— Ну давай же, черт тебя возьми… — сказал голос; именно эти слова, хоть и нечетко слышно; затем снова стоны.
Вирджиния осторожно двинулась к двери в смежный номер. Дрожь охватила все ее тело.
— Опять твои игры? — спрашивал голос, и в нем слышался гнев.
Вирджиния осторожно заглянула в номер восемь, держась за косяк. На кровати она увидела тень, которая содрогалась и словно пыталась пожрать саму себя. Вирджиния так и стояла, уцепившись за дверь и пытаясь подавить крик, когда из тени раздались голоса. Не один голос, а два. Слова звучали неразборчиво, и в состоянии паники Вирджиния едва различала их смысл. Однако отвернуться она не могла. Она пыталась разглядеть смутные очертания. Постепенно слова прояснились, и вместе с ними пришло понимание того, что происходит на постели. В женском голосе звучал протест. Вирджиния видела, что женщина отбивалась от своего партнера, а тот пытался перехватить ее руки. Первое впечатление оказалось правильным: это и было пожирание — своего рода.
Сэди поглядела в лицо Баку. На нем появилась знакомая мерзкая усмешка, и Сэди почувствовала, как в ее душе снова вспыхнул гнев. Вот для чего пришел он сегодня вечером. Не для разговора о потерянных надеждах, а чтобы смягчить ее злобу так, как он это делал раньше: шептал на ухо непристойности и укладывал ее на простыни. Удовольствие, которое он получал от этого, привело Сэди в ярость.
— Уйди от меня! — крикнула она громче, чем намеревалась.
Вирджиния у двери проговорила:
— Оставь ее в покое.
— Похоже, у нас есть зрители, — усмехнулся Бак Дарнинг.
Он обрадовался, увидев на лице Вирджинии встревоженное выражение. Он отвлекся, и Сэди воспользовалась этим. Она выскользнула из объятий, оттолкнула Бака, и он с криком скатился с узкой постели. Поднявшись, Сэди поглядела на перепуганную женщину в дверном проеме: много ли ей удалось увидеть и услышать? Достаточно, чтобы понять, кто они такие?
Бак встал с пола и подошел к своей жене-убийце.
— Пошли, — сказал он. — Это всего лишь сумасшедшая леди.
— Держись от меня подальше, — предупредила Сэди.
— Теперь ты ничего не сделаешь мне, женщина. Я уже мертв, помнишь?
От напряжения его раны открылись, из них сочилась кровь. Сэди осмотрела себя — кровь запачкала и ее. Она попятилась к двери. Больше им нечего делать вместе. Последний шанс помириться выродился в кровавый фарс. В этой печальной ситуации им оставалось одно: удалиться, оставив бедняжку Вирджинию раздумывать над тем, что она увидела и услышала. Если задержаться здесь и продолжать ссору, ситуация может ухудшиться для всех троих.
— Куда ты идешь? — требовательно спросил Бак.
— Подальше отсюда, — ответила она — Подальше от тебя. Я говорила, что я любила тебя, Бак, верно? Ну… может, так оно и было. Но теперь я излечилась.
— Сука!
— Пока, Бак! Счастливой вечности.
— Дешевая сука!
Она не ответила на оскорбление, вышла из номера и удалилась в ночь.
Вирджиния наблюдала, как одна из теней выплыла за дверь, и пыталась удержаться на грани безумия. Она так вцепилась в косяк двери, что у нее побелели костяшки пальцев. Нужно поскорее выбросить все это из головы или убедиться в собственном безумии. Вирджиния повернулась спиной к восьмому номеру. Таблетки — вот что ей сейчас нужно. Она взяла свою сумочку и тут же выронила ее, когда дрожащие пальцы стали нашаривать пузырек с таблетками. Содержимое сумочки рассыпалось по полу. Один из пузырьков был закрыт неплотно, и разноцветные таблетки рассыпались по полу. Вирджиния наклонилась, чтобы подобрать их. Слезы текли из глаз, ослепляя ее. Она набрала полгорсти таблеток и, сколько могла, затолкала в рот, пытаясь проглотить всухую. Барабанная дробь дождя по крыше становилась громче и громче; казалось, этот звук заполняет всю голову. По небу прокатился раскат грома.
А потом раздался голос Джона:
— Что ты делаешь, Вирджиния?
Она подняла на него взгляд. В глазах ее стояли слезы, а рука с таблетками прикрывала рот. Она совершенно забыла о муже — эти тени, дождь и голоса полностью выбили у нее из головы реальность. Она разжала руку, и таблетки упали на ковер. Губы Вирджинии тряслись, и она никак не могла заставить себя подняться.
— Я… я… опять слышала голоса, — сказала она.
Его глаза остановились на высыпавшихся из ее сумочки вещах, на пузырьках с таблетками. Теперь ее преступление ясно предстало перед ним. Бессмысленно отрицать что-либо, это лишь усилит его ярость.
— Женщина, — сказал он, — одного урока тебе оказалось недостаточно?
Она не ответила. Следующая фраза потонула в раскате грома. Джон повторил громче:
— Где ты достала таблетки, Вирджиния?
Она слабо покачала головой.
— Опять Эрл, я полагаю. Кто еще?
— Нет, — прошептала она.
— Не лги мне, Вирджиния! — Он возвысил голос, чтобы перекрыть бурю. — Ты же знаешь, что Господь услышит твою ложь, как я ее слышу. И ты будешь проклята, Вирджиния! Проклята!
— Пожалуйста, оставь меня, — взмолилась она.
