Удивленно замираю. Магазин должна была запереть Мина. Ее обязанность — следить за деньгами, а не за товаром, обычно после нее беспорядка остается больше всего. Может, Мина опять сказалась больной и за нее отдежурил Данте? Объяснение правдоподобное, если не учитывать, что Данте вчера работал днем. Если бы Мина ушла, вызвал бы на службу меня или Леа. Но никому из нас Данте не звонил.
Судя по чекам, вчера в магазине был полный цейтнот — продали почти в два раза больше, чем в этот же день в прошлом году. Значит, все сотрудники с ног сбивались. Еще бы, до Рождества две недели осталось. В это время закупщики с ума сходят — над головой, как дамоклов меч, нависают крайние сроки, и своевременные поставки желаемого товара не всегда можно гарантировать. Видел, как старушки с палочками расталкивают в разные стороны малышей, прокладывая дорогу к последнему оставшемуся роману Мэйв Винчи или Иэна Ренкина. В это время правила приличия не работают. В результате к концу праздничного сезона магазин выглядит как Багдад после американского вторжения.
Поэтому вся эта чистота и порядок невольно внушают тревогу.
Вместо того чтобы включить компьютеры и заняться отчетностью, с чего обычно начинается мое утро, делаю обход магазина. Невольно возникает чувство, будто я тут не один, и по коже бегут мурашки. Вспоминаю жалобы Эсмеральды. Наверху так же тщательно прибрано, как и на первом этаже. Детские книги расставлены не в том порядке, какого придерживается Мать Тереза, зато ни одна не валяется на полу, и все на своих полках. Даже журналы аккуратно сложены.
Что за чертовщина?
Открываю двойные двери и вхожу на склад. Пахнет как всегда — картоном и обожаемым Уиллардом маслом пачули. Ничего подозрительного не замечаю. Полки забиты до отказа, не развернуться, но монстров вроде не видно.
И тут слышу чей-то храп.
Сначала решаю, что отопительная система шумит, но с чего бы ей издавать такие звуки? Шум становится все громче. Огибаю стол Уилларда. За ним хранятся идиотские сувенирчики Данте. У Иванки аллергия на ароматические свечи, вот и приходится складывать их как можно дальше от ее стола. Уилларда в этот угол посадили по той же причине. В следующий раз Данте заказал неароматизированные свечи, но все уже привыкли к старому месту и на новое сувениры перекладывать не стали.
Отодвигаю большую коробку с танцующими санта-клаусами и обнаруживаю… Себастьяна. Лежит, свернувшись калачиком, в спальном мешке под полками. Рядом пустой пакет из-под фастфуда, пиво «Хайникен» (упаковка на шесть банок, все открыты), очки, потрепанный томик «По дороге к Свану» и маленький будильник, остановившийся в 3:46 ночи.
— Себастьян!
Друг открывает глаза.
— А?.. Черт! Сколько времени?
Себастьян резко садится и смачно прикладывается лбом об полку. Судя по спокойной реакции на инцидент, это с ним не в первый раз.
— И давно ты тут… мм… лагерь разбил?
Потирая лоб, Себастьян вылезает из спального мешка. На нем измятая белая рубашка, черные брюки и ботинки.
— Ты что, в обуви спал?
Себастьян зевает.
— Крыс боялся.
— Разве у нас крысы водятся?
— Не знаю. Может, просто приснилось. Так который час?
Смотрю на часы:
— Без пятнадцати восемь. Скоро остальные придут.
Себастьян потягивается и трет небритые щеки.
— Понял, понял…
— Значит, мама тебя все-таки выгнала?
Себастьян кивает.
— Дурацкий будильник, я же его ставил…
— Давно тут ночуешь?
— Прежде чем отвечу, хочу уточнить, с кем имею дело — со старым другом или с начальником?
— Да брось, Себастьян. Мне все можно сказать. Это ты вчера навел порядок в магазине?
— Решил, что надо пользу приносить, а то получится, что я тут из милости живу.
— Молодец! Наверное, несколько часов трудился.
Теперь гадаю, как сказать Данте, что привидения в магазине не водятся, при этом не выдав Себастьяна. Надо подумать…
— Папа римский уже неделю как меня отлучил.
— Из-за Мины? Тогда почему к ней не переехал?
Себастьян бросает жадный взгляд на мой чай.
— Извини, можно…
Протягиваю другу чашку.
— Конечно. Я еще не пил.
Себастьян одним глотком опрокидывает полчашки. Ношу ее в руке с тех пор, как зашел в магазин. Чай уже остыл. Собирался подогреть в микроволновке в комнате отдыха, но Себастьяну, видно, и так сойдет.
— Мина подозревает, что ее муж вернулся в Торонто. Правда, точно не уверена. Пару раз ей показалось, что она видела его краем глаза возле дома. Чувствует, что за ней кто-то следит.
Да, знакомое ощущение — ровно пятнадцать минут назад испытывал то же самое.
— Почему ко мне не пришел? Я же сказал — обращайся в любое время.
— Да ну, неудобно…
— Не говори глупостей. Впрочем, теперь ситуация немного усложнилась — ко мне переезжает Леа. Ну да ничего, как-нибудь приладимся, а потом найдешь себе жилье…
— Я… Секундочку? Что ты сказал?!
— Да, — не могу сдержать улыбку. Чем больше стараюсь, тем шире она становится. — Леа в конце месяца придется съехать. Ее козел-бывший уже съемщиков подыскал.
