И, честно сказать, меня больше волнует не то, что написано в Книге, а то, чего там нет. Слишком много страниц утрачено, а другие не поддаются прочтению. Нам придется поверить Калебу на слово.
– Он собирается использовать какого-то несчастного ребенка с парализованной волей, – всплеснула руками Сабина.
– Но мы проследим, чтобы с этим ребенком все было в порядке, причинить ему вред вдали от Книги Калеб все равно не сможет. Только так у нас будет возможность предупредить Валерия, чтобы уходил из дворца и уводил с собой ребят, – Марата, Полин у, кого возможно. Валерий сумеет о них позаботиться в том времени.
В этот миг Лида отчетливо осознала: вероятность того, что Валерий, Марат и все остальные вернутся в свое время, даже не рассматривается. И оцепенела от ужаса. Она боялась взглянуть на Милу, на Алексея. А Лазарь продолжал говорить отстраненным голосом:
– К тому же таланты Калеба – если они к нему вернутся – помогут нам куда быстрее очистить город от жителей, чем все наши идеи, вместе взятые. Жертв будет меньше. Так что эту работу мы также включим в список наших требований.
– Но разве это возможно? – ахнула Мила. – Разве мы можем использовать его ужасные таланты против горожан?
– О да, еще как! – неожиданно бурно поддержал товарища Жан. – Ма белль, если мы будем воротить нос и ужасаться, то не спасем и половины этого городка. Нам придется на время забыть о гуманности и чистоплюйстве! И уподобиться военным хирургам, отсекающим конечности без всякого наркоза!
Лиду слегка замутило. Она знала, что Лазарь и Жан правы, все говорят верно. Но это было так страшно, что хотелось дистанцироваться хоть на время.
– Мне Славика нужно из школы забрать, – встав, объявила она. – Вы ведь не прямо сейчас собираетесь меня где-то прятать?
– Нет, конечно. – Лазарь ободряюще улыбнулся ей почти прежней улыбкой. – Нам нужно еще многое обдумать. Вечером буду у тебя: пришла пора очень серьезно поговорить с Верой и твоей славной тетушкой.
– Я провожу, – проскрипел Санин. И словно нехотя вылез из мягкого кресла.
– Могу подвезти, – в унисон с ним воскликнул Жан. – Личный транспорт уже арендован.
– Мне бы хотелось прогуляться в одиночестве, – отрезала Лида. И побрела проверить напоследок Сашку. Тот крепко спал в затемненной комнате и жалобно постанывал во сне – наверное, болела голова. Стремительно склонившись над кроватью, Лида чмокнула его в висок.
Славик уже ждал ее у школы, озябший и сердитый. А на подходе к дому Лида обнаружила тетку: оперевшись плечом на забор, она покуривала с загадочной улыбкой на губах, но, заметив внука, едва не проглотила сигарет у. Замахала руками, скрывая следы преступления. И пропела сладким голосом:
– Славинька, внучек, пойдем со мной к соседке справа. Будем там пить чаек со сливовым вареньем. Хочешь?
Как будто Славик когда-то отказывался от варенья! Лида, выпустив руку племянника, хотела шмыгнуть в калитку, но тетушка загородила проход своим телом.
– Ты тоже приглашена, – любезно сообщила она. – Уж не побрезгуй, составь нам компанию.
– Что еще случилось? – тут же встревожилась Лида. – Где мама?
– Да дома Вера, дома! Вот только ты бы…
Но девушка, не слушая, уже неслась по дорожке к дому.
С матерью она столкнулась в тесном коридорчике перед кухней: Вера, румяная и веселая, спешила в комнату со стопкой тарелок в руках. Отросшие волосы мать забрала высоко на макушку, слегка подвела глаза и губы – все это ей невероятно шло. И конечно, в новом костюме. Заглянув в комнат у, Лида в один миг оценила расклад: на парадном месте во главе стола, неловко скрючившись, сидел доктор Ворк. В отличие от Веры, выглядел он еще более бледным и растерянным, чем обычно.
– Ну что же ты? – Мать слегка подпихнула ее в плечо. – Заходи скорее, у нас тут полно вкуснятины. Юрий Борисович деликатесов навез.
При виде Лиды доктор вроде как приободрился немного, выпрямил спину и произнес:
– Вот, Лидочка, все и уладилось. А давно ли мы с вами сидели на кухне в полном душевном раздрае и не верили… – тут он как-то замялся.
– И не верили, что чудеса случаются, – закончила за него Лида.
– А то! – убежденно вскричала Вера, суетясь вокруг стола. – Чудо, что появились в моей жизни эти удивительные ребята!
