– Скоро увидимся. Берегите себя, Кюсси Мэри, – прощалась со мной Винни, поглаживая мула по уху.
Из школы выбежал Генри:
– Книжная дама! Мисс! Подождите!
Нервно перебирая ногами, он с жалобным видом умолял учительницу дать ему пару минут.
– Только недолго. Мы и так отняли у нее много времени, – разрешила она.
– Мисс книжная дама, я сохранил это для вас, – запыхавшись, обратился он ко мне, и вытянул грязный кулак, в котором лежал свернутый лист бумаги. – Это мой приз за победу в буквенном конкурсе миссис Паркер.
Винни положила руку на его костлявое плечо.
– Все верно. Он произнес по буквам все слова без единой ошибки.
Генри отдал подарок Винни, которая передала его в мои руки.
Я стала снимать упаковку, но Генри тут же закричал:
– Не открывайте, мэм… подождите, пока не проголодаетесь.
– Спасибо. Оставлю на потом. – Я убрала загадочный презент себе в карман и спросила, вспомнив, как он рассказывал в декабре, что его родители ждут ребенка. – У тебя уже появился новый братик или сестричка?
– Нет, мэм, но мама думает, что скоро все случится. Из-за большого живота она уже не провожает меня в школу. Говорит, я уже достаточно взрослый.
Большинство учеников проходят пешком целые мили. Некоторым посчастливилось иметь брата или сестру, которые составляют им компанию. Другие же встречаются по дороге в школу, если живут где-то поблизости.
– Как мило, скоро у тебя появится дружок или подружка.
– Да, мэм. Надеюсь, он выживет, – от этой мысли у него сморщилось лицо. Меняя позу, он стал тыкать в грязь голым пальцем на ноге. Слишком узкая рубашка сильно обтягивала его ребра и обнажала ключицу.
В прошлый раз его мама потеряла ребенка. А может, даже двух? Не помню. В горах постоянно рождаются и умирают дети.
– Новый дружок, – сказала я приятным, добрым голосом, пытаясь выглядеть немного взволнованной.
– Я люблю маленьких детей, – широко улыбнулся Генри.
– Передавай ей мои наилучшие пожелания.
– Я могу произнести по буквам слово «ананас». Хотите послушать? – похвастался он.
– Какое непростое слово, – подхватила я с большим энтузиазмом.
Винни устраивала буквенные конкурсы, беря их из привезенных книг. Всегда приятно быть частью подобных событий.
– А-Н-А-Н-А-С, – выпалил Генри. – Не открывайте подарок, пока хорошенько не проголодаетесь, – добавил он и побежал в школу.
– Что бы это могло быть? – задумалась я, выехав на дорогу.
Глава 10
Когда я покинула школьный двор, на небе уже низко осели серые тучи. Где-то вдалеке на раскаты грома лаяла собака, клубы призрачной дымки подслащал запах подступающего дождя.
Из-под пальто я вынула серебряные часы-кулон своего прадеда на кожаном шнурке. Их мне подарила мама, а ей они достались от деда во Франции.
Нажав на коронку в виде тыквы, я задвинула защелку, и открылась крышка маленького округлого корпуса с филигранным узором. На фарфоровом циферблате были видны черные следы рук. Я закрыла часы и убрала их под одежду.
Торопясь поскорей доставить журнал «Тайм» до дома мистера Прайна, я отправилась к Медвежьей ветви, большую часть времени ведя Юнию по краю дороги, усыпанной скользкими корнями деревьев, и при этом постоянно держала ухо востро на случай внезапного появления Фрейзера.
И хотя самому журналу было уже месяца три-четыре, вдовец мистер Прайн, участвовавший в Первой мировой войне, брал исключительно его и ничего более.
Подняв с крыльца старый выпуск, я взялась за новый, который привлек мое внимание своей обложкой, украшенной фотографией одной пожилой леди в роскошной шляпке, жемчуге, стильном черном платье и с очень сложным именем: Эбби Олдрич Рокфеллер. Ниже шел хвалебный комментарий о том, что у нее чутье на новые таланты.
Я свернула январский журнал по давней просьбе мистера Прайна и просунула его в щель между дверью и щеколдой.
Приближалась половина четвертого. Нужно поторапливаться.
Пройдя несколько миль, Юния остановилась: стало ясно, что мы дошли до Тропы колючего шиповника. Мои старые арендованные лошади с опаской относились к этому месту. Хотя Юния не сильно переживала, пройдя этот путь без проблем последние три раза. Но сегодня она была менее сговорчивой.
– Не бойся, – соскочив вниз, я успокаивала мула и повела его по заросшей шиповником тропе, заставившей меня под натиском веток высоко задрать локоть и опустить вниз голову, чтобы не задеть колючие кусты.
Мне не нравилось, что Юния могла поцарапаться, но другого выхода попросту не существовало. К тому же, вечером я могла проверить ее шкуру и обработать мазью возможные раны. Еще не забыть бы попросить Па растоптать ростки, пока те не разрослись к лету. Раньше отец заставлял меня по несколько раз брать в аренду лошадь мистера Мерфи, чтобы заметать собственные следы во избежание лишних проблем. Таким образом он успокаивал себя, что я буду в безопасности, если мне все-таки дадут маршрут для доставки этих дурацких книжонок.