— Леа переезжает… к тебе?
— Да, да. Сегодня после работы помогу ей вещи перевезти.
— Так, притормози. Бывший? Офигеть! Значит, в кино сходили успешно?
— Не то слово.
Ну, что тут скажешь? В жизни так счастлив не был.
Себастьян хлопает меня по спине.
— Браво! Сражен наповал! Ну ты даешь! А теперь рассказывай, как свершилось чудо, да смотри ни одной подробности не пропускай.
— Сам не понимаю, на то оно и чудо, — говорю я. — Леа мне с самого начала приглянулась, и — невероятно, но факт! — мои чувства оказались взаимны! Вроде никакой романтики, ходили смотреть на Чувака и Уолтера…
— Ей нравится «Большой Лебовски»?
— Обожает, души не чает! В Лос-Анджелесе ходила на праздник в честь фильма. Пересматривала больше раз, чем я. Даже, наверное, больше, чем ты.
— Фантастика! Надеюсь, ты уже обзавелся колечком, иначе умыкну у тебя эту прекрасную даму и женюсь на ней сам.
— Придержи коней. Не уверен, что ей хоть что-нибудь известно о клубе «Барселона». Про футбол у нас речь не заходила.
— При всем уважении к блистательным каталонцам, это не главное в женщине. А после кино что было?
— Зашли в «Фальстафф» выпить пинту. И начали целоваться…
— Прямо в «Фальстаффе»?
— Ну да.
— Почему до сих пор не знаю? Надо чаще следить за Твиттером Майки. Непростительный промах.
— А потом мы пошли к ней домой и… долго разговаривали.
— Ах ты свинья! У самого глаза прямо светятся!
Достаю из кармана ключи:
— На, держи. Пойдешь ко мне, наведешь порядок. Еда в холодильнике, только апельсиновый сок не трогай — кажется, срок годности истек. Хотя не уверен, на упаковке дата размазана.
Себастьян качает головой.
— Спасибо, конечно, но я лучше к Мине пойду. По-моему, все она придумывает.
— Кстати, как дела с Миной?
Себастьян вздыхает:
— Сам понимаешь. Нелегко приходится. Один день все нормально. Прыгает, щебечет, счастлива и довольна жизнью. Зато на следующий с кровати не встает.
— Ты же не собираешься серьезные отношения с ней заводить?
— Не знаю, может, и попробую. А что, интересно — каждый день интрига. В тонусе держит. — Себастьян прищелкивает пальцами. — Экстрим. Как раз по мне.
— Да. Ты, кажется, совсем рехнулся. Тебе гормоны мозг застилают.
— Не без этого…
Убираю ключи обратно.
— Ладно, как хочешь, но учти. Что-то пойдет не так — мое предложение в силе. Если в один прекрасный день вернусь с работы и узнаю, что против тебя провели военную операцию, очень огорчусь. Причем совершенно искренне, а не как правительство.
— Учту, друг мой.
— Кстати, а как ты вообще сюда попал? Мина ключ дала?
Себастьян виновато кивает.
— Да, если работала в вечернюю смену, отдавала его мне, а я потом просыпался рано утром и уходил, пока никого нет. Но сегодня будильник подвел. Полагаю, теперь доложишь обо всем верховному командованию.
— Ни за что не стану. У Данте и так хлопот невпроворот. Только одна маленькая просьба — переоденься жрецом вуду и проведи очистительный ритуал, чтобы наша уборщица успокоилась.
— Что ж, условие справедливое. Мне как явиться — чтобы все по форме, без штанов?
— Я не шучу. Эсмеральда боится по ночам работать. Думает, привидения завелись.
— Может, она и права. Когда все разошлись, слышал какие-то странные звуки…
— А Мина с тобой не ночевала?
— Джентльмену не пристало отвечать на пошлые вопросы.
— Может, все-таки поживешь у меня? Мне спокойнее будет. И работы меньше. Не придется бумажки заполнять, когда тебя муж разыщет, — «причина увольнения — нетрудоспособность по состоянию здоровья»…
— Очень мило с твоей стороны, но вместе с влюбленной парочкой жить — это как-то не по мне. Буду представлять, чем вы там по ночам занимаетесь, и всю ночь не усну. Поэтому и в автобусах дальнего следования спать никогда не мог… — Себастьян зевает и потягивается. — Нет, поверить не могу, что у вас все получилось! Эта твоя Леа просто спринтер какой-то — только что замуж собиралась, и тут, не успели оглянуться, она уже послала жениха куда подальше и переезжает к новому бойфренду!
— Да-да, знаю. События развиваются стремительно. Даже слишком. Боюсь, как бы на такой скорости управление не потерять.
— И что тогда?
— Врежусь в стену, или билборд, или… Чем там на «Формуле-1» трассу от зрителей отгораживают?
— Не бойся, все обойдется. По-моему, Леа — девушка надежная. А если нет, тоже не страшно. Зато оттянешься как следует, верно?
Для меня отношения с Леа — не просто забава, но пока не готов открыто в этом признаться. Даже самому себе. Напоминаю, что советы мне дает человек, всю ночь проспавший на металлической полке за коробкой с рождественской оберточной бумагой.
— Попросись к Данте. Может, он тебя пустит, — предлагаю я. — А что, у него тоже с матерью проблемы. Должен отнестись с пониманием.