книги и сообщали всякие новости. Некоторые и сами писали книги, печатали их ипродавали, вот как пастор Уимс - свои рассказы из жизни генерала Вашингтона.
Так вот, книгоноша появился однажды под вечер, приехал верхом, но не отреки, а по тропинке, что вела к нам из-за холмов. На нем было поношенноедомотканое платье и старая широкополая шляпа, а к седлу с обеих сторонприторочены пачки книг. Он не стал подъезжать к дому, а остановился у сарая, ия побежал к нему поглядеть, что он привез. Я знал, что это книгоноша, и знал,что за войну они почти совсем перевелись.
- Эй, - закричал я, - эй, книгоноша, здравствуйте!
Он посмотрел на меня очень серьезно и сразу мне ужасно понравился. Глаза унего были маленькие, синие, блестящие, как у генерала Уэйна, длинные льняные волосыпадали на плечи. Тогда он показался мне старым, как почти все взрослые, но едвали ему было многим больше тридцати лет.
- Здравствуйте, сэр, - сказал он. Выговор у него был странный, но как будтознакомый. Я решил, что он приехал издалека, из самой глуши. - Как поживаете?
- Очень хорошо, - отвечал я. - А у вас есть книжки из Англии? Мы бы купили,хоть Джейн и говорит, что сейчас их нельзя читать.
- Почему же их сейчас нельзя читать? - спросил он.
- А у нас же, знаете, война.
- Да, это я знаю. Я сюда еле добрался из-за этих окаянных часовых.
Послушать его, так выходило, будто он не одобряет, что во время войнывыставляют часовых. Потом взгляд его скользнул мимо меня, в долину. Он увидел,сколько там солдат и палаток, и сказал с удивленным видом:
- Ого, какой большой лагерь.
Я гордо кивнул головой.
- Да, тут чуть не все Пенсильванские регулярные войска.
Но ему, видно, не хотелось говорить об армии и о войне.
- Ты какие книги любишь? - спросил он, приглядываясь ко мне.
Тут я спохватился, какой я невежа.
- Зайдите в дом, - пригласил я его, - выпейте чего-нибудь, погрейтесь. Моясестра, наверно, тоже захочет посмотреть ваши книги.
Он подхватил свой товар и пошел за мной на кухню, и пока Мэри, кухарка,ставила чайник на огонь, я побежал за Джейн. Джейн всегда радовалась, когдапоявлялся книгоноша, - все-таки живой человек.
- Простите, что мы принимаем вас в кухне, - сказала она, - но дом нашпревратился в самый настоящий бивак. Я бы предложила вам чаю, да чая у настеперь нет - вы сами знаете.
- Вы, наверно, очень лояльная семья? - спросил книгоноша.
- Мой отец служит в 3-м Континентальном, - тихо ответила Джейн.
Книгоноша посмотрел на нее, точно знал, о чем она думает – что, мол такомукрепкому мужчине куда больше пристало бы служить в армии, чем разъезжать подорогам со связкой книг. По губам его поползла улыбка, и он сказал:
- Кто-нибудь должен же продавать книги. Они нужны не меньше, чем война.
- Может быть, - сказала Джейн.
Тут меня позвала Энн, и мы с ней пошли в долину. Когда я вернулся,книгоноша показывал Джейн свой товар.
Книги были разложены на полу, а они с Джейн стояли на коленях, близко другк другу, и в сумерках его льняные волосы красиво выделялись рядом с темнымиволосами Джейн. Когда я вошел, Джейн подняла голову.
- А ты не хочешь посмотреть книжки, Бентли?
- Я был в долине, - ответил я важно. - Там большое оживление. Думаю, войскаскоро выступят, пожалуй, в конце этой недели, а то и раньше.
Книгоноша глядел на меня очень внимательно, у меня даже мелькнула мысль,что это странно, раз он совсем не интересуется войной. Но я тут же забыл обэтом и стал разглядывать книжки вместе с Джейн. У него было много детских книгс разноцветными картинками, мы таких почти и не видели. И все их он, видно,прочел - я еще не слышал, чтобы кто-нибудь так говорил о книгах. И о книгах дляДжейн он тоже говорил, и я видел, что многое в нем нравится Джейн так же, какмне.
Я пообедал, и когда кончил обедать, Джейн все еще разговаривала скнигоношей о книгах и обо всяких других вещах. Тогда я вышел на крыльцо, гдекапитан Джонс курил трубку.
- Это что за оборванец? - спросил меня капитан Джонс.
- Да так, просто книгоноша.
- Ах, просто книгоноша?
- Да, - кивнул я и подсел к нему для компании.
В тот вечер я сидел на кухне и слушал книгоношу. Он рассказывал не провойну, как солдаты, а про далекие чужие страны. Я чувствовал, что понравилсяему, а меня к нему тянуло так, как никогда еще не тянуло к постороннемучеловеку. Позже пришла Джейн и тоже подсела к огню, и тогда книгоноша сталбольше обращаться к ней. Кое-что из его слов я запомнил.
- Египет... словно старинное запястье в песке. Там три огромные пирамиды,они стоят все вместе, и когда смотришь, как за ними садится солнце... - И все втом же роде. Казалось, нет той страны, где бы он не побывал, хотя как былопопасть туда книгоноше - этого мы не могли себе представить.
- А война? - один раз спросила его Джейн.
- Я иногда думаю о войне, - отвечал он, - но не знаю, нужна она или нет.Эта новая страна такая большая, такая пустынная - к чему из-за нее воевать?
