Таким образом созданный, наконец, в России демократический режим решил проблему не только своей устойчивости, но и предотвратил многие будущие потрясения. Теперь, что бы в России ни происходило, впредь она будет страной непреходящей стабильности и процветания.
Публицистика
(Название предоставляется додумать читателю)
Говорят, что Киев – матерь городов русских.
Понимаю, Вологда бы. Или Рязань. Но Киев! «Он»! Он – и «матерь». Все равно, что сказать про быка – будто бы тот отелился.
Тяжело нашему великому и могучему. Нашему несчастному русскому языку. Как его гнут и мнут, как коверкают и уродуют – страшное насилие совершают над ним. А язык – это основа основ. Это обруч, которым люди стягиваются в народ, штырь, которым разрозненное скрепляется в целое.
Хороший, блестящий обруч и держит хорошо. Крепкий штырь крепко и скрепляет. А что изъедено ржой – ржой заражает, скверно держит и скверно скрепляет.
Вот поглядим: «дистрибьютер», «диллер», «триллер». Что за слова? Что означают? Зачем они нашему языку? Обошлись бы без них – и жили бы только богаче. Потому что свое всегда дешевле.
Но мы везем, везем и в результате нищаем.
Нет, закрыть границу на замок – это мы уже имели. Граница на замке – это тоже дорого.
А вот без замка, но чтобы с движением в одну сторону – от нас, а оттуда, от них – никакого движения, – вот это бы я приветствовал. Мы им наши нефть с газом, пушнину и лесные богатства, а они к нам – только вагон в сутки с зелененькими. И все, больше ничего. Мало того, что у нас золотовалютный запас вспух бы, как на дрожжах, но мы бы еще и экономически поднялись необыкновенно! Когда с голоду умирать начнешь, живо заработаешь. Так и вытянем страну за собственные волосы, как барон Мюнхгаузен себя из болота.
Это только на западах там в чужой помощи нуждаются, сами себя за волосы не умеют. А барон недаром в Россию приезжал, здесь он этому и научился. Мы – великий народ, мы и не такое умеем.
Вот водкой себя сколько уже веков травим? А ничего, все пока живы.
Сколько веков последнее у себя воруем? А все до конца украсть не можем.
В том и есть великая тайна русского народа. Кто ее разгадал – у того народ и в кулаке. Сможет заставить его расцвести подобно розовому кусту, а может и погубить, извести под корень.
Есть подозрение, определенные, враждебные России силы догадались о ее тайне. А иначе откуда эти «дистрибьютеры» с «менеджерами»? И какой нынешний малец знает, что такое «онучи», «овин» и «прясло»?
И когда переведется последний человек, что еще носил онучи, бегал в овин на свидание и выламывал из прясла жердь, чтоб всласть вздуть чужака из соседней деревни, тут и конец нам. Конец России. Станем сырьевым придатком Запада, а он нас за это будет кормить ножками Буша, оставляя грудку себе.
Этого мы хотим, объявляя Киев матерью городов русских? К этому торопимся? Не говоря уже о том, что Киев – давно не Россия, не Малороссия даже, а обочина мира, окраина, о чем и сама страна, где он располагается, свидетельствует своим названием – Украина.
Москва – матерь городов русских, вот как во всех смыслах верно и правильно. Скажем так, и тем укрепим свой дух. А со здоровым духом, как известно, здорово и тело. Отвалятся от нас, как короста, все эти «дистрибьютеры» с «промоутерами», и забьет родник народной смекалки, мудрости, чести и совести. Бандиты пойдут сдаваться в милицию косяками, скважины увеличат дебет в разы, а лесные богатства преумножатся за счет сокращения площадей пожаров.
Будем же верно склонять по падежам, правильно ставить ударения и разбираться в родах!
Воспоминание
Когда я после окончания Института культуры служил в армии, был у нас зам. нач. части по хозяйству, майор Иванько. Здоровый, морда красная, зад, как сундук. Он имел прозвище Кошколов. Вот почему.
Однажды, когда щи перестали даже пахнуть капустой, а из обеденных котлет напрочь исчезло мясо, наша рота взбунтовалась. Отказались есть и устроили грохот – алюминиевыми ложками по алюминиевым тарелкам, требуя к себе зам. по хозчасти. Майор появился, выслушал нареканья в свой адрес, налился красным еще сильнее и заорал:
– Есть не хотите? Не нравится вам? Охамели! В блокадном Ленинграде[9] кошек ели! Ели – и ничего! Так их еще поймать нужно было! А вам на стол подают!
Сравнения с блокадным Ленинградом никто не выдержал, и все принялись за еду.
Кстати, когда Кошколов уходил в отпуск, кормежка сразу становилась много сытнее. Похоже, сам он кошками в пищу не злоупотреблял. Тем более не ловил.
Тогда не задумывался, теперь понимаю: чем больше идеологии, тем меньше праведности.
Наблюдение
Не знаю, задумывался ли кто, глядя на клопов, отчего они плоские.
Оттого, что на них люди спят.
