— Я знаю, почему Тед бросил футбол, — раздался негромкий голос. Я оглядел класс. Свин. Тед аж подпрыгнул при этих словах и здорово побледнел.
— Говори, — шевельнул я губами.
— Если откроешь пасть, я тебя убью, — прорычал Тед. И обратил свою ухмылку на Свина.
Свин мигнул, облизал губы. Он оказался на распутье. С одной стороны, он впервые держал в руках топор, с другой — боялся опустить его на шею. Разумеется, любой в классе мог сказать, откуда у него эта животрепещущая информация. Миссис Дейно всю жизнь толклась на базарах, распродажах, школьных и церковных благотворительных мероприятиях. И в Гейтс-Фоллз никто не мог сравниться с миссис Дейно по длине и чувствительности носа. Подозреваю, ей же принадлежал рекорд по подслушиванию. И насчет порыться в чужом грязном белье равных ей не было.
— Я… — Свин замолчал, отвернулся от Теда, по движению рук которого я понял, что теперь он разорвал и Свина.
— Продолжай, — пришла ему на помощь Сильвия Рейган. — Не бойся Золотого Мальчика, дорогой, не такой уж он и страшный.
Свин криво ей улыбнулся и выпалил:
— Миссис Джонс — алкоголичка. Ее куда-то увезли на лечение. И Теду пришлось помогать семье.
Гробовая тишина, которую разорвал Тед:
— Я тебя убью, Свин. — Он поднялся. С мертвенно-бледным лицом.
— Убивать нехорошо, — назидательно заметил я. — Ты сам это говорил. Сядь.
Тед зыркнул на меня, я уже решил, что сейчас он бросится ко мне. Если б бросился, я бы его убил. Наверное, он все понял по моему лицу. Сел.
— Итак, еще один скелет в шкафу. Где она лечилась, Тед?
— Заткнись, — просипел он. Прядь волос упала на лоб. Мне показалось, что волосы у него сальные. Раньше я этого не замечал.
— Она уже дома, — добавил Свин и улыбнулся Теду, как бы прося прощения.
— Ты вот сказал, что убьешь Свина. — Я задумчиво смотрел на Теда.
— Я его убью. — Глаза Теда горели злобой.
— А потом сможешь свалить вину на родителей. — Я широко улыбнулся. — Удачный ход!
Тед схватился за край стола. Такой поворот ему очень не понравился. У дальней стены лыбился Хэрмон Джексон. Наверное, у него были причины недолюбливать Теда.
— Твой отец вынудил ее к этому? — спросил я елейным голосом. — Как это случилось? Поздно приходил домой? Ужин подгорал и все такое? Поначалу она прикладывалась к шерри? Так?
— Я тебя убью, — простонал Тед.
Я над ним издевался, выдавливал из него все дерьмо, и никто меня не останавливал. Невероятно. Все смотрели на Теда, все ждали продолжения.
— Нелегко, наверное, быть женой крупного банковского чиновника. Предположим, она даже и не заметила, как начала налегать на крепкое. А там уж пошло-поехало. И твоей вины в этом нет.
— Заткнись! — проорал он.
— Все происходило под твоим носом, ты, однако, ничего не замечал, а потом ситуация вышла из-под контроля, я прав? Ужасно, не правда ли? Она действительно много пила, Тед? Скажи нам, облегчи душу. Шатаясь, слонялась по дому, не так ли?
— Замолчи! Замолчи!
— Надиралась, сидя перед телевизором? Видела по углам зеленых человечков? Или до этого дело не дошло? Видела она человечков? Видела? Видела человечков по углам?
— Да, это было ужасно! — выплюнул он. — И ты ужасен! Убийца! Убийца!
— Ты ей писал? — мягко спросил я.
— Чего мне ей писать? — взвился Тед. — С какой стати мне ей писать? Она сама во всем виновата.
— И ты не смог играть в футбол.
— Пьяная сука, — отчеканил Тед Джонс.
Кэрол Гранджер ахнула. Глаза Теда очистились от тумана, светящаяся в них ярость ушла. До него дошло, что он только что сказал.
— Ты мне за это ответишь, Чарли.
— Возможно. Если представится случай. — Я улыбнулся. — Мать — пьяная сука. Действительно, это ужасно, Тед.
Тед молча сел, сверля меня взглядом.
Эпизод закончился. Теперь я мог переключиться на другие дела, во всяком случае, на время. Я чувствовал, что с Тедом я еще не закончил. Или он со мной.
Народ за окном пришел в движение.
Мерно жужжали электрические часы.
Долгое время никто не произносил ни слова, или мне показалось, что молчание затянулось. Впрочем, им было о чем подумать.
Глава 18
Нарушила повисшую тишину Сильвия Рейган. Откинула голову и расхохоталась. Громко, от души. Несколько человек, в том числе и я, подпрыгнули. Тед Джонс — нет. Он все еще думал о своем.
— Знаете, что я хотела бы сделать после того, как на всем этом мы поставим точку?
— Что? — спросил Свин, удивившись тому, что снова заговорил. Сандра Кросс пристально смотрела на меня. Она скрестила ноги в лодыжках, колени сдвинула, как и положено хорошеньким девушкам, которые не хотят, чтобы парни заглядывали им под юбку.