Юния неспешно брела зигзагами. В каждом ее движении чувствовалась нерешительность. Я цокнула языком, чтобы поторопить ее.
В грязи была рассыпана щепотка иссохших сосновых иголок и немного круглых фекалий. Чуть дальше лежала ловушка, из которой торчала кроличья лапка. В животе заурчало. Сегодня на ужин у какой-то семьи будет сочное мясо с подливой и галетами. Больше всего мне нравилась мякоть на спине. Спустя мгновение я практически ощущала ее вкус у себя во рту.
Еще несколько часов назад я отобедала принесенными из дома яблоком и хлебом, поделившись ими с Юнией. Рука машинально полезла в карман за подарком Генри.
– Немного проголодалась, – внезапно вырвалось у меня во весь голос.
Юния шмыгнула.
Я распаковала бумажную обертку, внутри которой скрывался крохотный леденец в виде кольца. Как-то раз, когда я лежала в постели, Винни угостила меня таким кругляшом размером с монету в пять центов. Она любила сладкое и награждала им отличившихся учеников.
Я лизнула леденец. Ананасовый.
Мысль о том, что Генри пожертвовал своим призом, этим драгоценным сокровищем, встала у меня поперек горла. Это был роскошный подарок. Для маленького мальчика, потерявшего от голода в прошлом году одного из братьев, у которого сбежал на заработки отец, а мать ждала еще одного ребенка. Как долго он держал у себя эту вещь, мечтая вручить ее мне? Сколько у него было соблазнов? Как он успокаивал урчащий живот? Но вопреки всем невзгодам, его любовь к словам и книгам была куда сильнее.
Я обернула леденец бумагой и положила в карман, чтобы дома убрать его в жестяную коробку с памятными мне вещами, в которой лежал мамин серебряный наперсток, три медные пуговицы с красивым узором, крошечная Библия в кожаной обложке, письмо от прадеда и перочинный нож с коричневой рукояткой из кости, который Па так любил в детстве.
– Надо поторапливаться, моя девочка.
Я села в седло и, чтобы немного развеять мысли о голоде, запела случайную песню.
Добравшись до хижины Смитов, мы прошли мимо развешенного на веревке белья, благоухающего мылом и свежестью. Свет увядающего дня падал на траву, которая отбрасывала косые тени, покрывая землю темными тонами. Я подтолкнула Юнию к дому.
Из крохотного окна с перекошенной рамой, едва помещаясь в проеме, торчали головы Марты Ханны и ее детей. При виде меня их лица засияли, озарившись широкой улыбкой.
Молодая мама чистила лук. Она прогнала нескольких детей по своим делам.
– Прошу прощения за опоздание, мэм, – извинялась я, проклиная себя за то, что оторвала ее от приготовления ужина. От запаха порезанной зелени с подливой в сковороде у меня потекли слюни. Одна девочка готовила кашу, пересыпая зерна кукурузы в большую кастрюлю с кипящей водой, пока ее сестра, стоящая позади, снимала шкуру с кролика.
– Ничего страшного, книжная дама. Вы сегодня не привезли газеты? – спросила она с надеждой в глазах.
– Нет, мэм, – ответила я, жалея, что не смогла стащить у Юлы один экземпляр. Городские газеты расходились как горячие пирожки, и лишь за редким исключением что-то возвращалось в библиотеку.
Многие обкладывали бумагой стены дома, чтобы сохранить в нем тепло и внести разнообразие в серый, скучный интерьер.
– Когда буду в Центре, я вам точно что-нибудь привезу.
– Может, у вас найдется «Домашний компаньон женщины»? – сменила тему Марта Ханна. Судя по всему, она снова вернулась к семейным разговорам.
«Компаньон» пользовался спросом. Затаив дыхание, женщины со всех горных районов ждали свежий номер, чтобы открыть для себя очередные уникальные лекарства или безотказные народные средства, позабыв о старых методах лечения.
– Простите, мэм, но не сегодня. Я поищу журнал, когда вернусь в Центр.
– Обязательно посмотрите. Нестер Райли читает его. Если б не статейка в том журнале, она бы и по сю пору натирала своим детям десны мозгами сурка и куриными потрохами, чтоб у них зубки лучше лезли. У этих бедняжек весь рот в язвочках был, так она их всех девятерых водой из сношенного ботинка поила. Так и продолжала бы, если бы не нашла один хороший рецептик.
Сзади послышался грохот медного черпака, опускаемого в ведро с водой. Одна из дочерей Марты Ханны поднесла его маме.
– Это вам на дорожку, книжная дама, – обратилась ко мне девочка.
Я дала ей потрепанную кожаную флягу, которую смастерил Па. Она налила в нее сладкую воду и вернула обратно.
После обмена книгами меня отблагодарило все семейство. Дети осторожно гладили Юнию по пушистой голове, проводя пальцами по пучкам жесткой гривы, топорщащейся между ушами.
Получая удовольствие от прикосновений любопытных детских рук, она встала ближе к подоконнику и наклонилась к оконной раме в надежде получить взамен немного еды. Дети помладше испугались и отскочили назад, крича и смеясь, а двое старших, взвизгнув, осмелели и стали гладить мула по морде.
– Книжная дама, почитайте нам, – просил один мальчик звонким голосом.