Значит, человек, которого она с таким нетерпением ждала, – ее отец! Официантка принесла бокал, и Вики с благодарностью приняла его.
– Мы вернулись через десять дней, – продолжала Сюзанна. – Я хотела еще раз поговорить с Хубертом, но он отказался. Сказал, что для него все кончено. А потом начал продавать свой антиквариат не только в магазине. Он сделал ставку на интернет в то время, когда этим почти никто не занимался. Остальное ты знаешь. – Ее взгляд все это время был прикован к бокалу, и она впервые посмотрела на Вики. – Мне так жаль. – В ее глазах блеснули слезы.
– Не стоит. – Вики взяла мамину ладонь и сжала ее. – Представляю, как тебе было нелегко. И теперь я немного лучше понимаю Хуберта. Он хотел доказать тебе, что тоже способен чего-то достичь. Хотел, чтобы ты им гордилась. – Она глубоко вдохнула и выдохнула. Грудь словно сдавило стальным корсетом. – Так же, как я хочу, чтобы он гордился мной. – Вики устало помассировала виски. – Боже! Я уже на полпути к тому, чтобы стать такой же, как он. Я очень хотела возглавить филиал в Берлине. Хуберт собирался объявить имя своего преемника на новогоднем рауте. И скорее всего, им оказалась бы не я, а Патрик. – Вики пыталась встретиться с мамой взглядом. Но Сюзанна казалась рассеянной: она то и дело поглядывала то на дочь, то в неопределенную точку правее плеча Вики. Предположительно потому, что с нетерпением ждала еды. Но было так приятно наконец все высказать, поэтому Вики продолжила: – Потом Хуберт увидел фотографию книги и сразу понял, что это, скорее всего, первое издание. Выстави мы ее на аукцион, это была бы сенсация! И ее продажа не только принесла бы миллионы, но и сделала бы Художественную галерею Ламбаха еще более известной. Он хотел, чтобы я полетела в Шотландию за книгой. Но об этом можно забыть. Книга не продается, и знаешь что…
– Вики, – перебила ее мама, – извини, но мне кажется, кое-кто что-то от тебя хочет.
Что? Кто? Вики обернулась, и ее сердце замерло.
Позади нее стоял Грэм.
Глава 34
– И давно ты здесь стоишь? – спросила Вики упавшим голосом, после того как несколько секунд молча смотрела на него.
– Достаточно. – В ушах у Грэма гудело, и он не мог сформулировать ни одной четкой мысли.
Он хотел заскочить в «Крафт», чтобы пропустить кружечку-другую эля, и удивился, когда увидел там Вики в компании взрослой женщины: она ведь собиралась на встречу книжного клуба. Но он даже обрадовался, и, как всегда, при виде ее сердце невольно забилось быстрее. Оно и сейчас билось быстро, однако теперь каждый удар причинял боль.
Постепенно в его голове сформировалась и укрепилась одна-единственная мысль.
– Все это время ты меня обманывала.
– Нет! Я могу все объяснить! – Вики вскочила.
– В этом нет необходимости. Я уже услышал все, что нужно. – Грэм повернулся на каблуках. Ему просто хотелось уйти. Он больше ни секунды не выдержит рядом с ней!
Но Вики побежала за ним. Она догнала его у дверей паба.
– Подожди, Грэм! Мне очень нужно с тобой поговорить!
– Зачем? Потому что все не так, как кажется? – Грэм горько рассмеялся. – Будь добра, избавь нас обоих от этих пустых слов!
– Но это не просто слова! – От злости лицо Вики покрылось красными пятнами. – Я хотела поговорить с тобой. Сегодня! Сказать правду!
– Что ж, теперь я все знаю! – Грэм сам удивился тому, как холодно прозвучал его голос. – Все было ложью. Ты пришла в магазин вовсе не как волонтер – ты хотела выяснить, знаю ли я, сколько стоит мое издание «Алисы в Стране чудес». А в идеале – выторговать его у меня за бесценок. Но что мне правда интересно… – Он заставил себя посмотреть ей прямо в глаза. – На какой фотографии ты видела книгу?
Грэм заметил, как Вики сглотнула, и ей потребовалось мгновение, прежде чем ответить.
– Она была в конверте с письмом, которое Финли написал Патриции. Приятель нашего швейцара нашел письмо с воздушным шариком на парковке в Шотландии и привез его в Германию.
Письмо! Грэм сделал глубокий вдох, борясь с давящим чувством в груди.
– Как же это жалко! – произнес он. Грэм уже собирался уходить, но тут у него возник еще один вопрос: – Так ты, кажется, работаешь не в галерее, а в аукционном доме?
– Да, в доме моего отца, – прошептала Вики. – Он хотел, чтобы я купила книгу.
– Ну конечно! – фыркнул Грэм. – И что бы ты за нее получила? Долю от выручки?
Вики пожала плечами.
– Может быть. Мы это не обсуждали. – Теперь, когда тайное стало явным, она может рассказать ему все. – Но я точно получила бы должность управляющего филиалом в Берлине. – Она опустила глаза: ей было очень стыдно.
Грэм на мгновение замолчал, а затем спросил хрипловатым голосом:
– Ты хоть раз говорила мне правду?
Вики снова подняла на него глаза.
– Да, говорила. Правда, что я родом из Мюнхена, правда, что я изучала историю искусств в Англии, правда, что «Алиса в Стране чудес» много для меня значит из-за отца. – Ее голос сорвался, а глаза наполнились слезами. – И правда, что я в тебя влюбилась.