Между прочим, какая скотина Фрейд. Открыл либидо.
Идешь по улице, особенно в мае, когда женщины переодеваются в платья. Смотришь на них – все вокруг так легко, воздушно, цветно. В груди невольно поднимаются разные романтичные чувства. И хочется самому быть таким легким, воздушным… А в голове при этом одно: что с либидо у этой? А у этой? А вот у этой – определенно очень сильное либидо. В результате ощущаешь себя низким, порочным, сальным.
Нет, иные открытия нужно точно сразу же запрещать и не дозволять к распространению.
Опять о деятелях государства Российского
Петр I
Ни до, ни после Петра I не знала Россия столь бездарного царя.
Вот прорубил в Европу окно. Почему окно, а не дверь? И туда лазать неудобно, и оттуда. Но главное, стекло все время разбито, и в результате надуло оттуда марксизмом и коммунизмом, которыми мы надолго и серьезно заболели. Кашляем и чихаем до сих пор, и неизвестно, когда вылечимся.
Ликвидировал Приказы, заменив их Коллегиями. До него русскому человеку все было ясно: воля Приказа – приказ, исполняй и не рассуждай. А что такое Коллегия? Мало ли каких решений они там коллегиально напринимали, с какой стати их исполнять? Так в России завелся бардак.
Подчинил церковь государству, образовав министерство по делам религии – Святейший синод. В итоге смятенный мытарь перестал понимать, где Богово, а где кесарево, начал путать карманы – причем то и дело со своим собственным. Так с той поры в России резко упала собираемость налогов[10].
Построил на Неве город, назвав его Санкт-Петербургом. А если бы не построил, мы б не имели сейчас криминальной столицы страны.
Увлекся кораблестроением и сделал Россию морской державой. Зачем? С того времени мы забыли о своей земле и вместо того, чтобы строить дороги, стали прокладывать морские пути.
Разбил под Полтавой шведов. Опять же: зачем? Завоевали бы нас – и все сейчас жили бы счастливо. У них страна – от Скандинавского полуострова до полуострова Камчатка, у нас – шведская модель социализма.
Ввел в России балы, заставив страну танцевать парами. Но что такое парный танец, да если еще у женщины обнажена грудь? Это сексуальное действо. А кто, в основном, танцует? Естественно, молодежь. Последствием такой танцевальной активности молодых людей явилось усиление ее сексуальной активности, и население России стало стремительно расти. Именно этим обстоятельством и объясняется наш нынешний низкий уровень жизни. Что ни говори, а устроить хорошую жизнь для большого числа людей много трудней, чем плохую для малого.
Наконец, остриг своей политической элите – боярам и дворянам, столбовой и новоявленной – бороды, оголив для всеобщего обозрения ее щеки, подбородок и рот. Европа, глянув в прорубленное окно, увидела наше истинное лицо – и наотрез отказалась признать нас своими. Чтобы уесть ее, нам пришлось строить свои железные дороги с другой шириной колеи, что, как выяснилось, очень усложняет процесс товарообмена между нами. А останься мы небритыми, не пришлось бы теперь при пересечении границы ставить все поезда на много часов в железнодорожное депо и менять под каждым вагоном колеса.
Если бы Россия не знала Петра I, мы бы уже давно ушли своим самобытным путем далеко вперед, и очень возможно, на нас равнялось бы сейчас все человечество. А Совет Европы просил бы у нас совета, как им жить дальше.
Спросите русского человека, что лучше: голова в кустах или грудь в крестах? – и он вам естественным образом ответит: «Конечно, второе!» Как бы ответил вам и француз, и англичанин, и немец[11].
И все же взгляд русского человека на природу вещей своеобразен и необычен. Вот народная мудрость: «Велика кобыла, да воду возит; мал соболек, да на голове носят». Другими словами, лучше богатый памятник на могиле[12], чем тяжкая доля честного труда.
Рассуждай после этого, почему у нас реформы буксуют.
И вновь о деятелях государства Российского
В. И. Ленин
Ни до, ни после Владимира Ильича Ленина кормило государственной власти не попадало в руки столь ответственного человека.
Другой бы на его месте, увидев, во что вляпался, бросил все и бежал подальше, а он, наоборот, ухватился за кормило только крепче. Конечно, для того, чтобы удержать то в руках, ему для начала пришлось расстрелять мирную демонстрацию рабочих, которые требовали передать кормило Учредительному собранию. Но эта кровавая расправа была на самом деле не чем иным, как актом величайшей ответственности. Владимир Ильич видел, сколько неумелых рук рвутся порулить государственным кораблем, и не мог допустить этого. Вот если бы на демонстрацию вышли кухарки, он бы их не тронул, наоборот, пригласил бы к себе в Смольный для обстоятельного совета. Потому что кухарки очень здорово умеют управлять государством. Но то, к сожалению, оказались не кухарки. Существуют устные предания, что он даже очень ждал, когда кухарки потянутся к заветному штурвалу, чтобы передать им управление, но они все не тянулись и не тя