Не нашлось дела только для одной категории работников умственного труда: ученых и инженеров. Однако в настоящее время Россия во все возрастающих размерах экспортирует их в другие государства мира, и это еще более укрепляет мнение о нас как самой умственно развитой стране.
Нет сомнения, что работники умственного труда еще много сделают во благо России. Ну а если у них что-то получится не так, причиной тому будут только неблагоприятные исторические обстоятельства и всегдашняя глупость нашей власти.
Философия существует, чтобы объяснять человеку законы жизни. Кант, Гегель, Кьеркегор, Шопенгауэр – философы. Они писали длинно, скучно и темно. Из их сочинений ясно, что жизнь – очень мудреная штука.
Пословицы и поговорки, составляющие народную мудрость, также существуют для того, чтобы человек видел из них законы жизни. Пословицы и поговорки коротки, внятны и образны. Вот их примеры:
Жить прожить – не поле перейти.
Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
Нашим же салом – да нам по сусалам.
Из этого сопоставления наглядно видим: философия только рассуждает о жизни, народная мудрость жизнь знает.
Зачем, спрашивается, тогда философия, если есть народная мудрость?
А вот затем, что некоторые работники умственного труда[46] не верят в народную мудрость, как и в народную медицину, и пытаются до всего дойти собственным умом[47].
Александр Фадеев
С Фадеевым я был знаком лично, и он гладил меня по голове. Это было в начале 50-х гг., когда я был школьником младших классов, а он приезжал к нам с творческим вечером от Бюро пропаганды советской литературы. О чем он тогда говорил, не помню, но руку его у себя на макушке помню хорошо, и это дает мне право говорить о нем глазами свидетеля.
Фадеев в юности был партизаном на Дальнем востоке и написал об этом периоде своей жизни роман «Разгром». Так как советская власть победила в конце концов и там, можно было б подумать, что он написал роман о белогвардейцах. Но на самом деле роман не о них, а о красных. И заканчивается разгромом красного партизанского отряда.
Эта странность не дает литературоведам покоя до сих пор, но никто из них до сих пор так ее и не объяснил. Помня руку Фадеева у себя на голове, полагаю, что дело в его гуманистической любви к людям. Не случайно ведь стилю он учился у самого Льва Николаевича Толстого. Уже тогда молодой Фадеев провидел, какая участь уготована русским людям после победы красных. И из жалости к ним специально закончил роман поражением будущих победителей, чтобы читатель хотя бы при чтении книги имел возможность порадоваться.
Конечно, возникает вопрос, как это может быть, когда Фадеев сам воевал на стороне красных?
Убедительное объяснение факту написания «Разгрома» вижу в том, что Фадеев оказался на стороне красных случайно. А потом уже было деться некуда.
Потому-то Фадеев, попав не туда, куда следовало, за всю оставшуюся жизнь так и не написал больше ничего путного. Потому-то потом и пил всю жизнь – хороня в себе великого гуманиста и творческого продолжателя Льва Николаевича Толстого. Его роман «Последний из удэге» невозможно читать. Его роман «Молодая гвардия» можно было читать только под прессом школьной программы.
О Фадееве сейчас принято говорить плохо, потому что он был главой Союза писателей и подписывал плохие характеристики на членов Союза, которых арестовали органы[48]. Что значит плохая характеристика, Фадеев прекрасно понимал, но подписывал.
Если бы он их не подписывал или давал хорошие характеристики, то о нем сейчас говорили бы хорошо, но сомнительно, чтобы он погладил меня по голове в начале 50-х. Думаю, на него подписали бы плохую характеристику много раньше. Причем еще лезли бы по головам, чтобы суметь подписать раньше других.
Все это, разумеется, не значит, что я оправдываю Фадеева. Как известно, не смог оправдать себя и он сам и оборвал свою жизнь пулей.
Вот пуля-то его и оправдала. Пуля великий адвокат. В этом с ней может соперничать только веревка. Если не порвется.
Иногда, вспоминая его руку у себя на макушке, думаю: а ну родись я на сорок лет раньше? Интересно, чью бы я судьбу разделил: Мандельштама или Фадеева?
Не хочется, буду честным, разделять ни той, ни другой.
Хорошо бы прожить достойно свою.
Пока я живу исключительно достойно. И хотел бы упрекнуть себя в чем-нибудь – и не находится в чем.
Перечитал главку о Фадееве. Как все-таки умею незаурядно мыслить! Все же не обделил меня Бог талантом. Оглянешься вокруг – и понимаешь: не то что некоторых.