«Интересно, после вечернего разговора с Лазарем мама по-прежнему будет в этом уверена?»
– Мам, да я только на минутку, – спохватилась она. – Хочу тетрадки взять, Мила меня ждет уроки делать.
– Сидела бы лучше дома, – помрачнела Вера. – Мы ведь уже говорили с тобой об этом.
– Мамуль, да все в порядке будет!
Сгребла со своего рабочего стола первое, что попалось под руки, запихнула в карман куртки и бросилась прочь, на ходу прощаясь с доктором.
Вскоре она сбавила ход и побрела к парку, тяжело переводя дыхание, а в душе с каждым шагом нарастало неприятное, скребущее, истеричное чувство. Особенно мерзкое от того, что начали сбываться ее самые смелые мечты.
«Нет, я рада, конечно, рада, так и должно быть. Но почему именно сейчас, когда все так плохо и мне так нужна мама?! Черт, как же хочется вернуться и закатить им истерику, да такую, чтобы тишайший доктор про наш городок и думать забыл!»
Лида встряхивала головой, щипала себя за руки и даже снова немного пробежалась. Но, подобно разъяренному пчелиному рою, тоска и злость не отставали.
Идти к Миле она и не собиралась – еще не хватало соваться в таком настроении к подруге сейчас, когда той достаточно своего горя. Да и наверняка Мила еще у ребят.
Лида помотала головой: ну что за белые мошки настырно лезут в глаза! Глянула по сторонам и сообразила, что начинается метель, да такая, что в ушах свистит. Липкий снег тестом облеплял лицо, моментально таял – у нее уже включился тепловой резерв – и противно стекал по щекам, превращал шарф в мокрую тряпку. Даже погода была сегодня против нее.
Плюс ко всем у, сбросив дома тяжелую школьную сумку, девушка забыла достать из нее телефон. Теперь не понимала, сколько времени прошло и можно ли уже возвращаться домой. И спросить было не у кого – все попрятались от метели.
Нет, вон чей-то силуэт мелькнул за деревьями. Лида поспешно перевела туда взгляд, готовая броситься вдогонку. Девушка примерно ее лет, в приметной желтой шубке, высоко вскидывая ноги, преодолевала снежную целину между дорожками, двигаясь параллельно Лиде.
– Эй! – Лида помахала рукой, но девушка даже головы не повернула.
Лида пожала плечами и отвела взгляд.
Но минутой позже аллея, по которой она шла, сделала поворот, и обладательница желтой шубки выбралась на нее почти перед самым Лидиным носом. И зашагала в сторону озера, даже не подумав стряхнуть снежный нарост, облепивший ее замшевые сапожки и колготки до самых колен.
Лида громко ахнула от ужаса: она узнала этот мерный шаг, безвольно повисшие руки. Именно так шел Сашка, когда его призвала Джулия.
– Стой, подожди! – крикнула она для проверки.
Конечно, девушка не обернулась. Кажется, они учились в одной школе – эту шубку Лида точно видела в раздевалке. И теперь плелась следом, растерянная, испуганная. Ведь помочь несчастной обреченной она все равно ничем не могла…
Или – могла?
«Я могу сделать ее вечницей, и она сегодня не умрет. Но это же колоссальная ответственность. На что я ее обреку? Нет, нельзя так делать, это не выход!»
Лида замерла на месте, убеждая себя, что нужно просто уйти, забыть про страшную встреч у. Она не может спасти всех, да еще таким спорным способом. Или попытаться вырубить ее, а там, глядишь, зов прекратится? Глянув снова вслед девушке, Лида обнаружила, что на боковой аллее появился еще один человек.
В черной куртке и глубоко надвинутом капюшоне высокий парень или мужчина резво перескакивал сугробы, торопясь догнать фигуру в шубке. Возможно, это был ее родственник или друг. Вот догнал, обхватил девушку за талию. И потащил прочь с аллеи, туда, где на берегу озера густо рос заснеженный кустарник. А еще через пару мгновений оккупировавшие тамошнюю прорубь чайки с протестующими воплями разом взмыли в небо.
«Да что там творится-то?»
Лида помчалась к озеру напрямик, едва выдирая сапоги из снежной каши. Протяжный, полный ужаса крик заставил ее перейти на галоп. Пробившись сквозь кусты, она увидела страшную картину.
Мужчина стоял по колено в воде и обеими руками удерживал девчонку в желтой шубке под водой. Она уже не кричала, но еще слабенько брыкалась, затихая. Потом вдруг подтянул к себе, вгляделся в лицо…