Фрида едва заметно опускает голову.
– Я думала, ты не захочешь меня видеть.
– Почему?
Достаю платок и вытираю нос. Расклеилась как девчонка, но ничего не могу поделать.
– Фрида, ты же мой лучший друг! Почему ты решила, что я не захочу тебя видеть на похоронах?
– Китти…
Она поднимается и тянется через стол, будто хочет взять меня за руку. Я задерживаю дыхание. Но потом взгляд Фриды меняется и снова леденеет. Секундный порыв прошел, она вновь замкнулась.
Фрида расправляет плечи.
– Ты бросила меня. Китти, ты порвала нашу дружбу, не я.
Качаю головой:
– Но почему?
Она смотрит на меня с плохо скрываемым недоверием.
– Сама прекрасно знаешь. – Фрида постукивает по столу длинными ухоженными ногтями. – Ты называла вполне определенную причину.
Разговор зашел в тупик.
– Фрида, я не помню, из-за чего мы поссорились. Наверное, просто какое-то недопонимание…
– Недопонимание, ага. – Фрида поджимает губы. – Лучше не скажешь, Китти.
Раздается гудок, и секретарь что-то неразборчиво докладывает по громкой связи.
– Хорошо, соедини нас, – говорит Фрида, потом переводит взгляд на меня. – Извини, мне нужно ответить на звонок.
Я приподнимаюсь со стула, но Фрида только машет рукой:
– Сиди, это всего лишь деловые вопросы.
Она насмешливо смотрит мне в глаза, и я опускаю голову.
Пока она разговаривает, я пытаюсь вспомнить. Зачем я приехала сюда? Что произошло между нами? Что я умудрилась забыть?
С усилием сосредотачиваюсь и закрываю глаза.
Глава 32
– Китти.
Открываю глаза, но ничего не могу разглядеть. Все вокруг заливает ослепительно-яркий свет, сквозь который невозможно различить очертания предметов.
– Китти, ты меня слышишь? С тобой все нормально?
Нет, нет, не нормально! Я говорю это вслух, но Фрида меня не понимает. Я не могу разглядеть ее, не могу разобрать черты лица. Чувствую, как она держит меня за плечо, но тело мне не подчиняется, я не могу потянуться к ней и взять за руку.
– Китти, слушай меня внимательно!
– Фрида! – откуда-то издалека доносится мой голос.
– Нам обязательно надо поговорить. – Знакомые пальцы успокаивающе гладят плечо. – В реальном мире нам с тобой нужно выяснить все до конца.
Я вспоминаю наш разговор в книжном магазине, когда Фрида убеждала меня, что жизнь с Ларсом и детьми – всего лишь выдумка, что ее мир – реальный. Она так настойчиво уверяла меня в этом, а теперь говорит совершенно противоположное!
Но ведь я сама придумала ту Фриду. В мире моих фантазий Фрида бывает настойчивой и убедительной, когда я сама того захочу.
Если я пожелаю, я могу изменить ее характер. Сделать ее любящей, доброй, отзывчивой.
В воображаемом мире Фрида такая, какой я хочу ее видеть.
– Китти, слышишь меня? – настойчиво повторяет Фрида. – Понимаешь, о чем я?
– Да, – шепчу я в ответ, – понимаю.
Глава 33
И вот я снова в ее кабинете. Фрида по-прежнему говорит по телефону, слегка отвернувшись в сторону и обмотав телефонный шнур вокруг запястья. Я замечаю каждую мелочь. Вижу блики света на изгибах шнура. Слышу ее приглушенный голос; замечаю, что Фрида слегка раздражена словами невидимого собеседника. Ощущаю резкий запах ее духов и сигарет.
Я смотрю ей в спину, и на меня неожиданно обрушиваются воспоминания. Все до последнего.
Это случилось почти четыре года назад, весной 59-го года. Книжный магазин «У сестер» был на грани банкротства. Дела шли плохо, мы задерживали арендную плату и выплаты по банковскому займу. Нужно было закрывать магазин или переезжать – но не сидеть на месте. В выдуманной жизни такое тоже случилось, но потом я получила наследство от дедушки, и мы выкарабкались. А в этом мире мы с Фридой пока не знали о том, что скоро появятся деньги.
Поэтому Фрида завела разговор – за несколько лет до окончательного решения, как и в другой жизни, – о закрытии магазина на Перл-стрит и переезде в торговый центр. Но у нас не хватало средств.
Однажды она просто поставила вопрос ребром:
– Попроси денег у Ларса, иначе мы не сможем никуда переехать.
Она закурила ментоловую сигарету и выпустила дым в мою сторону.
– Должен же быть от него хоть какой-то толк.
– От него есть толк. – Я улыбнулась. – Но вряд ли Ларс согласится принять участие. Он говорил, что это мое личное дело, а не дело семьи Андерссонов.
Фрида насмешливо фыркнула:
– А я-то думала, что брак – это партнерство.
В ее темных глазах светился вызов.
Я снова пожала плечами. Партнерство? Ну да, мы с Ларсом были партнерами, когда речь шла о детях или о выборе, в какую церковь ходить и кого приглашать на ужин. Но работы это не касалось. Я занималась своим делом, он – своим. Мы давно пришли к такому соглашению, еще во время помолвки. И нас обоих все устраивало.
– Ну, не знаю… – промямлила я.
– Просто засунь гордость подальше и попроси его, Китти.
И я послушалась. Ларс отреагировал на удивление спокойно.