Теперь настала очередь Грэма сглотнуть. Ему ужасно хотелось притянуть ее к себе, зарыться носом в ее волосы, глубоко вдохнуть ее запах и снова испытать то чувство возвращения домой, которое в последние дни он испытывал всякий раз, когда держал ее в объятиях. Но теперь с этим покончено. Это чувство никогда не вернется. Больше никогда!
– Ты все испортила, – отрезал он. С этими словами он оставил Вики, и на этот раз она не последовала за ним.
Не оглядываясь, Грэм зашагал к Лисьей норе. Он отпер дверь, вошел в слишком тихий магазин и по кажущемуся бесконечным лабиринту коридоров направился к задней части, где находился сад.
Вики как-то сказала ему, что хотела бы увидеть сад летом. Когда на клумбах все цветет. И как приятно, по ее мнению, было бы теплым вечером посидеть в беседке, увитой розами, с бокалом шампанского или вина. В это время года он не мог показать ей цветущие клумбы и розы на металлическом каркасе беседки, но налить бокал шампанского – запросто. Уличный обогреватель в виде зонтика он одолжил у Пебблза. А фонари – у Айлы. Они выстроились вдоль дорожки, ведущей к беседке. Еще совсем недавно, когда он их устанавливал, ему казалось, что свечи внутри только и ждут, чтобы он поскорее их зажег. А сейчас он с удовольствием разбил бы эти нелепые стекляшки, и его останавливало лишь то, что фонари были не его.
На столе стоял охладитель для шампанского. Бутылка все еще лежала в холодильнике. А в каменном доме, где Пэт любила уединяться, чтобы спокойно писать роман, уже горел камин. Чтобы им с Вики было тепло, когда они уютно устроятся на старом диване. Даже здесь, в доме, он расставил свечи – на журнальном столике и на подоконниках.
Старик Пебблз очень странно посмотрел на него, когда он водрузил целую кучу свечей на прилавок. «Может, мне сходить на склад и посмотреть, нет ли у меня еще парочки свечек?» – спросил он с непривычной иронией в голосе, а Грэм лишь глупо улыбнулся. Каким же он был идиотом! Грэм взял бумажный пакет, в котором принес свечи, и одну за другой забросил их обратно.
Затем он сел на диван, вытянул ноги и несколько минут смотрел на весело мерцающее пламя.
Вики прочитала письмо. Письмо, которое его маленький мальчик написал в музыкальной комнате и прикрепил к воздушному шарику в форме сердца. Он надеялся, что ветер унесет его на небеса к Пэт. Вместо этого письмо попало в руки женщины, которая обманывала его последние девять дней, как никто и никогда прежде. Женщина, которая ненадолго заставила его поверить в то, что настоящую любовь можно встретить не раз в жизни. Но все это было лишь иллюзией.
В горле защипало, и тогда он позволил себе то, чего не делал уже целую вечность. Из-за Финли, из-за отца, из-за Шоны, из-за всех своих друзей и из-за того, что после смерти Пэт прошло уже столько времени и он больше не хотел быть сопливой размазней.
Грэм заплакал.
Глава 35
Все. Конец. Поздно. Вики сидела на своей кровати в Хиллкрест-хаус и смотрела на грязный конверт в руках. Ее мечты лопнули, как воздушный шарик, с сарказмом подумала она.
Из конверта Вики вытащила фотографию, и ее сердце сжалось при виде милой улыбки Финли. Он всегда ей так улыбался! Интересно, как Грэм объяснил ему то, что она больше не работает в магазине и не приходит к ним в гости?
Взгляд Вики переместился на книгу, которую Финли держал в руках на фотографии. Не так давно она была для нее самым желанным предметом на свете. Теперь же один ее вид вызывал глубокое отвращение. Вики была так глупа, поверив, что эта книга – ключ ко всем ее мечтам! Должность управляющего филиалом и более высокая зарплата никогда не были для нее важны.
Когда Хуберт с каждым днем уделял ей все меньше времени, в ее детской душе что-то надломилось, и эта рана так и не зажила в зрелом возрасте. Потому что она не могла избавиться от подозрений, что сама виновата в перемене в его поведении. Вики считала, что надоела ему или сделала что-то не так.
В общем, все, что она когда-либо делала, было ради одобрения Хуберта.
«Как же это жалко», – сказал ей вчера Грэм, и он был прав. Ее поступки были жалкими. Она была жалкой. Как Тайсон, вожделеющий сочный кусок мяса, она жаждала, чтобы Хуберт гордился ею. Но почему он должен гордиться ею? Ведь она никогда не была для него чем-то большим, чем марионеткой, которой так легко управлять.
Теперь Вики вытащила из конверта письмо. Потребовалось мгновение, чтобы размытые чернила сложились в слова.
«Я скучаю по тебе и больше всего на Рождество хочу, чтобы ты мне написала. И еще набор фокусника, но это не обязательно», – написал Финли Патриции.
Вики вытерла слезы со щек. Встала и подошла к узкому письменному столу. Затем взяла ручку и блокнот, которые Нанетт оставляла для гостей, и принялась писать.
Вики исписала весь лист, и, когда она завернула его вместе с набором фокусника в разноцветную рождественскую бумагу, которую недавно купила у Пебблза, ей стало немного легче. Она не могла исполнить самое заветное желание Финли, но, возможно, он обрадуется долгожданному набору. А еще она должна отправить Оливеру единорога. Вики завернула мягкую игрушку в красочную бумагу. «С наилучшими пожеланиями от Санты», – написала она на открытке, которую тоже купила у Пебблза, и отправилась в деревню. У нее было еще немного времени до того, как она заберет маму из «Крафта».