— Думаешь, на твоей клетке снова окажется тот самый замок? — хмыкнула Полосатая Сестра. — Сомневаюсь. Впрочем, твое дело, идти или не идти за Маугли. Для меня он — никто. И если Голый Лягушонок придет за моим детенышем, я убью Лягушонка. Пускай помнит о ночи, подаренной Первому из Тигров самим Тха. Я чувствую, Лунный Шакал скоро выбежит на небо, чтобы пропеть там свою песнь.
— Да погодите же вы! — закричал Эмка. — Неужели вы не понимаете, ни один из ваших выходов выходом и не является.
Обе кошки ошеломленно взглянули на него.
— О чем ты говоришь, Странный Брат? — спросила Багира.
— Нельзя просто убить Маугли, это не спасет тех, кто уже сидит в клетках.
— Если бы там были одни лишь Бандар-Логи, я бы не пошевелила и кончиком хвоста… — проворчала пантера.
— Но там не одни Бандар-Логи, — прервал ее мальчик. — Там и Серые Братья! И от того, что ты по просьбе Маугли отправишься в клетку, ничего не изменится. Они не обретут свободу.
— Тогда как нам быть? — спросила тигрица. — Ответь, Странный Брат.
— Нужно собрать всех у Скалы Совета. Возможно, кто-нибудь подскажет, что нам делать.
— Да пос-скорее, — вмешалась, молчавшая до сих пор священная кобра. Раньше люди приходили в джунгли и приносили с с-собой С-смерть, но с-случалос-сь это редко. Красный Цветок в трос-стниках или Кус-сачая Муха, которая вылетает из Белого Дыма — от них мы могли уберечьс-ся, ес-сли не вс-се, то большинс-ство. Безволос-сые довольс-ствовалис-сь мертвыми и ос-ставляли в покое живых. Теперь же им нужны живые. И ес-сть ли предел жаднос-сти Безволос-сых?
— Следует предупредить остальных, — решила Багира.
— И сравнять деревню с землей, — добавила тигрица. — Как это уже не однажды случилось.
— Но нам потребуется помощь Хатхи. И…
Тут Эмка почувствовал, что начинает… таять.
— Ой! — крикнул он.
— Что с-с тобой, С-странный Брат? — обеспокоенно прошипела священная кобра. — Кажетс-ся, ты с-становишься непос-стоянным, с-словно туман над водами Вайнганги.
— Это я просыпаюсь, — прошептал Эмка.
Что-то сильно тряхнуло его за плечо.
Мальчик из последних сил держался за остатки сна. Если раньше он с удовольствием бы удрал в реальность, то теперь наоборот, хотел остаться. Ведь Маугли до сих пор ловит зверей, а Серые Братья — пленены. И…
— Ну-ка, С-странный Брат, опус-сти меня на землю, — велела кобра. — А то ты еще развеешься, а падать с-с такой высоты я бы не хотела.
И она скользнула по подставленной руке, перебравшись вниз, и примостилась на гнилой колоде.
— Да, ты с-стал почти прозрачным, — сказала змея. — Тебя уже вроде и нету.
— И твой запах почти не ощущается, — добавила Багира.
— Я вернусь, дождитесь меня, обязательно!..
Мальчик исчез.
— Еще раз убеждаюсь в твоей мудрости, Капюшонная Сестра, — пробормотала тигрица. — Ты была права, назвав его Странным Братом.
в которой Эмка просыпается, Терминатор возвращается, а сеттер Петрофф попадает за решетку
Бабушка трясла его за плечо так настойчиво, что спать дальше было никак не возможно.
Эмка проснулся.
— Ну ты и перепугал меня, внучек! Как уснул у своих книжек — так только сейчас и добудилась.
Он растерянно моргнул:
— Я еще во вчера или уже в сегодня?
— Ты еще не в завтра, — улыбнулась в ответ бабушка. Что у нее за улыбка Эмке всегда становилось теплее и уютнее, когда он ее видел!
— Ну я и проголодался! — сообщил он, сладко потягиваясь.
— То-то я решила пирожков испечь, — бабушка лукаво прищурилась и погладила внучка по голове. — Идем, накормлю тебя.
— Да я только перехвачу чего-нибудь, — дел у Эмки невпроворот, столько книжек еще нужно спасти!
Он решил обязательно отыскать «Маугли» и стереть тот рисунок, на котором мальчику из джунглей пририсован костюм, а сзади изображены (Эмкой, кем же еще!) клетки.
Но шум на улице отвлек. Казалось, в дачном поселке одновременно лают все собаки, мяукают коты, кудахчут куры… Да так оно и было!
Едва прожевав порцию пирожков, Эмка рванул на улицу. Он совершенно позабыл о том, что видел во сне — да и про книги забыл тоже.
— Теть Фрось, что за шум, а драки нет? — спросил у соседки, выглянувшей, как и он, разузнать, в чем дело.
— Да вот, — досадливо пожала она плечами, — кто-то вызвал к нам «собачник». Ездят теперь, всех собак ловят, какие только под руку попадаются.
— Как так?
— Да вот так. Не каждый ведь для дачи породистую псину заведет, многим и дворняги достаточно. А эти-то как раз на дворняг и охотятся!
— Так надо их остановить! Объяснить!..
— Остановишь их! Здоровые лбы, им что дворняга, что песионер — никакой разницы. Посадят в клетку с собаками — и на мыло!
У Эмки по спине побежали мурашки.
— Ну это вы, тетя Фрося, преувеличиваете, — неуверенно протянул он.