– Можно попробовать, – ответил он, потягивая виски. – Если ты этого хочешь… Если для счастья тебе нужно именно это.
Я понятия не имела, что мне нужно для счастья. Казалось, если все вокруг будут счастливы – Фрида, Ларс, дети, – то и я тоже стану счастливой.
Фриду не устраивало положение дел. Но если бы мы пошли ей навстречу, согласились бы с ее планом, тогда она была бы довольна, так ведь? Ради Фриды я была готова уговорить Ларса помочь нам с переездом.
Ларс не возражал, только радовался за меня. Но он всегда был – и остается – таким. Ларс никогда не унывал, видел во мне подарок судьбы, и это помогало ему справляться с любыми неурядицами. Меня восхищало его отношение к жизни, но сама я так не умела.
А дети? Ну, дети всегда счастливы. Моим ребятам тогда было два с половиной года, уже не младенцы, но еще совсем малыши. Они были вполне довольны жизнью – по большей части. Митч и Мисси уже умели говорить, бегали и лазали повсюду. Разглядывали книжки, тренировали воображение.
А Майкл… Я не понимала, что с ним: он отличался от других детей. Плохо говорил. Постоянно сидел в углу. В одиночку играл в одни и те же незамысловатые игры: выстраивал ровные башни из кубиков, книг, аккуратно ставил в ряд машинки. Он ни на кого не смотрел. Никогда не поднимал глаз.
Я уверяла себя, что беспокоиться не о чем. Некоторые дети только так себя и ведут. Дженни работала у нас уже больше года, она бы обязательно сказала, если бы что-то пошло не так.
А теперь, несколько лет спустя, я знаю правду и горько кляну себя за слепоту. Почему я ничего не замечала? Почему притворялась, что все хорошо?
Разве хорошая мать так поступает?
В те годы я просто хотела, чтобы все были счастливы. Поэтому я кивнула в ответ Ларсу:
– Новый магазин, новая жизнь. Вот чего я хочу.
– Тогда нам надо собраться вместе и хорошенько все обсудить – тебе, Фриде и мне.
Ларс поднялся с дивана.
– Давай пригласим ее на ужин. Уложим детей спать, а потом поговорим о делах.
Я благодарно улыбнулась и обняла его.
– Спасибо, – прошептала я Ларсу на ухо.
На следующее утро я встала пораньше и быстро собралась на работу – мне не терпелось рассказать Фриде, что Ларс согласился. С радостной улыбкой я суетилась у порога и торопливо искала ключи, прижимая к груди стопку книг и документов.
А потом кто-то осторожно тронул меня за плечо. Я обернулась и увидела Альму.
– Por favor, – прошептала она, украдкой оглядываясь на лестницу. Дженни была наверху с малышами. – Por favor, сеньора Андерссон, мне нужно вам рассказать. – Альма стояла передо мной в безукоризненно отглаженной форме, опустив руки и сжав кулаки. – Я не могу больше молчать. Сеньора, я должна рассказать вам про Дженни.
Я смотрю, как Фрида разговаривает по телефону в своем просторном офисе на одиннадцатом этаже.
– Хорошо, я согласна. Но нам нужно будет обсудить подробности. – Она умолкает и косится на меня. – Давайте я перезвоню вам через десять минут? У меня посетитель.
Фрида кладет трубку, и я тихо говорю:
– Я все вспомнила.
Она смеется:
– Ну надо же, как вовремя!
Прикусываю губу.
– Извини! Мне жаль, что тебе все это кажется нелепым. – К горлу поднимается горечь. – Зато теперь я вспомнила, что мне не за что просить у тебя прощения.
– Да что ты?
Фрида наклоняется вперед, упираясь руками в стол.
– Ты бросила меня. Ты ушла, оставив меня расхлебывать кашу в одиночку.
– Не по своей воле. Я была нужна сыну. Семье.
Она качает головой и берет со стола пачку любимых ментоловых сигарет.
– Ты тогда основательно сгустила краски. На самом деле ты была рада, что подвернулся такой удобный повод. Тебе больше не хотелось со мной работать. Ты думала только о том, что тебя ждут дома. Заявила…
Она вытаскивает сигарету и прикуривает.
– Заявила, что наш магазин был пустой тратой времени.
Фрида выпускает в мою сторону облако дыма.
– Это ты помнишь, Китти?
Да, помню. И помню, почему я так сказала. Именно Фрида предложила нам нанять Дженни. Она убедила меня, что такой профессионал отлично присмотрит за моими детьми.
Я обвинила Фриду в том, что случилось с Майклом, это я тоже помню.
– Если бы я была рядом, он бы вырос нормальным! – кричала я. – Если бы не эта бессердечная Дженни, которую ты нам подсунула, все было бы по-другому! Ты убедила меня остаться в магазине, нашла эту няньку… Я ведь тебе доверяла, Фрида! Я тебе доверяла. Думала, ты поможешь мне наладить новую жизнь. Но все пошло наперекосяк. Посмотри теперь на Майкла!
Меня била дрожь, щеки горели. Обессилев, я опустилась на стул. Потом глубоко вздохнула и посмотрела Фриде в глаза:
– Я выхожу из дела. Мне все равно, что ты придумаешь. Я ухожу. Сколько можно разрываться на части! Да и тебя такая жизнь не устраивает, скажем прямо. Мне твои проблемы не нужны, Фрида. Ты сама во всем виновата, так что давай – выкручивайся как можешь. Покоряй вершины, добивайся успеха. Мне плевать.