Он просто перехватил меня на улице по пути из женской консультации. Я сразу поняла по его лицу – все плохо. Он выглядел изможденным, постоянно оглядывался. Первое, что он сказал, было: «Вера, ты должна немедленно уехать отсюда».
«Куда?» – Я ушам своим не верила.
«Поезжай к родителям».
«Ни за что! – возмутилась я. – Ты же знаешь, что у меня язык не повернется сказать им насчет ребенка».
«Вера, это не игрушки! Ты должна слушаться меня. Не хочешь к родителям – может, так и лучше. Уезжай в любой другой город и сними там квартиру».
«С ума сошел! – Я уже орала в голос. – На какие шиши?» Тогда он сунул мне в руки чемоданчик – ну, ты его знаешь, коричневый, там раньше книжки твои хранились – и сказал: «Здесь все, что тебе нужно на первое время».
«А потом ты найдешь меня?» – спросила твоя наивная мамочка. Он покачал головой: «Прости меня, Вера, но – нет. Тебе придется забыть про меня. Постарайся устроить свою жизнь, ты так красива, умна, у тебя все получится».
Но я только цеплялась за его рукав и мотала головой. Я была уверена, что жизнь моя закончена, и самое лучшее – это метнуться на проезжую часть под машины, едва он уйдет.
«Я не забуду, – твердила я. – Я буду все время о тебе думать. Сейчас ты бросаешь меня, но однажды тебе станет стыдно или одиноко – и тогда ты вернешься. А я буду ждать!»
Мне, глупой девчонке, казалось, что такие слова могут разжалобить и остановить кого угодно. Но он только оглядывался по сторонам и пятился от меня. А потом вдруг сказал мне слова, которые я не ждала услышать. Они как-то не вписывались в сценарий подобных сцен.
«Не жди меня восемнадцать лет, – сказал он. – Забудь хотя бы на этот срок, чтобы не страдать. А через восемнадцать лет я найду тебя, клянусь».
«С ума сошел! – заорала я. – Мы через столько лет будем уже старыми! Мы даже не узнаем друг друга».
«Годы пролетят быстро, Вера. И я всегда узнаю тебя. Но лучше не теряй время и устраивай свою жизнь. Прости, я должен бежать».
У меня не хватило сил дальше удерживать его.
Лида едва не плакала: от жалости, от обиды за мать. А та продолжала:
– Видела в кино чемоданчик, набитый до краев деньгами? Вот я такой увидала наяву. Но все же поехала к родителям, просто не смогла бы выжить одна. И без того было много паршивых дней, а уж ночей… Потом, на мое счастье, родилась ты – и стало не до страданий.
– И ты никогда его больше не видела?
Вера медленно покачала головой:
– Нет. Да я и не слишком на это надеялась. Потом умерли родители, я продала их квартиру на севере, купила жилье в Питере. Некоторые бегут от воспоминаний, но мне почему-то легче живется рядом с ними.
– Ты все еще ждешь его? – сообразила Лида и даже похолодела от этой мысли. – Ждешь, когда закончатся восемнадцать лет?
Вера в ответ снова покачала головой – нет.
– Мам, а ты еще говорила насчет Кре… то есть парня на снимке, будто из-за него кто-то пострадал, – спохватилась Лида.
– Это я узнала несколько лет спустя, когда случайно встретила свою бывшую подругу на улице. Ты тогда была со мной, но совсем маленькая, не помнишь. Я, по правде сказать, очень испугалась, что Ирка устроит мне прилюдный скандал, напугает тебя. Расстались-то мы плохо, и я понятия не имела, отыскался ли ее дружок. Но она кинулась мне на шею, расцеловала меня, тебя. Мне показалось, что она как-то изменилось, и не в лучшую сторон у, но приглядываться было неудобно. Она уловила мою реакцию и рассказала, как однажды увидела своего бывшего на улице, живого и здорового. Обрадовалась, побежала следом, окликнула, а он обернулся, зыркнул на нее, что-то пробормотал… И ее словно какая-то сила швырнула в сторон у, прямо на фонарь. Ира сломала нос, как раз в то время копила деньги на ринопластику. Но это все неважно. Лида!
– Что, мама?
– Скажи мне, дочка…
– Мама, два часа. Давай новости посмотрим! – закричала девушка, хватаясь за пульт.
Конечно, первым, что она увидала на экране, был городской парк. И люди, много людей, как всегда. Но они никуда не шли и ничего не делали – просто стояли не двигаясь в самых разных местах. Голос женщины-диктора звучал обескураженно:
«Вести из города с каждым часом становятся все более странными. Десятки человек в городском парке превратились в неподвижные статуи и простояли так в течение пятнадцати минут. А только что мы получили известия о происшествии в кинотеатре. Во время сеанса все зрители одномоментно ощутили приступ панического страха. Притом настолько сильного, что лишь единицы смогли самостоятельно выбраться из зала. Остальные сидели на своих местах и громко звали на помощь. Фильм, нужно уточнить, по жанру является лирической комедией… Наш корреспондент, срочно выехавший в город, еще не добрался до места. Он сообщает о страшном заторе на дороге. Тогда как целые семьи покидают город, памятуя, конечно, и о прежних событиях, другие, напротив, рвутся домой, к семьям. Администрация города призывает сохранять спокойствие…»
Щелк – Вера выключила телевизор. Чутье подсказало Лиде – больше не открутиться.