— Может, и преувеличиваю. — согласилась она. — А может, и нет. Только проверять что-то не хочется. С такими мордоворотами и просто рядом стоять страшно, а уж спорить… Кто их знает, чего у них на уме. Если у них он вообще есть…
С этими словами тетя Фрося развернулась и пошла к себе на участок.
"Не люблю "собачников", — подумал Эмка. — А вот собак люблю. Надо что-то делать".
И мальчик побежал туда, где раздавался яростный лай.
Оттуда же, кстати, доносился и жалобный скулеж.
Свернув на ближайшем перекрестке налево, Эмка столкнулся с… Терминатором. Не с настоящим, конечно, не с тем, что из кино. Но с очень похожим на того.
— Пацан, где тут у вас еще бешеные псы есть? — «ласково» проворчал Терминатор.
От неожиданности Эмка только рот раскрыл.
— Больной, что ли? — забормотал себе под нос ловец дворняжек. — Да ты не бойся, пацан, дядя добрый. Хочешь конфетку?
— Н-нету у нас собак бешеных!
— Тьфу ты, он, оказывается, просто тормоз. Пацан, я ведь не из милиции, расследование проводить не собираюсь. У меня, понимаешь, так: есть сигнал — я на него реагирую, нету — плюю в потолок.
"Наверное, с ним редко разговаривают. Вот он и болтает. Объясняет мне все".
Вслух же Эмка произнес:
— Дядь, а кто звонил-то?
— Странный ты! Да разве ж я знаю? Говорю ведь: я не милиция! Есть сигнал…
— Дядь, а если собака укусит?
— Кого? — удивился Терминатор. По выражению его лица Эмка понял, что сморозил глупость. От такого «дяди» не только люди, но и любой зверь поспешит схорониться.
— Ну… Вдруг бультерьер попадется… — нашелся мальчик.
— Пле-евал я на бультерьера! А уж когда я плюю… — Терминатор мечтательно зажмурился. — Когда я плюю, то под плевок не попадайся — будь ты хоть негр преклонных годов! Ха-ха-ха!
"Дядя" от собственной шутки заржал так — деревья задрожали!
— Ну че ржешь тут? — послышался еще один «ласковый» голос. — Открывай машину. Глянь, какого красавца поймал!
Терминатор повернулся, а Эмка тихонечко выглянул из-за его широченной спины. К машине, которую мальчик сперва не заметил (был слишком поглощен видом "дяди"), шагал другой, не менее здоровый мужик, волоча за собой сетку. В сетке, лая и отчаянно пытаясь вырваться, пребывал самый что ни на есть породистый пес!
— Эй! — крикнул Эмка. — Это ж не дворняга, это — сеттер Петрофф!
— Да хоть Гагарина с Пушкиным! Я на него столько нервов и сил потратил, что теперь все равно — хоть чья собака, а на мыло я ее пущу! Из нее хорошее, импортное получится.
— Да это кличка у него такая, — поправил «собачника» Эмка. — А хозяина его зовут Егор. Он хиппи, вот и кличку дал собаке странную. У них, неформалов, такое в порядке вещей.
— Я б из этого хиппи-неформала тоже хороший брусок хозяйственного мыла сделал!
"Мама, садист какой-то!"
— Может, все-таки отпустите собаку? Она ведь не дворовая.
Сеттер жалобно заскулил.
"Собачник" зло зарычал.
Эмка задрожал.
Терминатор повел плечами:
— Отпустим, отпустим. В клетке.
А его напарник уже подошел к машине — секундой раньше там оказался Терминатор.
— На раз-два-три открывай! — скомандовал «собачник». Было видно, что Терминатор его побаивается.
— Раз! Два! Три!
Сеттер Петрофф полетел в клетку.
От несправедливости происходящего и собственной беспомощности у Эмки подогнулись коленки.
Терминатор улыбнулся:
— Ты, пацан, так не переживай. Будь у этого пса хозяин, он бы уже стоял здесь и брызгал на нас слюной, угрожая судебными разбирательствми. А пока никого нету. Видишь?
Он оглянулся и насмешливо приставил ко рту руки воронкой:
— Ау! Хозяин!
Склонил голову, прислушался:
— Ни души.
И развел руками, мол, что я говорил.
— Так ведь сегодня — рабочий день, — промямлил Эмка. — Все в городе.
— Ну и мы в город скоро поедем.
— Вот только еще штучек пять для круглого счета отловим.
— Дяденьки! — взмолился Эмка. — Отпустите собак! У них у всех хозяева есть! Честно! Дяденьки!
Из глаз мальчишки брызнули слезы.
— Хороший хозяин в такую погоду собаку за дверь не выгонит, — сурово отрезал Терминатор, поглядев на небо.
На небе собирались тучи — вот-вот начнется дождь.
— Слышь, пацан? Иди умойся. Только с мылом. Ха-ха-ха!
"Собачники" ржали, словно кони.
Эмка заскрипел зубами.
— Ну что? Проедем еще пару дворов? — предложил Терминатор.
— Проедем, — откликнулся напарник.
Они сели в свой «газик», протряслись метров двадцать и остановились. Вывалились из машины и, держа в руках сети, разбрелись.
Эмка побежал к «собачатне». В его голове созрел план.
Псы притихли. Смотрели на мальчика и дрожали.
— Сейчас, Шарики. Сейчас, — бормотал он.
Всех собак в дачном поселке звали Шариками. Их хозяев не особо заботило, какую кличку давать псине, живущей во дворе. Один лишь Егор-хиппи отличился, назвав своего сеттера Петроффым. И то, наверное, только потому, что Петрофф был собакой породистой.
— Сейчас, Шарики.
Эмка наклонился у переднего колеса и, надавив на нипель, спустил шину. Что делать дальше, пока не придумал.