— Ты отравляешь себя.
— Но они нужны мне, Джон, — объясняла Вирджиния, — В самом деле нужны.
У нее не было сил противиться, и она не хотела отдавать таблетки. Но что толку протестовать? Джон сделает так, как считает нужным, как всегда делал. Мудрее уступить и не распалять его гнев.
— Погляди на себя! — говорил он. — Рыщешь по полу.
— Не начинай сначала, Джон, — ответила она. — Ты победил. Забери таблетки. На! Возьми их!
Он явно был разочарован ее быстрой капитуляцией — словно актер, что долго репетировал свою коронную сцену, а потом обнаружил, что занавес дали раньше времени. Но он выжал из ситуации все возможное, бросив сумочку на постель и собрав пузырьки.
— Здесь все? — требовательно спросил он.
— Да, — ответила она.
— Я не убежден в этом, Вирджиния.
— Больше ничего нет! — прокричала она ему. Потом сказала более мягко: — Я клянусь… больше ничего нет.
— Эрл пожалеет об этом, я тебе обещаю. Он воспользовался твоей слабостью…
— Нет!
— …твоей слабостью и твоим страхом. Этот человек — слуга Сатаны, теперь мне ясно.
— Да не говори ерунды! — сказала Вирджиния с яростью, какой сама от себя не ожидала. — Я попросила его принести мне таблетки. — Она с трудом встала на ноги. — Он совсем не хотел ослушаться тебя, Джон. Виновата я одна.
Гир покачал головой.
— Нет, Вирджиния. Ты не спасешь его. Нет. Он работал у меня только для того, чтобы исподтишка вредить мне. Теперь я ясно вижу. Он хотел поразить меня через тебя. Ну что же, теперь я стану умнее. О да. О да!
Он внезапно повернулся и швырнул пузырьки с таблетками сквозь открытую дверь в темную дождливую ночь. Вирджиния смотрела, как они падают, и сердце ее ныло. Теперь будет трудно сохранить рассудок в такие ночи, когда все сходят с ума — ведь правда? — потому что дождь барабанит прямо по твоему черепу, в воздухе пахнет убийством, а этот проклятый дурень выбросил последнюю надежду на спасение.
Джон вновь повернулся к жене. Его великолепные зубы были ощерены.
— Сколько тебе повторять одно и то же?
Похоже, он все еще играл свою роль.
— Я не слышу тебя, — сказала Вирджиния, зажимая уши руками. — Я не хочу слушать!
Но его голос доносился до нее сквозь шум дождя.
— Я очень терпелив, Вирджиния, — сказал, он. — Господь тоже терпеливо ждет Страшного суда А где, интересно, Эрл?
Она покачала головой. Вновь раздался раскат грома — Вирджиния не понимала, в ее голове или снаружи.
— Где же он? — настаивал Гир. — Отправился раздобыть еще немного этой мерзости?
— Нет! — взмолилась она. — Я не знаю, куда он пошел.
— Молись, женщина, — сказал Гир. — Ты должна стать на колени и молить Бога, чтобы он избавил тебя от Сатаны.
Его слова означали, что он оставлял ее одну трястись в пустом номере и отправлялся разыскивать Эрла Скоро он вернется, разумеется. Последуют очередные обвинения, а с ее стороны — обязательные слезы. А что до Эрла, ему придется защищаться так, как он сможет. Вирджиния упала на кровать, и ее воспаленные глаза уставились на таблетки, разбросанные по полу. Не все потеряно. Там оставалось не более двух дюжин; придется урезать дозу, но это лучше, чем ничего. Вытирая глаза тыльной стороной руки, она опустилась на колени, чтобы подобрать пилюли. И тут Вирджиния поняла, что на нее кто-то смотрит. Неужели проповедник вернулся так быстро? Она поглядела вверх. Дверь была открыта, но мужа не было. Ее сердце пропустило удар, и Вирджиния подумала о тенях в соседнем номере. Их было две. Одна исчезла. А вторая?
Взгляд ее скользнул на дверь между номерами. Он стоял там. Он выделялся, точно темный мазок на светлом фоне, и теперь казался более материальным. Возможно, он стал плотнее, потому что Вирджиния примирилась с его присутствием, а может быть, давал разглядеть себя более подробно. Во всяком случае, он имел человеческий облик и явно был мужчиной. Он смотрел на нее, без сомнений. Она даже видела его глаза, если очень старалась. С каждым новым вздохом она убеждалась, что он существует на самом деле.
Вирджиния очень медленно поднялась. Тень сделала шаг к ней. Она осторожно продвинулась к наружной двери, не сводя испуганного взгляда с темного пятна Однако привидение заметило ее движение, скользнуло навстречу и с необычайной скоростью оказалось между ней и ночью. Вытянутая рука Вирджинии коснулась размытой фигуры, и новый знакомец, словно освещенный вспышкой молнии, предстал перед ней. Он снова превратился в размытое пятно, когда она убрала руку. Это был мертвец — в груди его зияла дыра. Может, он пришел из сна, чтобы увести Вирджинию из мира живых? Вирджиния уже подумала, что надо бежать за Джоном, вернуть его обратно, но для этого пришлось бы опять приблизиться к входной двери и войти в жуткий контакт с пришельцем. Она осторожно отступила, шепча про себя молитвы; возможно, Джон был прав и таблетки довели ее до безумия. Те самые таблетки, что теперь рассыпались в порошок под ее ногами. Она испытывала ужас. Ей чудится, или мертвец действительно раскрыл ей объятия?