Правда, догадал родиться в России. Но это не со мной первым такая штука вышла. Передо мной еще Александр Сергеевич был[49].
Тонкий гастрономический вкус способствует появлению толстого брюха.
Низость души способствует достижению социальных высот.
Дождь – это вода.
Снег – это тоже вода.
Даже и лед – вода.
Вода также бывает еще в виде пара. Если довести ее до температуры кипения[50].
Человек, доведенный до температуры кипения, – это уже не человек, а зверь.
Спрашивается, почему вода – в любом виде вода, а человек в виде зверя – это уже не человек?
Кроме России, Китая и США, Франции и Японии, Испании и Англии[51], есть еще и другие страны. Всего числом более ста. Среди них встречаются крупные. Такие, скажем, как Индия. Когда и земли порядочно, и населения много. Имеются также страны большие размером. Такие, как Канада. О которой «крупная» не скажешь никак: земли порядочно, а населения – кот наплакал. О странах, у которых и земли мало, и населения – кот наплакал, так и говорят: маленькие. Пример: Люксембург, Монако, Андорра, Сан-Марино, Лихтенштейн… Некоторые даже и страной назвать неудобно, поэтому они прозываются герцогством или княжеством. Страны, у которых земли мало, но населены они очень плотно, называются густонаселенными.
Бывают еще индустриально развитые страны. Страны-изгои. Страны отсталые, страны с переходной экономикой, страны сырьевые придатки.
Во всех этих странах говорят на своем языке, имеют свое правительство, свою армию, свою элиту и своих знаменитостей. В каждой стране также своя денежная единица, иногда, к сожалению, неконвертируемая. Что причиняет массу неудобств как ее гостям, так и ее населению. Единственно, что гости говорят об этом открыто, население же, как правило, молчит. Если же и говорит, то только тихо, чтобы кто не услышал.
Так как страны расположены на разных широтах, то естественным образом все они обладают разным климатом, разной фауной и разной флорой. Если в одной стране дуют муссоны, то в другой в это время дуют пассаты, и если, скажем, где-нибудь в Гватемале свирепствует ураган, то это не значит, что в Непале не светит солнце. Уссурийский тигр обитает на севере Китая и не встречается в дебрях Амазонки. В свою очередь, кактусы, так радующие глаз на просторах Мексики, совершенно не встречаются на просторах Таиланда или Филиппин.
Политические режимы, существующие в этих странах, не зависят ни от климата, ни от географического положения страны. Как правило, они зависят от того, кто их содержит; и кто их содержит, тому они и служат.
Общими для многих стран являются религии, но это не мешает им воевать друг с другом и использовать богатства завоеванных государств исключительно для собственного обогащения.
Много еще чего можно сказать о всех этих остальных странах. Но как заметил поэт[52], хороша страна Болгария, а Россия лучше всех.
Иначе говоря, если родное Отечество лучше всех прочих стран, то что о них много и говорить. Тем более, что присмотришься, – каждая из них присутствует в России в своих характерологичных чертах в полной мере.
Во-первых, Россия – крупная страна вроде Индии. И земли – необъятно, и населения пока хватает.
Во-вторых, Россия одновременно – и очень маленькая страна. Как какой-нибудь Лихтенштейн. Ни земли, ни населения, и вся умещается в пределах московского Садового кольца. Чему свидетельством ежедневные передачи новостей по телевизору.
В-третьих, как нас учили еще в школе, Россия – страна индустриально развитая. Пусть хорошие трубки для телевизоров делать так и не научились, танки у нас – что надо.
В-четвертых, как выяснилось в последнее время, мы одновременно – страна отсталая, с переходной экономикой и вообще сырьевой придаток.
В-пятых, и язык у нас свой, русский (в отличие от Америки, Австралии или Новой Зелландии, где говорят по-английски), и состав правительства нам никто из-за границы не диктует, и собственную элиту, наконец, вырастили[53], и в армии – ни одного наемника, все свои, призванные в соответствии с Законом о всеобщей воинской обязанности. У нас теперь и рубль конвертируется. Правда, за один доллар почти тридцать целковых отдавать приходится, но за то, чтобы в нас все остальные страны отражались, как в зеркале, можно и тридцать с полтиной отдать.
В-шестых, так как Россия вольно раскаталась с севера на юг не на одну тысячу километров, то у нас произрастает столько всего и в таком изобилии, что эти кактусы за неимением места на земле мы вынуждены выращивать дома на подоконниках. Уссурийских же тигров не держим по той одной причине, что все равно их мигом повыбили бы браконьеры.