- Наша Америка - очень красивая страна, - сказала Джейн.
- Да, и в ней много красивых женщин.
Не знаю, рассердилась ли Джейн на эти слова, только она ничего не сказала.
- Страна храбрых мужчин и красивых женщин, - продолжал книгоноша. - Вонсолдаты там, в долине, медленно умирают с голоду - разве я не знаю? Как нибезобразна война, все мы ради нее делаем больше, чем в человеческих силах.
- И все-таки вы не настолько в нее верите, чтобы идти воевать?
- И без меня достаточно льется крови.
- Может быть.
- Я люблю книги, - сказал книгоноша. - Когда-то я мечтал о просторном доме,где мог бы спокойно доживать свои дни, и чтобы вокруг было много-много книг...и мир. Я часто мечтал об этом.
- Я понимаю, - кивнула Джейн.
- О чем только не мечтаешь, правда?
Когда я пошел спать, Джейн все еще сидела и разговаривала с книгоношей. Онасказала: “Спокойной ночи, Бентли”, а книгоноша пожал мне руку и сказал: “Неувлекайся войной, малыш”.
Ночью мне снилось то, о чем рассказывал книгоноша. Его устроили ночевать всарае, потому что в доме не было места, и я уже предвкушал, как увижу егоутром.
На следующий день в лагере было и того оживленнее. Все утро шел снег, носолдаты, высыпав из палаток, и под снегом продолжали учение, и к нимприбавлялись все новые и новые. Дома генерал Уэйн бушевал так, что я не решалсязаглянуть в гостиную. Среди дня к крыльцу подъехал высокий усталый офицер сдвумя адъютантами и больше часа пробыл у генерала Уэйна. Я слыхал, как часовыешептались, что это - генерал Вашингтон, но это был совсем не тот великийчеловек, о котором я столько слышал, а просто высокий усталый мужчина взалатанном мундире.
Я побрел в кухню поглядеть на книжки, и пока я там был, вошел самкнигоноша. Я обрадовался, что он еще не уехал. Мне хотелось, чтобы он оченьпонравился Джейн и она уговорила бы его погостить у нас недельки две. Я готовбыл без конца слушать его мягкий, баюкающий голос.
- Вот, почитай-ка это, - сказал он, протягивая мне книгу Мэлори про короляАртура, и я пристроился с ней к огню.
Прошло еще два дня, книгоноша гостил у нас, и я заметил, что Джейн проводитс ним все больше времени. А капитану Джонсу это было явно не по душе. Прежде явидел раз, как он обнимал Джейн, и когда Джейн говорила о нем, взгляд у нееделался какой-то странный, словно задумчивый. Даже теперь, когда у нас гостилкнигоноша, Джейн становилась все печальнее по мере того, как войскам подходиловремя выступать.
- Но книгоноша останется у нас, - сказал я ей однажды.
- Да, - отвечала Джейн.
Войска должны были выступить на следующее утро. В тот день они начали сниматьсяс лагеря, и пушки укатили с нашей лужайки на дорогу, к реке. В гостиной генералУэйн заканчивал свои дела, и видно было, до чего он волнуется.
- Старый лис что-то задумал, - сказал мне один из часовых.
- Недаром он шушукался с генералом Вашингтоном, - добавил другой.
Мне тут делать было нечего, раз все были так заняты, и я отправился искатькнигоношу. Я полез под крышу сарая, где он жил в каморке над сеновалом, решивподкрасться к нему потихоньку. В двери была щель, я заглянул в нее. Книгоношасидел на полу и писал что-то, держа на колене тетрадку. Тогда я постучал. Онсразу насторожился. Бумагу, на которой писал, он сложил и засунул в щель междуполовицами, а письменные принадлежности закрыл сеном. Потом пошел к двери.Увидев, что это всего-навсего я, он как будто успокоился.
- Да, - сказал он, - я как раз хотел поговорить с твоей сестрой. Я скороуезжаю, надо выяснить, какие книги она возьмет.
- Вы уезжаете?
- А тебе не хочется меня отпускать, паренек? Но всем нам рано или позднонадо отправляться в дорогу. Может, я еще когда-нибудь вернусь.
Я пошел вместе с книгоношей к дому, совсем забыв про бумагу. Потом вспомнили под каким-то предлогом отстал от него. Не думая о том, что делаю, я бегомвернулся на сеновал, в его каморку. Теперь я весь дрожал от волнения, потомучто твердо решил узнать, кто же такой наш книгоноша.
Я вытащил бумагу из щели и прочел:
”Ваше превосходительство!
Я сделал, что мог, однако обнаружил весьма немного. Сейчас здесьсосредоточено не менее трех тысяч войск при двадцати двух орудиях. В то утро,когда Вы получите это письмо, они выступят на север - возможно, на соединение сгенералом Вашингтоном...”
Я пробовал читать дальше, но все расплывалось перед глазами. Сначала яплакал, и мне было очень стыдно; потом сообразил: нельзя, чтобы книгоношазастал меня здесь. Зажав бумагу в руке, я спустился с сеновала прямо в снег, ихолодный воздух прояснил мне мозги. Все вокруг меня кружилось и падало.
- Почему именно он? - сказал я тихо.
Я пошел в кухню взглянуть на него еще раз, наверно для того, чтобыпроверить, неужели это он, мой чудесный книгоноша. Я тихо отворил дверь. Вкухне книгоноша целовал Джейн.
- Уходите отсюда, - прошептала она.
- Но ведь ты меня любишь, - сказал он.