— Я бы написала об этой истории в детективный журнал. «Шестьдесят минут ужаса с плейсервиллским маньяком». Натравила бы на это дело одного из наших сочинителей. Джо Маккеннеди или Фила Френкса… а может, ты сам и напишешь, Чарли? Как ты дошел до жизни такой. — И она вновь загоготала. К ней нерешительно присоединился Свин. Я думаю, меня заворожило бесстрашие Сильвии. А может, только ее неприкрытая сексуальность. Уж она-то не стеснялась расставить ноги.
Подъехали еще две патрульные машины. Пожарники отбывали: сирена тревоги уже несколько минут как смолкла. Мистер Грейс отделился от толпы и двинулся к парадному входу. Легкий ветерок играл полами его пиджака спортивного покроя.
— С нами хотят поговорить, — изрек Корки Геролд.
Я поднялся, подошел к пульту аппарата внутренней связи, вернул рычажок в режим ГОВОРИТЬ — СЛУШАТЬ. Сел, меня прошиб пот. Мистер Дон Грейс выходил на связь. Тяжелая артиллерия.
Несколько секунд спустя раздался щелчок, мистер Грейс подключился к нашей линии.
— Чарли? — Голос очень спокойный, очень мелодичный, очень уверенный.
— Как поживаешь, худышка? — спросил я.
— Отлично, спасибо тебе, Чарли. Как ты?
— Вроде бы не хуже.
Послышались смешки.
— Чарли, накануне случившегося мы говорили о том, что тебе нужна помощь. Наверное, теперь, совершив антисоциальные действия, ты с этим согласишься?
— По каким стандартам?
— По нормам нашего общества, Чарли. Сначала мистер Карлсон, теперь это. Ты позволишь нам помочь тебе?
Я чуть не спросил его, составляют ли мои одноклассники часть этого самого общества, потому что никто из них особо не горевал из-за миссис Андервуд. Но я не мог этого сделать. Такой вопрос изменил бы свод правил, которые я только начал устанавливать.
— И как мене ето исделать? — заверещал я. — Моя узе сказать митеру Денберу, как моя горевать. Засем моя толька ударить эту маенкую дефотьку. Мене нужон пикоанакитик! Моя хосет спасать моя душа и делать ее белая кака снег. Как моя будешь это делать, преподабный?
Пэт Фицджеральд, с черным, как туз пик, лицом, засмеялся, качая головой.
— Чарли, Чарли. — Голос мистера Грейса переполняла грусть.
Мне это не понравилось. Я перестал причитать, положил руку на револьвер, наверное, для храбрости. Мне это совсем не понравилось. Умел он залезать в душу. Я частенько общался с ним после того, как отделал мистера Карлсона разводным ключом. Он действительно умел залезать в душу.
— Мистер Грейс?
— Да, Чарли.
— Том передал полиции мою просьбу?
— Ты хочешь сказать, мистер Денвер?
— Без разницы. Он?..
— Да, передал.
— Они уже решили, как выкуривать меня отсюда?
— Не знаю, Чарли. Меня больше интересует другое: как ты сам собираешься выпутываться из этого дела.
Он пробирался мне в душу. Точно так же, как и в наших беседах после избиения мистера Карлсона. Только тогда я не имел права не пойти к нему. А теперь мог в любой момент отключить связь. И в то же время не мог, и он это прекрасно знал. Лишь нормальные не выходят за рамки причинно-следственной логики. И с меня не сводили глаз мои одноклассники. Оценивали мою способность противостоять мистеру Грейсу.
— Немного вспотели? — спросил я.
— А ты?
— Какие же вы все одинаковые. — Я позволил себе подпустить в голос горечи.
— Правда? Это потому, что мы все хотим тебе помочь.
Да уж, орешек покрепче Тома Денвера. В этом сомневаться не приходилось. Я мысленно воссоздал образ Дона Грейса. Невысокого росточка, тощий, с лысой макушкой, зато с бакенбардами. Большой любитель твидовых пиджаков с кожаными заплатами на локтях. Всегда с трубкой, набитой не пойми чем, пахнущим коровьим навозом. Умел он, умел докопаться до сути. Проникнуть в святая святых. Трахальщики мозгов, вот кто они. В этом и состоит их работа — трахать психически нездоровых людей, обрюхатить их нормальной психикой. Работа племенного быка, и обучали ей нынче в школе, а все их дисциплины, по существу, являлись разновидностью одной-единственной идейки: Вдуть психбольному ради собственных удовольствия и прибыли, в основном ради прибыли. И если вы окажетесь на кушетке психоаналитика, на которой раньше лежали тысячи других, я прошу вас помнить одно: если нормальная психика — плод быка-производителя, ребенок будет похож на отца. А среди них очень высок процент самоубийц.
Их цель — заставить человека особенно остро почувствовать свое одиночество, подвести к той черте, когда слезы готовы сами заструиться из глаз, а вы соглашаетесь на все, лишь бы они пообещали уйти прочь, хотя бы на какое-то время. Чем мы обладаем? Чем мы действительно обладаем? Мозгом, похожим на перепуганного толстяка, который мечтает только о том, чтобы на автобусной остановке на него не глазели как на уродца. Мы лежим без сна и представляем себя в различных белых шляпах. Девственному мозгу трудно противостоять ухищрениям современной психиатрии. Но, может, это и к лучшему. Может, сегодня они сыграют в мою игру, эти самые быки-производители.
— Позволь нам помочь тебе, Чарли, — ворковал мистер Грейс.
— Но, позволяя вам помогать мне, я буду помогать вам. — Я произнес эти слова таким тоном, будто меня внезапно озарило. — А вот этого я не хочу.