– Дочь, скажи мне, твои друзья, Анна и Лазарь… они связаны с твоим отцом? Они такие же, как он, и пришли в нашу жизнь от него, да?
– Нет, мама, это не так.
– А вот мне кажется…
Телефон забился в руке. И Лида с опозданием осознала, что это был телефон Лазаря. Забыв обо всем, бросилась вон из кухни, завопила:
– Лазарь! Где ты был?
– А это не Лазарь, – глумливо ответил ей странный голос с отчетливым акцентом, слишком высокий для мужчины, но низкий для женщины.
Телефон выпал у Лиды из рук, подпрыгнул на тахте. Девушка упала рядом с ней на колени, сгребла трубку обеими руками, закричала:
– Кто вы? Я вас знаю?
– Да уж виделись пару раз, – продолжал издеваться голос. – При встрече узнаем друг друга.
– Где Лазарь?
– Временно недоступен. Для тебя и прочего мира. И так будет вечно, если ты кое-что для меня не сделаешь.
– Что?
– А на что ты готова ради лучшего друга? Или возлюбленного, или кто он там тебе?
– На все, – вставая на ноги, твердо произнесла Лида.
– Ловлю тебя на слове, Наследница. И не начинай потом ныть, что это тебе совесть не позволяет делать, или мамочка, или еще кто. Я скоро появлюсь…
– Когда?
– Когда пойм у, что ты окончательно дозрела для нашей беседы. А пока…
– Подождите! – взмолилась девушка. – Может, скажете, что вам нужно прямо сейчас? Превратить кого-то в вечника? Я сделаю.
– Все не так просто, – протянул голос. – Но мыслишь в правильном направлении.
– Вы – хозяин Книги? – спросила Лида.
В ответ – странный утробный смешок.
– Допустим, угадала. Почти…
– И вы сейчас здесь, в этом времени?
– Конечно. Но уже спешу обратно, так что прощай.
Разговор прервался, а секунду спустя ожил второй мобильник.
– Лида, все в порядке. – Голос Анны звучал устало, но бойко. – Ты следишь за новостями?
– Анна, да! Эффект потрясающий. Люди уже вовсю удирают из города.
– А серьезно никто не пострадал, не передавали?
– Нет, все быстро приходят в себя! Ты молодец, отлично все организовала!
– Ну, я стараюсь. – По голосу Анны было ясно, что она улыбается. – Ладно, сейчас мы направляемся к вашей мэрии, собираемся обезглавить город одним махом. Лида, а…
– Нет, еще не звонил, – скороговоркой произнесла Лида. Не стоило сейчас грузить подругу новыми проблемами.
Глава 14ПОД ЗЕМЛЕЙ
Тянулись минуты, превращались в часы. Сначала свинцовая усталость служила надежной блокировкой от мыслей о будущем. Они даже подремали немного. Потом Сашка отправился проверять слова Марата, вернулся с обескураженным видом. Присел рядом с Маэсой и тут же вскочил, пытаясь кашлем заглушить яростное бурчание в животе. Вельшин только ухмыльнулся: скоро им станет не до стыдливости. Вообще неизвестно, до чего они дойдут тут через день или два. Пытка голодом и жаждой – вернейший путь к потере человеческого облика.
– Надо что-то придумать, – сказал он, обращаясь в пустот у. – Пока мы еще нормально соображаем.
– Я – уже, – с готовностью откликнулся Ревунов. – Пока мой план не проканает, но через денек-другой…
– Говори.
– Да все просто. Мы с тобой тянем жребий. Кому не повезет… подробности пока опускаю, но в результате Маэса превращает его в некра и дает задание разрыть проход. Вот думаю, как бы узнать у нее, владеет ли она талантом делать некров. В Шаргаиме вроде все это умели.
Вельшин промолчал. Очередная тупая шутка этого типа могла в скором времени стать совсем не шуткой. Потом встал и вновь отправился любоваться на тупик.
Каменная кладка все же давала надежду, что проход за ней существует. Он нашел в кармане коробок, долго водил зажженными спичками вдоль щелей. В правом нижнем углу пламя задрожало, запрыгало. Ворон сел на землю, подобрал осколок камня и начал расковыривать глиняную кладку. Долбил и долбил, не обращая внимания, что ногти посинели и пальцы начали кровоточить. Потом его отыскал Сашка, в ходе молчаливой борьбы отобрал камень и спихнул с насиженного места.
А еще примерно через полчаса лаз наполнился его ликующим воплем:
– Готово! Есть проход!
Вельшин бросился туда. Теперь в кладке внизу не хватало трех боковых камней, а Сашка, просунув в дыру голову и руку с кулоном, изучал обстановку.
– Там туннель сразу вбок уходит, – выползая, отчитался он. – Даже это скорее щель в породе, очень узкая. Но я пройду.
– А мы?
Ревунов критически осмотрел Марата.
– Ну, ты бы мог, в принципе. Если умеешь ползать боком. А она – точно нет.
И обрисовал руками, какие именно части тела девушки не годятся для такого дела.
– Так что полезу я один. Должна же быть хоть какая-то польза от моей субтильности. Постараюсь пробраться во дворец, найду Валерия, может, Джул уже объявилась. И мы придумаем, как вас вытащить. Кулон возьму с собой, лады?
Марат подавленно кивнул. Он понимал, что помощи, скорее всего, не будет: кто сможет вытащить их отсюда? Да еще большой вопрос, доберется ли Сашка куда нужно. Но других вариантов все равно не было.